– Уместно ли говорить, что вы прекрасно выглядите сегодня?

– Почему бы нет? – Констанция жестом пригласила даму сесть напротив. И, как бы извиняясь, окинула взором кипу бумаг вокруг себя. – У меня тут небольшой хаос…вожусь с документами, решаю неприятные вопросы…

– Ох, вот как. Вижу вы подошли к этому основательно. Похвальное рвение. А о чём же вы хотели со мной поговорить? – даже садилась на стул эта особа с каким-то особыми изяществом. Аристократка. Красавица. Образец сдержанности. Женщины обменялись ещё одной парой дипломатических оскалов.

– Так вот об этом и хотела, – Констанция набрала воздуха в лёгкие, смело встречая магнетический неморгающий взгляд госпожи Тенебрис. – Слышали когда-нибудь такое название – «Горман Аудит»?

Воздух в помещении утяжелился и как будто зазвенел. Гипнотические волны безупречности дрогнули лишь на мгновение, но гостья изо всех сил постаралась сохранить невозмутимость.

– Да, я о них слышала. Очень авторитетная организация из Сальтхайма. А в чём дело?

– Дело в том, что дядя Август, упокой Господь его душу, оказывается, инициировал масштабную аудиторскую проверку деятельности островного совета незадолго до своей смерти. Печально, но результатов проверки он не увидел. Вы знали об этом?

– О проверке? Что-то такое припоминаю. Август был справедливым и очень вдумчивым человеком. Он всё держал в порядке и под строгим контролем. Полагаю, вы хотите проконсультироваться со мной по этому вопросу? Возиться со столь объёмным отчётом довольно утомительно…

– Вовсе нет, – оборвала Конни ладную, как песня, речь гостьи. – Я вроде бы упоминала, что получила образование в области экономики. Финансовые документы – моя стихия. И, знаете, я просто-таки насладилась этим увлекательным чтением. Особенно вот этой частью, где аудиторы указывают на некоммерческую организацию «Достояние Калимонтема». Судя по всему, это должен быть благотворительный фонд, созданный с целью сохранения памятников культуры города Калимонтем. И островной совет каждые полгода направляет туда по миллиону ирм.

– Вы…увлечены благотворительностью? – наконец, голос Амандин Тенебрис предательски дрогнул. Другая версия Констанции еле сдержалась, чтобы не хохотнуть.

– Я увлечена этими загадочными цифрами, госпожа Тенебрис. И тем фактом, что по месту регистрации фонда нет никаких офисов. Нет сотрудников, нет сохранённых памятников и вообще чего бы то ни было, кроме пухлого банковского счёта, доступ к которому имеют три человека. Пардон, имели три человека: Фредерика Аллан, Исидора Совиньи и Амандин Тенебрис. Сейчас, если я правильно понимаю, средствами фонда на своё усмотрение можете управлять только вы. Конечно, ведь Фредерика Аллан признана недееспособной, а Исидора Совиньи мертва. Кстати, вы знали, что Исидора умудрилась перехватить копию данного отчёта в период похорон Августа? Для чего она это сделала – чтобы спасти себя или иметь козырь против вас? Полагаю, и то и другое.

Амандин, казалось, практически не тронули слова Констанции. Она всё так же изящно сидела на месте с осанкой и статью Клеопатры. Лишь оливковый взгляд королевской кобры как будто немного поплыл в сторону, а красивые пухлые губы плотно сжались.

– Говорят, у нас, в Линсильве, немного провинциальная жизнь. Но, знаете, и тут живут красочные личности. Недавно вот обнаружился собственный местный шантажист. Он представлялся Альфредом Диккенсом. Знаете такого?

– Впервые слышу, – ледяным тоном отозвалась дама.

– А я вот так не думаю, – парировала Конни, продолжая своё наступление, – хотя вы могли знать его под именем Джулиан Данич. Его подопечная, девушка по имени Роуэн, постоянно ошивалась возле более-менее знатных домов и собирала для хозяина всю грязь, какую только могла разыскать. И, думаю, она раздобыла для него по-настоящему жирненький кусочек. Оригинал отчёта «Горман Аудит», который их курьер доставил в день накануне похорон Августа. В общей суматохе он запросто мог спутать Роуэн с Ивой, девочкой примерно того же возраста, работающей у нас. Хотя не буду фантазировать – это могло произойти каким угодно иным образом. Тем не менее, Роуэн очень хорошо понимала, какое сокровище она раздобыла для своего опекуна. Этот отчёт мог сделать его ещё более состоятельным человеком, а деньги он любил. Думаю, он сначала пошёл к Исидоре Совиньи, но эта дамочка славилась тем, что могла наводить ужас на людей одним своим взглядом. Она не только не повелась на шантаж, но ещё и смекнула, что у аудиторов можно раздобыть ещё один экземпляр. Ну так, на случай, если давняя подруга Амандин чем-то насолит.

– Зачем Исидоре это было нужно? Она точно так же входила в состав учредителей фонда… – броня гостьи окончательно треснула, когда она позволила себе эту ремарку. Конни аккуратным жестом выдернула из одной из отложенных стопок бумаг заветный лист.

– Не совсем. Судя по всему, несколько лет назад вы на правах председателя фонда отлучили дорогую подругу от прямого доступа к счёту. То есть она могла получить свою часть денег только с вашего согласия. Несколько оскорбительно для лучшей подруги, как по мне. А вы не из-за этого поругались? С другой стороны, умная и подкованная юридически Исидора могла использовать сей факт в свою пользу. Денег я, мол, никаких в глаза не видела. О том, что фонд фиктивный не догадывалась. Выгод никаких.

– Я ничего не собираюсь больше комментировать, – безапелляционно заявила Амандин и встала со своего места, собираясь уходить.

– Сядьте, – приказала Конни и сама удивилась про себя тому, как внушительно прозвучал её голос. Тенебрис нехотя повиновалась. – Разве вы не хотите знать, к чему я веду?

– Умираю, как хочу, – сквозь зубы процедила дама.

– Я знаю, что вы не убивали Исидору Совиньи.

– Хах! – Амандин прыснула со смеху. – Конечно, я не убивала её! Этот ваш…как его… Диккенс признался в убийстве!

– Не признавался, – Конни покачала головой. История с Альфредом Диккенсом, как и с размозженной головой нотариуса, всё ещё занимала её мысли не самым приятным образом, но виду девушка подавать не стала. – А в руке у убитой девочки Роуэн был найден клочок – обрывок документа. Вот этого документа, госпожа Тенебрис. Она попыталась украсть его у хозяина и поплатилась за это жизнью.

– Я не имею к этому отношения!

– Никто в вашу сторону и не смотрит. Пока не смотрит, – Конни слегка понизила голос и подалась вперёд. – Исидоры больше нет, папка из её сейфа пропала. Если её убил Данич-Диккенс, то он мог и документ похитить. Теперь он мёртв, а его дом со всеми секретами сгинул в огне. Тем не менее, я думаю, что вам было бы выгоднее платить шантажисту и не ссориться с Исидорой, нежели заниматься уничтожением свидетелей, да ещё и такими грязными методами. Но если вдруг результаты аудиторской проверки «Горман Аудит» станут достоянием общественности, то многие известные комиссариату факты будут поставлены под сомнение. Вас ждёт скандал, и вам молва с радостью припишет не только экономические преступления. Особенно на волне забастовок и протестов.

– Ты играешь с огнём, маленькая… – начала было говорить гостья, но осеклась и напряжённо смолкла. Конни понимала – гипноз кобры окончательно вышел из строя. Под напором решительного ответного взгляда Констанции Маршан.