Его лицо перекосило злобой.

– Когда-то мы тоже просили о пощаде, но твоим предкам не было никакого дела, – он склонил голову набок. – Некоторым из них. Твои предки по человеческой линии не имели к этому никакого отношения – вероятно, жили себе обычной жизнью на берегах вашего Нила, поклоняясь Себеку.

– Какой еще, черт подери, Себек? – Джамшид выглядел совершенно сбитым с толку. – Какая человеческая линия? О чем вы говорите?

Али усмехнулся Нари, словно делился с ней какой-то уморительной шуткой.

– Похоже, ум вашей матери унаследовала именно ты. – Он снова повернулся к Джамшиду и объяснил, медленно растягивая слова, как будто ребенку: – Твоя сестра… какое же слово использует ваш народ? Грязнокровная – звучит так жестоко.

Взгляд Джамшида метнулся к ней:

– Он говорит, что ты шафитка? – И Нари увидела момент, когда все сложилось в голове ее брата: раскаяние и жалость, которых так боялась Нари, отразились в его глазах. – Ох, Нари…

– Сюрприз! – хохотнул марид.

Но если марид и думал рассорить их этим откровением, он напал не на того брата. Джамшид решительно подтолкнул ее в сторону двери:

– Беги, Нари. Я разберусь.

– Беги? – разочарованно протянул марид. – Я вообще-то надеялся на более серьезное сопротивление. Анахид уже вырвала бы меня из этого тела и отправила обратно в облака. Жаль, что ты сломала ее магию.

Издевка в его голосе стала последней каплей.

– Не может быть, чтобы ты нарушил свое десятитысячелетнее путешествие по океанам только для того, чтобы позабавиться с кучкой смертных, – заметила Нари. – Почему бы тебе наконец не сказать нам, чего ты хочешь?

– Я хочу вашей смерти, – ответил марид, и, произнесенные серьезным голосом Али, слова ранили еще больнее. – Я хочу смерти каждого из вас, в чьих жилах горит огонь, и я хочу, чтобы ваш город был разрушен. Увы, мой народ не может достичь этих целей, не сделав еще хуже для себя.

– Так, может, вы просто глупее, чем себе кажетесь?

Марид резко обратил нож на себя, прижимая острие к горлу Али. Нари метнулась к нему, но Джамшид удержал ее.

– А может, и нет. Осторожнее, Нахида, – предупредил марид. – Ты забываешь, что я вижу, через что он прошел. Я знаю, как причинить тебе боль.

– Так в этом смысл твоей затеи? – потребовала она ответа. – Причинить нам боль?

– О нет. Меня послали расследовать множество странных происшествий в водах этой земли и выяснить, почему мой кузен Себек не явился по нашему зову. – Марид провел лезвием ножа по горлу Али, оставляя на коже тонкий кровавый след. Смотреть на это и не выхватить нож у него из рук, Нари было мучительно больно. – Поиздеваться над двумя Нахидами – это для моего удовольствия.

Он с силой ударил рукояткой ножа по лицу Али. Из носа хлынула кровь.

– На помощь! – крикнул марид. – Стража!

Всякая надежда на то, что солдаты, постоянно охранявшие Джамшида, вдруг решили сделать перерыв на кофе, исчезла в тот момент, когда двери распахнулись и двое вооруженных джиннов ворвались в комнату.

Округлившиеся глаза охранников заметались между Нари, стоящей у кровати с растрепанными волосами, окровавленным Али и явно разъяренным братом дэвы.

– Принц Ализейд!

Али дрожащей рукой указал на Джамшида, кровь текла по его лицу:

– Огнепоклонник напал на меня. Убейте его!

Нари дернулась вперед:

– Это неправда!

– Убейте его! – взвизгнул марид. – Убейте…

И тут Али сдавленно вскрикнул и упал на колени. От его кожи повалил туман штормового цвета, а затем глаза Али чуть подернуло знакомым серым цветом.

– Нари, – проговорил Али, задыхаясь на ее имени. – Река, – выдавил он. – С-с-себек. Найди С-с… – Его слова оборвались леденящим кровь криком, он прогнулся в спине, и туман вошел обратно в его тело.

Когда Али снова поднял на нее взгляд, это был безумный взгляд марида муссона.

Гром оглушил Нари, порыв ветра ворвался в комнату и промочил всех насквозь. Дождь хлестал ее так сильно, что это причиняло боль. Стражники закричали, Джамшид вышел на ее защиту.

Но Нари не теряла ни минуты.

Она побежала, оттолкнув руку брата и увернувшись от марида, когда тот бросился на нее. Нари не останавливалась, пока не оказалась на балконе, а потом перемахнула через перила и прыгнула.

Ее ноги коснулись земли. Хотя прыгать из окон чужих домов для нее было не в новинку, с тех пор прошли годы, и Нари приземлилась неуклюже, больно подвернув лодыжку на скользкой грязи.

Но за спиной, разъяренным рыком, ни капли не похожим на ее друга, взревел марид, и она, превозмогая боль, вскочила на ноги и бросилась в лес. Ветви и вьюнки царапали ей щеки, туфли мгновенно изорвались в клочья.

Позади слышались шаги ее преследователя, едва различимые за громким, прерывистым дыханием Нари. Али больше не издал ни звука, и Нари внезапно почувствовала себя загнанной и бессильной, как обреченная газель, удирающая ото льва. Впереди виднелся разлившийся ручей, бурый от грязи и дождя. Она набрала скорость.

Марид поймал ее, и они рухнули на затопленный берег. Али придавил ее своим телом.

– Ну уж нет, Нахида, – предостерег марид. – Это мы сделаем вместе. Мне, знаешь ли, тоже не терпится увидеть Себека. – Он вынул нож. – Так что если ты не возражаешь…

Он полоснул лезвием по ее ладони, рассекая кожу. Не желая доставлять мариду удовольствие, Нари сдержала болезненный вскрик, когда он оторвал ее кровоточащую руку от груди и сунул под воду.

– СЕБЕК! – Он сплюнул в ручей кровь, натекшую из носа Али. – Твои смертные зовут!

Ответа не последовало. Дождь хлестал ее по лицу, марид держал так крепко, что становилось больно. Нари попыталась вывернуться, но марид взял ее за горло и притянул к бурлящей воде. Поток неистово подхватил ее волосы.

– Как думаешь, что заставит его поторопиться… – промурлыкал марид, – …если я утоплю тебя или воткну клинок в сердце его малька-джинна?

– Нари!

Джамшид поравнялся с ними, прибежав из замкового сада.

А потом стало очень холодно.

Ручей застыл, разгладился и стал настолько неподвижен, что мог бы оказаться нетронутым подземным озером. Нари вырвалась из ослабевшей хватки марида муссона и ползком попятилась по заросшему кустарником берегу назад, когда что-то зашевелилось в тумане, клубившемся над ручьем. Она рассмотрела очертания рептильей головы, темную чешую и горящие глаза.

Дикий, первобытный ужас, которого Нари никогда прежде не испытывала, ни впервые столкнувшись со сверхъестественным на каирском кладбище, ни сражаясь лицом к лицу с огненными ифритами, охватил ее, когда перед ними из воды поднялся огромный крокодил. Туман окутывал его целиком, кружа вокруг, словно в поклонении, а затем крокодил превратился в юношу с пятнистой зеленой кожей и страшными желтыми глазами со зрачками-щелочками.