Пол Феррис, безусловно, прав, когда говорит, что из дошедших до нас нескольких статей Фрейда об оккультизме совершенно невозможно понять, каких же взглядов на него он придерживался и что вообще хотел сказать. Но в том-то и дело, что Фрейд сам не знал, что же он может и хочет сказать по этому поводу. Как убежденный атеист, он верил, что все эти паранормальные явления в конце концов найдут рациональное, естественно-научное объяснение. Но какая-то часть его души — возможно, то самое «бессознательное» — не просто хотела верить в реальность этих явлений, но и, похоже, истово верила в них.

Но больше всего в начале 1920-х годов Фрейда, безусловно, занимали вопросы иного порядка. Не случайно главной его работой 1921 года стала книга «Психология масс и анализ человеческого „Я“».

* * *

В то самое время, когда автор приступает к написанию этой части книги, перед ним лежит сделанное в советские годы самиздатовское издание «Психологии масс и анализа человеческого „Я“» в самодельном зеленом переплете. Установить год изготовления этой книги невозможно: ее страницы представляют собой фотокопии явно украденного из спецхрана библиотеки Украинского института марксизма-ленинизма экземпляра книги, изданной в Москве в 1925 году. И из сфотографированного вместе с другими титульного листа книги следует, что в 1925 году в Москве существовало издательство Н. А. Столляра «Современные проблемы», выпускавшее в числе прочего и серию книг «Научная библиотека современных проблем». В этой серии и была выпущена книга «проф. Зигмунда Фрейда».

Но для нас существенно иное: что могло заставить советского человека пойти на немалый риск и выкрасть эту брошюру из закрытого библиотечного фонда вуза для представителей партийной элиты, где всегда присутствовала охрана? Что заставило затем других людей тратить немало личного времени на то, чтобы сделать фотокопии книги, да еще и так тщательно переплести ее, что даже сейчас, спустя десятилетия, она поражает качеством и сохранностью переплета?!

Ответ очевиден: эта книга несла в себе ответы на те вопросы, которые мучили русскую и — шире — советскую интеллигенцию относительно самой природы строя в бывшем СССР и на которые она не могла найти ответа ни на какой другой.

«Психология масс и анализ человеческого „Я“» — это, безусловно, «самая русская» книга Фрейда, даже куда более русская, чем «Достоевский и отцеубийство». Но одновременно и «самая немецкая». По той простой причине, что именно в России (точнее, все-таки, в СССР) и в Германии родились два самых страшных тоталитарных режима XX века с культом вождей, фанатизмом масс и всеми прочими атрибутами. Это, безусловно, «самая русская» книга Фрейда еще и потому, что она написана на основе размышлений отца психоанализа о том, что именно определяло поступки и настроения людей в ходе Октябрьского переворота 1917 года и последовавшей за ним Гражданской войны в России — события, за которыми Фрейд пристально следил.

В первых главах книги Фрейд не скрывает, что основой для его идей послужила замечательная книга Гюстава Лебона «Психология народов и масс» (кстати, впервые переведенная на русский язык еще в 1896 году).

Лебон одним из первых озвучил мысль о том, что, оказавшись в объединенной некой идеей толпе, «каковы бы ни были индивиды, составляющие ее, каков бы ни был их образ жизни, понятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющий их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности».

Лебон же сделал акцент на том, что толпа во многом движима порывами, таящимися в бессознательном человека (пусть и понимал он это «бессознательное» иначе, чем Фрейд). Он обратил внимание, что, оказавшись частью толпы, человек теряет чувство индивидуальной ответственности, заражается настроением массы, ее идеями и действует так, словно находится под неким гипнозом. В такой «одухотворенной», движимой той или иной идеей толпе человек во имя реализации этой идеи готов отказаться от своих личных интересов, пойти на самопожертвование, он утрачивает способность к критическому восприятию и с легкостью готов поверить во всё, что подтверждает идею, и отрицает любые факты, опровергающие ее истинность. Наконец, такая масса непременно испытывает необходимость во «властелине», авторитете, харизматическом вожде, который, в свою очередь, также должен фанатически верить в свою идею.

Итак, феномен изменения поведения человека, оказавшегося частью толпы, объединенной национальной, религиозной, социальной или какой-либо другой идеей, был довольно хорошо известен и описан до Фрейда. Загадочным оставался сам механизм этого поведения, его движущая сила. И в качестве такой движущей силы Фрейд называет всё то же либидо, первичное сексуальное влечение, или, если угодно, «любовь», которая, с его точки зрения, составляет сущность не только индивидуума, но и того, что Лебон называл «массовой душой».

Для доказательства этой мысли Фрейд предлагает рассмотреть две, как он их называет, «искусственные массы» — церковь и войско.

«В церкви (мы с успехом можем взять католическую церковь), как и в войске — как бы различны они ни были в остальном — культивируется одно и то же обманное представление (иллюзия), а именно, что имеется верховный властитель (в католической церкви Христос, в войске — полководец), каждого отдельного члена массы любящий равной любовью. На этой иллюзии держится всё; если ее отбросить, распадутся тотчас же, поскольку это допустило бы внешнее принуждение, как церковь, так и войско. Об этой равной любви Христос заявляет вполне определенно: „Что сотворите единому из малых сих, сотворите Мне“. К каждому члену этой верующей массы Он относится как добрый старший брат, является для них заменой отца. Все требования, предъявляемые отдельным людям, являются выводом из этой любви Христовой… Не без глубокого основания подчеркивается сходство церкви с семьей, и верующие называют себя братьями во Христе, т. е. братьями по любви, которую питает к ним Христос. Нет никакого сомнения, что связь каждого члена церкви с Христом является одновременно и причиной связи между членами массы»[261], — писал Фрейд.

Одним из характерных проявлений либидозной природы поведения человека в массе Фрейд называет идентификацию, подчас совершенно беспочвенное отождествление себя с лидером толпы и другими ее членами.

«Если, например, девушка в пансионе получает от тайного возлюбленного письмо, вызывающее ее ревность, и она реагирует на него истерическим припадком, то с несколькими из ее подруг, которые знают о письме, тоже случится истерический припадок, как следствие, как мы говорим, психической инфекции. Это — механизм идентификации на почве желания или возможности переместить себя в данное положение. Другие тоже хотели бы иметь тайную любовную связь и под влиянием сознания виновности соглашаются и на связанное с этим страдание. Было бы неправильно утверждать, что они усваивают симптом из сочувствия. Сочувствие, наоборот, возникает только из идентификации…»[262] — поясняет Фрейд свою мысль.