переговоры, и бирманцы предприняли последнюю отчаянную попытку оттеснить англичан, вернув Проме. Однако после нескольких дней тяжелых боев им пришлось отступить. На этот раз помимо успешных действий на суше англичане умело использовали канонерские лодки, которые заходили в тыл бирманцам, нанося своим огнем огромные потери.

Потерпев новое тяжелое поражение, бирманцы снова запросили мира. Его условия были более жесткими, чем предыдущие. Теперь Бирма, помимо провинции Аракан, обязывалась передать Ост-Индской компании территории провинций Меджи, Тавой и Иэ. Кроме этого, пока бирманцы не заплатят контрибуцию (250 тысяч фунтов стерлингов золотом), англичане оккупировали всю Нижнюю Бирму. В довершение всего отныне в бирманской столице должен был находиться резидент компании, чтобы присматривать за королем и его вельможами. Не видя иного выхода, бирманцы заключили кабальный договор. В результате на индо-бирманской границе наступило спокойствие. Впрочем, сколько оно продлится, не знал никто…

Любопытно, что чиновники Британской Ост-Индской компании видели в завоевании Бирмы некий запасной вариант на дальнюю перспективу, если русские когда-нибудь все же вторгнутся в пределы Индии. Увы, Большая Игра, как огромная воронка, затягивала в себя все новые и новые регионы и государства…

Часть четвертая

От Ермолова до Паскевича

Кавказ! Далекая страна!

Жилище вольности простой!

И ты несчастьями полна

И окровавлена войной!..

М. Лермонтов

Глава первая

В 1816 году начался новый период русского закрепления на Кавказе, и связан он был с именем Ермолова.

Алексей Петрович Ермолов происходил из орловских дворян средней руки. Боевое крещение принял под началом Суворова в Польской кампании, отличился при штурме Варшавы, получив Георгия 4‑го класса, вскоре после этого состоялось и первое знакомство Ермолова с Кавказом. В 1796 году участвовал в Персидском походе графа Зубова, отличившись при осаде Дербента. После этого последовала опала. Ермолов был арестован и отправлен в ссылку по подозрению в участии в заговоре против императора Павла. Насколько это соответствовало действительности, неизвестно и теперь. Впрочем, учитывая характер Ермолова, так вполне могло быть. После смерти Павла Ермолов был помилован и восстановлен на службе. После этого участвует в длинной череде русско-французских войн в битвах при Аустерлице, Прейсиш-Эйлау и Гейльсберге, приобретя репутацию одного из первых артиллеристов русской армии. Любил рисоваться перед молодыми офицерами и разыгрывать «русскую» карту, демонстрируя свою нелюбовь к генералам с немецкими фамилиями, что обеспечивало ему популярность среди младшего офицерства. К 1812 году Ермолов стал начальником гвардейской пехотной дивизии. Отечественную войну 1812 года он встретил начальником Главного штаба 1‑й Западной армии. Серьезно конфликтовал с командующим армией Барклаем-де-Толли. Отличился в Бородинском сражении, отбив по собственной инициативе уже захваченную французами батарею Раевского. На совете в Филях Ермолов высказался за новый бой под Москвой. После этого вступил в открытую конфронтацию с Кутузовым. Впоследствии отличился в сражении при Малоярославце. Во время преследования отступающей армии Наполеона генерал-лейтенант Ермолов неизменно находился в авангарде. В Заграничном походе апреля 1813 года командовал различными соединениями. Участвовал в сражении при Люцене и Бауцене, при Кульме и битве за Париж. После победы над Наполеоном Ермолов командовал гренадерским корпусом, который впоследствии передал генералу Паскевичу. Граф Аракчеев рекомендовал Александру I Ермолова на пост военного министра России.

Из письма А.А. Аракчеева: «…Назначение Ермолова было бы для многих весьма неприятно, потому, что он начнет с того, что перегрызется со всеми; но его деятельность, ум, твердость характера, бескорыстие и бережливость вполне бы его оправдали». Но император от этого назначения воздержался, сказав:

– Сердце Ермолова так же черно, как его сапог!

После этого Ермолов публично высказал желание служить на Кавказе. Узнав об этом, император Александр I был крайне удивлен, так как в то время в Петербурге не придавали особого значения Кавказу и назначали туда, как правило, «второстепенных» генералов». Ермолов же к тому времени являлся уже «первостепенным». Однако. преследуя серьезные военно-политические цели на Кавказе, а также учитывая обстоятельства разгоравшейся Большой Игры, Александр I рескриптом от 6 апреля 1816 года назначил Ермолова командующим Отдельным Грузинским корпусом, главноуправляющим гражданской частью и пограничными делами в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях, а также одновременно чрезвычайным и полномочным послом России в Персии. Вызвав Ермолова в Санкт-Петербург, Александр I лично объявил ему об этом назначении, искренне пожав плечами:

– Я никак не думал, что ты можешь желать сего назначения… Впрочем, это твое решение. Что касается дел, то начните непременно с персидских – это сейчас самое для нас важное!

В октябре 1816 года генерал-лейтенант Ермолов был уже в Тифлисе, где принял дела у генерала от инфантерии Ртищева.

39‑летний наместник обладал огромной физической силой, могучим телосложением и большим ростом, голову же его окаймляла густая шапка беспорядочно лежащих волос, напоминавших гриву льва. По свидетельству современников, Ермолов наряду с неоспоримым полководческим и административным талантом, твердостью характера и заботой о подчиненных отличался сложным характером, неуживчивостью с коллегами и злословием в их адрес. В целом Кавказ получил в лице Ермолова фигуру такого высокого уровня, какой еще не было.

Что и говорить, кавказские войска с восторгом узнали о его назначении, не без оснований предполагая, что с таким командующим они одолеют любого врага.

В то время когда Ермолов получил назначение на Кавказ, одной из главнейших задач России в Закавказье оставались отношения с Персией, не оставлявшей притязаний на земли, уступленные нам по Гюлистанскому миру. Эти настроения Тегерана вовсю подогревали англичане. В конце концов, император Александр согласился отдать персам некоторую часть завоеванных нами земель. Предстояло не только успокоить персов, но и ослабить, насколько возможно, влияние англичан, для чего предполагалось установить с Персией постоянные дипломатические отношения. Это и было поручено выполнить Ермолову. Выбор был весьма удачен, так как настойчивость, твердая воля и природная хитрость Ермолова пришлись в данном случае как нельзя кстати.

Прежде чем отправиться в Тегеран, Ермолов решил ближе ознакомиться с ханствами и объехал их. Вернувшись в Тифлис, он заявил:

– Из осмотра татарских ханств вывел я заключение, что под русским управлением они могли бы приносить России в десять раз больше доходов и выгод, чем при управлении ханами! Император дал шаху обещание возвратить часть завоеванных нами земель, а между тем из осмотра ханств я вынес твердое убеждение, что всякие уступки невозможны и излишни, так как грозят нам новой войной.

– Как же теперь быть? – спросили его.

– Передо мной нелегкая задача избежать исполнения обещаний императора. Попробую заставить шаха самого отказаться от всех притязаний.

– Возможно ли такое?

– В политике, мой друг,