я была виновна совершенно в других вещах. Внутри меня что-то дернулось, но на заднем плане фонила мысль, что он не может читать меня и знать, что у себя под юбкой я прячу их музейный артефакт.

У меня было несколько вариантов, как себя повести. Начать активное сопротивление и высказаться оскорбленной, но тогда хищнику еще больше понравится такая позиция. Либо показать, что не боюсь таких игр. Терпеть не могла таких самоуверенных болванов, которые считали, что каждая дама пришла по их душу.

— Неужели? — развернулась я и отзеркалила его усмешку. С такими, как Ромул нужно быть не меньшей хищницей, а не пищащей мышью. В противном случае тебя сожрут.

На мой ответ он слегка прищурил глаза и принюхался, чему-то улыбнулся.

— Возможно, ты знала, что по субботам, я традиционно провожу вечера здесь. — он поднял бровь и нагнулся, я скопировала его действия и тоже прищурилась, сократив расстояние.

— Слишком большого мнения о себе, господин Рассел. — прошептала я и толкнула его в крепкую грудь.

— Штучка. — рассмеялся он. — Мне нравится, что ты не боишься и не лебезишь.

— Не зачем. — пожала я плечами, пытаясь нащупать в себе уверенность и не поддаться панике, что меня могут раскрыть.

Ромул отошел к низкому полуоткрытому серванту, перебирая бутылки.

— Что ж, раз ты не соблазнять меня пришла, то может выпьешь?

— Всего доброго, господин Рассел. — я повернулась, чтобы открыть дверь, но обнаружила, что она была закрыта. Когда он успел? — Что за шутки?

— Не люблю, когда мешают.

— Было бы чему. — я повернула замок, механизм которого был на удивление абсолютно бесшумным.

— Не уважишь хозяина замка? — бросил он мне в спину с вызовом. На моей родине это выражение говорило об отсутствии уважения, что приравнивалось к плевку в лицо. Я остановилась и сжала зубы, но к нему повернулась с расслабленным лицом.

— Один бокал.

— Правильный выбор, леди Тесс. — оскалился он и потянулся за крепленым.

— Вино, господин Рассел, — благородный напиток.

Он остановился, о чем-то задумался.

— Конечно. — обернулся ко мне. Затем открыл нижний шкафчик и, откупорив с характерным звуком пробку, налил янтарной жидкости в бокал. Бутылка похоже была дорожной, так как была не стандартного маленького размера.

— За приятный вечер. — звякнуло стекло друг о друга. — Как вам купаж, Таяна?

— Терпкое. — отметила странность вкуса светлого винограда. — Такое ощущение, будто черноплодную ягоду добавили. Но цвет?

— Вас не обмануть, милейшая. Бочки, где хранилось это вино были обложены изнутри листьями этого растения.

— Странный ход.

— В Долмене много виноградников. Одни из самых знаменитых виноделов ведут свое дело именно в Гарии. Кстати, семейство Рокшель владеет самой крупной плантацией на западном побережье.

— Не знала. — странный напиток раскрылся медовым букетом и показался действительно невероятно вкусным. А еще сладковатый оттенок что-то напоминал, даже язык слегка занемел.

— Присядем? — обхватил он мои плечи, увлекая на диван, — Не пить же благородный напиток на ходу. — Ромул сделал упор на слово «благородство», и я поддалась.

Странный мужчина в пижаме начал рассказывать про вина и скачки. По началу я чувствовала себя не в своей тарелке, сидя с ним на одной софе. Я ждала подвоха. Однако он просто вальяжно откинулся и, казалось, ему просто нужен был собеседник. Хотя на его лбу я видела испарину, а в глазах странный блеск. Возможно, он еще не оправился после инцидента.

Спрашивать я не решилась. Да и не хотелось. С каждым глотком тело словно наливалось свинцом и расслаблялось по мимо моей воли. При этом голова была легкая и его слова уже не казались острыми и с подтекстом, а наоборот истории, которые он зачем-то мне рассказывал вызывали улыбку и даже смех. В итоге, я, кажется, захмелела больше, чем следует. Вечер прошел в тумане. А на утро проснулась с хмельной головой.

— Светлый небожитель! — простонала я, когда в моей комнате резким движением распахнули портьеры.

— Вставай, дорогая! Уже обед! — варварское действие почему-то имело голос кузины Рассела. Я приоткрыла один глаз и столкнулась с девушкой взглядом. На ее бесцеремонность решила не указывать, хотя сильно хотелось. Какого мрака она вообще нарушает мой сон?

— Рим ждал тебя сегодня на завтрак, но, не дождавшись, уехал в ратушу. Был жутко нервозный и только мычал, когда я попыталась согласовать с ним детали программы. — она вздохнула и плюхнулась на кровать. Похоже эта черта — быть бесцеремонными, была их семейной. Я попыталась вспомнить вчерашний вечер, но не смогла. — Ему не понравилось, что ты вчера была в компании брата. Ромулу… нездоровиться. — она запнулась и посмотрела куда-то в пространство.

Я вспомнила наглые чересчур светлые глаза в начале вечера, а дальше туман. Попыталась напрячь память, но тщетно. Картинки были рваными и сумбурными.

Как меня угораздило так вляпаться? Что было? Я прикусила губу, испытывая стыд. Странный коктейль эмоций вместе с чувством вины хотелось запить ведром воды. Висок резала боль. И тут меня озарило. Кинжал! Я судорожно схватилась за крепления, которые до сих пор были на ноге. Рука нащупала железо, и я выдохнула. Фух, на месте. Божечки, я даже не сняла чертов артефакт. Незаметно отцепила его, оставив под одеялом.

Кузина Рассела что-то говорила еще, но я не слышала, напугавшись собственных мыслей. А что, если… Ромул нашел бы пропажу. Или того хуже. Спьяну я бы разболтала. Кошмар!

— Кажется, ему нужна была компания. Все как-то само получилось. — пробормотала я и налила вожделенный стакан воды.

Элис долго смотрела на меня и почему-то задержалась на вырезе нижнего платья, которое я использовала как сорочку. А когда я повернулась, то увидела в зеркало, как долго она смотрела мне в спину. На секунду ее глаза распахнулись, точно она увидела огромного паука. В чем дело? Когда я кинула на нее вопросительный взгляд, она тут же встала, хлопнув себя по бедрам, оправив юбку, сделав вид, что не заметила.

— Что ж, если все хорошо. То стоит отправиться в город пораньше, чтобы все успеть.

— Все? — налила еще и с пустынной жаждой глотнула.

— Ты же составишь мне компанию? К тому же Рассел поручил тебя мне. Ты все же его спутница. — на ее первые слова я мысленно застонала. А на вторые почему-то опять опрокинула на себя кастрюлю со стыдом.