дали. Очевидно, в нескольких минутах ходьбы от особняка находилось жилье для персонала. — Тогда, наверное, мне тоже стоит пойти.

— Опасно выходить на улицу ночью.

— Конечно, эти сельские дороги темные, но я взрослый человек. Если бы у меня был фонарик или еще что-нибудь… — пробормотала она, вглядываясь в ночь.

Полагаться только на лунный свет ей было бы неспокойно, но если у нее будет свой источник света, она решила, что сможет найти дорогу. По крайней мере, так она подумала на мгновение, но тут же передумала.

За окном показалась темная фигура. Как только она увидела ее, она начала сомневаться в своих глазах. Фигура была непроглядно черной, как будто это была чья-то тень, которая только что встала в трех измерениях.

— Эти твари выходят по ночам, — объяснил мальчик. — Если оставить окна открытыми, они чувствуют, что могут зайти внутрь, поэтому нужно все плотно закрыть до захода солнца.

Пока Асака смотрела, тени начали множиться. Она поспешно побежала обратно на крыльцо и захлопнула ставни.

— Что они такое?!

Они были всего на волосок от гибели. Если бы они действительно хотели войти, деревянные ставни, скорее всего, не стали бы препятствием, но по какой-то причине они просто стояли снаружи и наблюдали.

— Я действительно не знаю.

— Они всегда приходят?

— Да.

Судя по тому, как он без малейшего беспокойства занялся подготовкой своего футона к ночи, для него это было обычным явлением. Казалось, что большая часть его жизни проходит в этой гостиной.

— Наверное, это можно назвать затворничеством… — пробормотала про себя Асака.

Вскоре после окончания ужина они начали готовиться ко сну. Может быть, им просто нечем было заняться, но это казалось довольно скучным занятием.

— Что ж, похоже, теперь я не могу выйти на улицу… Видимо, придется провести ночь здесь… — Не говоря уже о том, чтобы выйти на улицу, она хотела даже не выходить из этой комнаты, если бы могла. С такими странными существами, как это, таящимися вокруг, она не собиралась позволить застать себя одну. — Есть ли другие футоны?

— Нет, этот единственный.

— Ну, тогда, наверное, мне придется смириться с этим. — Йогири был еще ребенком, а футон был довольно большим. Там было достаточно места, чтобы они могли разделить его. — Вообще-то, у меня здесь даже нет сменной одежды, не так ли? Думаю, теперь я ничего не могу с этим поделать.

В конце концов, беспокойство о фигурах снаружи не позволило ей долго спать.

* * *

На следующее утро Асака готовила завтрак. Это был первый раз, когда она надевала фартук, но он был удобен, когда она занималась домашними делами. Ей не очень нравился вид домохозяйки пятидесятых годов, но поскольку в доме были только она и Йогири, это не было большой проблемой.

— Хм… это действительно можно назвать мисо-супом?

Трудно было сказать, что она действительно работала, когда все, что она делала, это кормила его едой быстрого приготовления. Поэтому Асака отправилась на кухню, чтобы попытаться приготовить что-нибудь настоящее, но оказалось, что это легче сказать, чем сделать.

— Трудновато называть такое мисо-супом, когда это просто вода с мисо в ней. Здесь есть все необходимое для приготовления бульона, не так ли?

Когда она попробовала, на вкус это было похоже на мисо. Она попыталась воссоздать суп, к которому привыкла в детстве, но не смогла даже приблизиться к этому. Ингредиенты, имеющиеся здесь, были слишком хороши. Здесь было много сардин и сушеного бонито, которые выглядели идеальными для приготовления супового бульона, но она понятия не имела, как их использовать.

— Если бы здесь был Интернет, я могла бы поискать рецепты, но…

Это место было полностью отрезано от внешнего мира, поэтому здесь даже не было нормальных телефонных линий. В особняке был роторный телефон, но он был подключен только к собственной сети учреждения.

— Хотя бы дайте мне рисоварку или что-нибудь еще!

Готовить рис, не имея ничего, кроме кастрюли и плиты, было просто неразумно. Собрав воедино свои ограниченные знания по этому вопросу, она попробовала использовать портативную газовую горелку. Результаты ее предыдущих подобных предположений теперь лежали на обеденном столе, хотя на них было трудно смотреть. Рыба была полностью обуглена, а яйца, которые должны были быть солнечной стороной вверх, были совершенно неузнаваемы.

— Да, это невозможно.

Первые попытки Асаки были ужасны. По крайней мере, рис казался готовым, поэтому она принесла его и мисо-суп к столу. Таким образом, завтрак был готов.

— Это плохо, — заметил Йогири после одного укуса, как и ожидала Асака. — Рис липкий, но все равно твердый.

— Неужели это то, что ты должен сказать тому, кто только что приготовил для тебя еду? — Если быть честной с собой, она подумала точно так же, но то, что ей сказали это прямо в лицо, все равно расстроило.

— Но это ужасно на вкус…

— Шаддуп (замолчи)!

— А… что? — Услышав искаженный английский язык Асаки, Йогири озадачился.

— Слушай, если девушка готовит для тебя еду, ты никогда не должен говорить, что она невкусная! Ты не будешь популярен, если будешь говорить такие вещи! — отругала она его, отложив в сторону вопрос о том, можно ли ее считать "девушкой" в данном контексте.

— Что значит "популярным"?

— Непопулярность означает, что вы никому не понравитесь. К тебе будут относиться как к волосатой гусенице. Люди будут кричать, когда увидят тебя, они будут думать, что ты противный, и никто никогда не захочет быть твоим другом.

— Гусеница… я знаю, что это такое.

— Хорошо. Я рада, что ты хотя бы это знаешь. В данном случае, очевидно, невозможно скрыть, что еда плохая. Так что тот, кто ее готовит, уже знает, что облажался. Но как мужчина, ты должен съесть все и сказать, что все равно было вкусно!

— Хорошо… я так и сделаю. Это вкусно…

Казалось, ей удалось убедить его с помощью немного сильных формулировок. Но, с другой стороны, если бы она вела себя так подавленно, он бы почувствовал себя виноватым, что было бы несправедливо. В любом случае, еда была настолько невкусной, что даже сама Асака едва могла ее проглотить. Вряд ли она могла винить ребенка.

— Спасибо за угощение, — сказал Йогири, доедая всю еду.

— Эй, ты серьезно?!

Обугленная рыба, жалкие яйца, мисо-вода и хрустящий рис — все исчезло. Он действительно съел все. В этот момент Асака тоже должна была съесть все, иначе она рисковала оказаться лицемеркой. Поклявшись себе, что научится готовить как можно скорее, она пробилась сквозь ужасную трапезу на одном только духе.

— Ладно, вот и все. Пожалуйста, подождит минутку, я уберусь. — Закончив, она собрала посуду и направилась на