– Почему нет? – Привычка маршала пробегать оценивающим взглядом по лицам подчиненных никуда не делась. – Полагаю, вы догадываетесь, что наш рейд простым не будет. Толковые офицеры в скверной ситуации имеют обыкновение в меру своих сил исправлять промахи начальства. Толковые сухопутные офицеры могут счесть своим долгом исправить то, что им покажется ошибкой моряка, однако теперь вы знаете, что корпусом командую я. Отметим, что я не Карлион, и никто из вас не носит фамилию Алва.

Те, кто сомневался в серьезности намерений командования в отношении Заля и сухопутных талантах адмирала Вальдеса, могут на выбор успокоиться или разочароваться в своей прозорливости.

– Ну? – прошипел в ухо Бертольд, – оскорбляемся или как?

Все что мог Чарльз, это ответить скотине незримым пинком; неудачно лежащая вилка с колокольным звоном грохнулась на каменный пол, обещая встречу. С кем? Если повезет, ты еще увидишь Мелхен, нет – девушке найдут жениха. Когда отобьются от дриксов, которые «будут не здесь».

– Они все понимают, – заверил Вальдес. – И им это нравится, только Альмейда не придет. Мы, в смысле начальство, обожаем тайны, но на сей раз вам лучше знать все и ждать тоже всего. Кроме возвращения. Лионель, конечно, постарается вывести, кого получится… Полковник Лагаши, по-моему, вы заинтригованы.

– Ничуть, – приосанился алат. – Я так и думал, что веселье еще не начиналось.

– Веселья, господа, не бывает без грусти, – Савиньяк усмехнулся, будто сзади вновь горела Гемутлих. – Корпус не может уничтожить Заля собственными силами, а дополнительных, так уж случилось, не будет. Это значит, что мне придется увести «бесноватых» туда, где они не навредят. То есть к Олларии. Ротгер, я буду алатское.

– Все будут! – Вальдес поднял стул на дыбы, но до нужной бутылки дотянулся. – Подумать только, какие тактичные и при этом скрытные люди служат на суше! Вас терзали сомнения, от вас убегали поросята, на вас выскакивали воры, а вы шли Леворукий знает за кем и почти не задавали вопросов. Зато сейчас ваши сердца спокойны. Два раздраженных лица на пару дюжин счастливых свидетельствуют, что Дриксен верит своим морякам… Тьфу ты, талигойские офицеры верят своему Леворукому!

Где-то настырно скреблись, но отчего-то не скулили, что расхолаживало, и наполовину проснувшийся Валме решил не вставать, благо скребуна уже впустили и он в самом деле оказался не Котиком. Гость шептал, шуршал и чем-то стукал, а кто-то – Рокэ – коротко отвечал, даже не думая понижать голос. Не будь всяческих войн и изломов, это было бы форменным свинством!

Слегка раздраженный и при этом заинтригованный виконт потянулся, перевернулся на живот, увидел светящуюся щель в портьерах, сел, унюхал чеснок и вспомнил все: счастливые воссоединения, возмутительную черствость Коко, папенькины письма, деликатесы из Валмона и затею Алвы, которая от прыжка в Надоры отличалась разве что отсутствием выходцев. Подступающий денек обещал запомниться надолго… Особенно, если Рокэ удерет!

– Не выйдет, – отрезал виконт для особых поручений и для вящей убедительности ткнул кулаком подушку, —

Негаданную победу над гнусным «это было» Валме решил счесть предвещением чего-нибудь приличного. Виконт для особых поручений быстро, но тщательно оделся, сунул так и не открытого Дидериха под перину – пусть ищут! – и покинул арамонову спальню. В арамоновой же гостиной благоухал Варастой поднос с завтраком, а Ворон в щеголеватой и при этом паршивой куртке возился с пистолетами.

– Мы таки едем? – на всякий случай уточнил Валме и лицемерно зевнул. – Кошмар!

– Еще не утро, а ночные кошмары тебя прежде не впечатляли.

– У меня их просто не было, – объяснил Марсель. – Если бы я не проснулся, ты бы удрал?

– Я бы тебя разбудил и уточнил, ты едешь или спишь? Собственно, именно это я и делаю.

– Еду, – скривился виконт. Отпустить Алву в Олларию не давали совесть и любопытство, но хлюпать мокрыми полями Марсель предпочитал по приказу. – И все ж осознавать средь мокрых нив, что можно было доспать, мучительно.

– Доспав, ты сможешь расспрашивать барона, утешать Литенкетте и радовать Ларака.

– А смысл? Если мы провалимся в дыру, вся эта ярмарка достанется Лионелю, он ее и выпотрошит. И вообще, лучше пусть меня переживет Готти, чем я второй раз переживу тебя, после чего меня съест папенька с Талигом. В смысле, есть они оба будут меня, а не папенька станет есть Талиг.

Тирада получилась забавной, только Алва не поддался.

– Вернемся на лодке, – предупредил он, откладывая последний пистолет. – Завтрак перед тобой, обеда не будет, а с ужином как карта ляжет, но кэналлийское я почти обещаю.

– Лодка, – обреченно пробормотал Марсель, берясь за салфетку. – Лодка и погодка… А в дыру тебе точно не хочется?

– Совершенно.

Завтрак в адуанском стиле – разогретые вместе с мясом лепешки и нарезанный крупными ломтями ординарный сыр – настраивал на походный лад. Марсель ел, а Ворон разглядывал теперь уже ножи. В дыру он стремился вряд ли, ну так и в прошлый раз все вышло само собой и на редкость глупо. В итоге на улицах стало не продохнуть от трупов, а регент собрался в Олларию, да и что ему после папенькиных опытов и поганых пророчеств остается?

То, что Алва не удержится, Валме понял еще в Кагете, но до столицы еще надо было добраться, к тому же виконт позорно надеялся на Гальтару, где могло отыскаться что-то полезное, и на родителя. Руины объехали, а прымпердор Юга пригнал в Лаик своего распрекрасного Дави с Джанисом, бароном и сыром, что могло сойти за намек. И сошло. Рокэ с ходу засобирался в Олларию, не забыв заморочить голову тем, кому надлежало сидеть в Лаике.

Виконт был встревожен, однако полный глубочайшего дружелюбия ужин вспоминал с удовольствием – собираясь сбежать, Ворон становился приятнейшим собутыльником. Коннер с Литенкетте эту связь еще не прочувствовали, Валме вообразил обалдевшие физиономии и почувствовал себя лучше. Да, остающиеся выспятся и не полезут в поля, так пусть чувствуют себя не взятыми на прогулку!

– Разделенная обида становится легче, – задумчиво произнес Марсель, – Готти будет утешать барона, а барон – ноймара, но может, все-таки взять? Я не про Литенкетте.

– Коко – пожалуйста, но под твою ответственность. Котик остается, как и мориски.

– Мы будем лазить по крышам?

– Не исключено. – Алва задумчиво сунул в рукав метательный нож. Все было решено: они без собаки и без шадди уходят навстречу бесноватым, бревнам и прочей гадости. Если повезет им, вернутся все, если повезет Олларии, Алва уймет зелень, и, если повезет уже ему, обойдется без обмороков. На возвращение виконт рассчитывал более или менее твердо, однако шанс на спасение душ и столицы казался призрачным.