приснился маленький Марлоу, что она знала, что это был не сон, не совсем сон. Приснилось ей и кое-что еще. Она редко видела во сне образы, но сегодня был как раз такой случай. Она была слепа и не могла сказать, видят ли то же самое зрячие, но ей приснился шагающий по полю мужчина в шляпе и плаще, и она ясно поняла, что это Джейкоб Марбер; а еще – пламя и плач, ее собственный.

Эбигейл понимала, что должна пойти к доктору Бергасту и рассказать ему о своем сне, но даже не представляла, как это сделать, не выглядя глупо. «Прошу прощения, доктор, но мне приснился кошмар…» И все же что-то подсказывало ей, что это не обычный сон. Следовало пойти. Накинув шаль, аккуратно расправив платье и пригладив выбившийся из прически локон, она завязала глаза повязкой, взяла березовую трость, чтобы идти быстрее, и открыла дверь.

Кто-то спешил мимо. По звуку шагов и запаху сухого хлопка и мочи она сразу определила, что это кто-то из старых талантов, которые для нее были все равно что призраки.

– Мисс Дэйвеншоу, – сказал дрожащий голос.

Это был мистер Блумингтон, живший в конце коридора.

– Вам лучше оставаться у себя, – произнес он, – сейчас не стоит выходить из комнаты. Мистеру Смайту мы сказали то же самое.

Умерив свою гордость, она повернула лицо в его сторону:

– Почему же? Похоже, сэр, вам не помешает помощь.

Дыхание старика участилось, выдавая страх.

– Он вернулся, мисс Дэйвеншоу. Вернулся. Прошел, преодолев защиту с востока, – одному богу известно как – и теперь направляется сюда. Дети… нужно обеспечить безопасность детей. Мы все собираемся выйти ему навстречу.

На миг ей показалось, что он говорит о Марлоу. Но мистер Блумингтон, должно быть, разглядел что-то в ее лице, потому что скрипучим голосом добавил:

– Молодой Джейкоб, мисс Дэйвеншоу. Джейкоб Марбер, он идет сюда через поля.

Эта весть потрясла ее.

– И что же вы намерены делать? – прошептала она.

– То, что должны были сделать уже давно, – ответил старик. – Сразимся с ним.

39. Тьма сгущается

Маргарет Харрогейт пугала неподвижность, которую они наблюдали на всем пути в Карндейл.

Его подозрительная тишина.

Дорога пролегала мимо деревьев и вспаханного поля, но в угасающем свете не было видно ни ворон, ни каких-либо других существ – ничего. Даже кусты и узловатые дубы, казалось, отодвигались в стороны от дороги, вглядываясь в приближающуюся темноту. Нанятый ими экипаж дребезжал.

Глаза мисс Куик были закрыты. Она держала на коленях мурлыкающего кейрасса, рассеянно поглаживая его, как обычное безобидное домашнее животное. При беглом взгляде на него можно было подумать, что это лишь зажмурившийся от удовольствия кот, а не четырехглазое чудовище из иного мира. И уж, конечно, никакое не смертельное оружие. Но именно им кейрасс и был. Увидев, как пальцы мисс Куик нежно перебирают шерсть колдовского кота, Маргарет нахмурилась и посмотрела в пыльное окно. Ее собственные руки обхватывали колени, словно для того, чтобы держать ноги прямо. Ее чрезвычайно раздражало нахлынувшее на нее чувство беспомощности, но она постоянно напоминала себе, что это неважно. «Гордыня, – говорила она себе. – Вот что ты испытываешь, Маргарет. Что бы сейчас сказал о тебе добрый мистер Харрогейт?»

В сыщице была заметна какая-то перемена. И дело было не только в том, что они с ней так сблизились, но и в кейрассе – в том, как Элис тянулась к нему, как он, мурлыкая, терся о ее ноги, как они – женщина и существо – подолгу смотрели друг на друга. Маргарет помнила, каким огромным и стремительным кейрасс был там, в подземелье Уоппинга, помнила, что он походил на льва с восемью ногами, а его темная шерсть шла рябью, как поверхность воды. Она подумала о другре – осязаемом, телесном; вспомнила, как он с ревом навис над ними, – и потерла глаза ладонями.

Бороться с этим существом бесполезно. Как противостоять такому ужасу? Тем более теперь, когда Джейкоб Марбер похитил один из клависов, и существо, которое в настоящий момент гладила Элис Куик, из-за этого будет становиться все менее покладистым и все более диким, пока в конце концов контролировать его станет невозможно. Наскочив на камень, экипаж внезапно вздрогнул и накренился влево, но тут же восстановил равновесие. Маргарет вытянула руку в сторону, чтобы не упасть. Мисс Куик открыла глаза и посмотрела на нее. Маргарет ничего не сказала. Она подумала о бедном Фрэнке Коултоне, о том, как он ужаснулся бы, узнав, что станет личем, рабом своего бывшего напарника Джейкоба Марбера, подумала о самом Джейкобе, который оказался намного более спокойным и печальным, чем она ожидала. Прикрыв глаза рукой, она наконец позволила своим мыслям обратиться к доктору Бергасту. Неизвестно, получил ли он ее послание с предупреждением о личе и мистере Торпе, отправленное с костяной птицей. Рассказ кормилицы о его экспериментах встревожил ее; но она повторяла себе, что Генри Бергаст – все тот же человек, который все эти годы стремился уничтожить другра. Он все еще остается их самой большой надеждой.

И его нужно предупредить.

– Мы должны увезти детей, – мягко произнесла Элис Куик, открыв глаза. – Им нельзя оставаться в Карндейле.

Маргарет спокойно посмотрела на нее:

– Да, так и есть. Вот об этом вы и позаботитесь. Я же найду глифика и постараюсь спасти его от Уолтера.

– А Бергаст?

– Я рассержена на него за то, что он сделал, – сказала Маргарет. – Но этот вопрос подождет. Без сомнения, Генри будет утверждать, что цель оправдывает средства. Да и кто из нас, если уж на то пошло, поступил бы иначе? Он гораздо лучше нас знает природу другра и понимает, что этот монстр может сделать со всеми нами.

– Вы будто оправдываете его.

– Нет, не оправдываю, – резко ответила Маргарет. – Но для начала мы должны убедиться в том, что глифик и орсин в безопасности. Иначе нам придется столкнуться кое с чем похуже, чем Генри Бергаст.

– Так, значит, другр проникнет в Карндейл? – спросила мисс Куик.

– Джейкоб Марбер – наверняка. А он действует по указке другра.

– С ним будет Коултон.

– Да, – кивнула Маргарет, ощутив вину.

– На этот раз я не подведу Фрэнка. Я убью его, Маргарет. Положу конец его страданиям.

Пожилая женщина посмотрела на свою спутницу и, увидев в ее глазах смертельную жесткость, уже не в первый раз почувствовала, насколько опасной может быть Элис Куик.

Они уже подъезжали к разрушенной каменной стене, обозначающей территорию Карндейла. Приоткрыв окно, Маргарет высунула в него руку и постучала по крыше, приказывая кучеру остановиться.

– И еще кое-что, – сказала она. – Наш гость не сможет пройти через защитную стену. Если только стражи… не падут.

Она настороженно посмотрела на кейрасса.

– Прошу прощения, но мы должны оставить вас здесь до тех пор, пока не сможем вернуться или позвать вас на помощь.

Кейрасс очень медленно выпустил когти, выгнул спину и зевнул, закрыв все четыре глаза.

– А что будет, если мы попытаемся пронести его через ограду? – спросила Элис.

Маргарет сжала губы.

– Никто никогда не пробовал. Хотите быть первой?

Мисс Куик не ответила, а просто открыла дверь и вышла из кареты, выпуская кейрасса, тут же растворившегося в сумерках. Кучер что-то сказал ей, и, ответив, сыщица поднялась обратно; экипаж под ее весом покачнулся. Перед тем как дверь кареты захлопнулась, Маргарет показалось, что она видит, как вдалеке, у извивающейся змеей каменной стены, мелькает, уходя прочь, высокая фигура в шляпе.

Затем они продолжили путь: проехали через старые ворота, поднялись по длинной гравийной дороге, миновали сторожку и въехали во двор Карндейла. Атмосфера в поместье изменилась – там было пустынно и неприветливо. Никто не вышел поприветствовать их. На улице не играли дети. Когда карета остановилась, Маргарет подняла голову.

В кабинете доктора Бергаста горел свет.

Генри Бергаст провел рукой по гладкому затылку. Он был немного колючим.

– Марлоу, ты вернулся, – мягко обратился он к мальчику.

Малыш стоял в дверях, покачиваясь; лицо его было необычайно бледным. На запястьях виднелись ссадины. Он смотрел вокруг пустыми глазами, будто не находя себе места и пытаясь что-то вспомнить.

– Успокойся, дитя, – пробормотал Бергаст, подходя к нему с вытянутыми руками, как к норовистой лошади. – Присядь. Ты устал.

Мальчик с трудом проковылял вперед и уселся в большое кресло у камина. Наконец он заговорил дрожащим, неестественным голосом, как будто отвык пользоваться речью.

– Я… хочу повидаться с Чарли. Чарли… здесь?

Бергаст между тем подошел к столу, проверил, на месте ли перчатка,