что я солгала ему… об Адрике, противозачаточных средствах и всем остальном. Он верил, что то, что я показывала ему, было таким же настоящим, как и то, что он показывал мне. Я разбила ему сердце, Лилиана.

Она на мгновение замирает, все еще глядя на мое кольцо и раздумывая.

— Ты действительно в это веришь? — Тихо спрашивает она, и я на несколько секунд задумываюсь, вспоминая все это и пытаясь решить, обманул ли меня Тео или я сама себя обманула.

— Да, — шепчу я, и слышу, как трещит мой голос. — Я бы хотела, чтобы мы могли начать все сначала, без всей этой лжи, заговоров и манипуляций. Я бы хотела, чтобы у нас был второй шанс. Но его нет.

— Ты уверена? — Лилиана отставляет чашку в сторону. — Ты любишь его, Марика?

— Я не знаю. — Но даже когда я говорю это, я знаю, что это неправда. Где-то в глубине всего этого, так же как Тео влюбился в меня, я влюбилась в него. И я скучаю по нему так, как никогда бы не поверила, что это возможно.

— Твой брат сделал что-то похожее. — Лилиана смотрит на свои руки, выражение ее лица задумчивое. — Я не хочу рассказывать тебе слишком много того, что ты, возможно, не захочешь услышать о нем, — говорит она с язвительной улыбкой. — Но однажды я очень сильно разозлила его, когда мы проводили медовый месяц. Он наказал меня ремнем, и… ну, я ненавидела это, но и не так сильно, как следовало бы.

Меня пробирает мелкая дрожь. Я знаю, что она имеет в виду, я слишком хорошо помню, как это было с Тео… и другие вещи, которыми я не должна была наслаждаться так, как наслаждалась.

— Я сбежала из-за этого, — тихо говорит Лилиана. — Была буря, Николай нашел меня в снегу и принес обратно. Он оставался со мной, пока я болела. А когда я очнулась… — Она медленно вдыхает. — Я не знала, смогу ли простить его за то, что он сделал. Но он знал, что действовал в гневе. Он сделал все возможное, чтобы загладить свою вину. Потребовалось время, но мы вместе залечили этот разрыв.

— Ты пытаешься сказать то, что я думаю? — Я отставила чашку в сторону и покрутила кольцо на пальце. — Что я должна вернуться к Тео?

— Я бы не стала указывать тебе, какой выбор сделать, — мягко говорит Лилиана. — Но я хочу сказать, что если ты действительно веришь, что Тео любит тебя, а ты любишь его, и думаешь, что он искренне признает, что был неправ в своем поступке, если ты действительно думаешь, что он сожалеет об этом… только ты можешь сказать, о чем ты будешь сожалеть. — Она поджимает губы, глядя на меня. — В этом мире есть много людей, которые скажут, что я была неправа, оставшись с Николаем после того, что он сделал. Что я была неправа, простив его, продолжая любить его и осталась его женой. Позволила ему попытаться искупить свою вину, и он искупил, снова и снова, пока у меня не осталось сомнений, что он никогда не повторит своих ошибок. Но только ты знаешь, будешь ли ты жалеть о том, что не вернулась к Тео.

Я молча киваю.

— Думаю, я бы хотела увидеть Николая, — тихо говорю я Лилиане, и она улыбается мне, забирая поднос и отставляя его на стол.

— Я схожу за ним, — говорит она, протягивая руку и сжимая мою ладонь.

Когда Николай поднимается в мою комнату, я вижу на его лице то же сожаление.

— О боже, Марика, — бормочет он, заходя и садясь на край моей кровати. — Если бы я мог все исправить…

— Я знаю, — тихо говорю я. — Но ты не можешь, и я тоже, и Тео, и Адрик точно не смогут. — Я делаю глубокий вдох, думая о нем, о его мертвом теле на полу, смотрящем на меня. — Что ты с ним сделал?

— Думаю, тебе лучше не знать, — говорит мне Николай. — Но я расскажу тебе подробности, если хочешь.

Я качаю головой, тяжело сглатывая.

— Ты действительно облажался, — мягко говорю я. — Я тоже не сказала тебе правду об Адрике. Может быть, вы с Тео смогли бы договориться о чем-то другом, если бы я это сделала. Может, он все равно женился бы на мне. Может, все было бы по-другому, если бы я просто сказала правду.

— Может быть. — Николай выглядит задумчивым. — А может, все было бы так же плохо, только по-другому. Если бы я не доверял словам отца, если бы я был более скептичен, больше изучал ситуацию… — Он делает глубокий вдох. — Я был так близок к тому, чтобы совершить те же ошибки, что и наш отец, сестра. — Он тянется к моей руке, обхватывая ее своей более широкой. — Я чуть не стал им. Если бы ты не вразумила меня…

Он медленно качает головой, и я вижу, что ему трудно встретить мой взгляд.

— Ноша нашего отца оказалась сложнее, чем я думал, — тихо говорит он. — Но это не оправдание. Я впервые делал такие шаги, какие должен делать пахан, и едва не стал причиной катастрофы для нашей семьи… для тебя. Ты не можешь взваливать на себя такое бремя из-за выбора, который изначально должна была сделать сама. Это заставило меня по-другому взглянуть на вещи, — добавляет он. — Если у меня будет дочь, все будет по-другому. А если у меня будет сын, я научу его думать об этих вещах по-другому. Наш мир должен измениться, причем любыми способами. Это будет происходить медленно, но он не может вечно оставаться таким, каким его сделали наши отцы.

— Нет, не может. — Я крепко сжимаю его руку. — Я прощаю тебя, Николай. Пройдет время, и все станет так, как было раньше, но все вернется на круги своя. Я не сержусь на тебя. Мне грустно. Это все, правда. Грустно, что все так обернулось, особенно…

Я прерываюсь, и Николай с любопытством смотрит на меня.

— Особенно что, дорогая? — Спрашивает он, и я одариваю его маленькой, печальной улыбкой.

— Мы с Тео были счастливы, какое-то время, — шепчу я. — Он не лгал об этом. Он сделал меня счастливой на короткое время. И думаю, я сделала то