– Предлагаю в оценке стоимости доли остановиться на замечательной цифре пятьсот десять, и помним, что доля пока не продается, – сказал Матвей, приветствуя Оскара жестом и приглашая пройти в центр, в вип-зону. Оскар жестами же показал, что пока ему надо быть там.

– Дядя Саша, оценка акций, вклады и прочие активы?

– Бог был милостив к этому молодому человеку, поэтому все его акции и активы росли. И на текущий момент оцениваются в сто сорок две тысячи. Доля в банке – еще семьдесят тысяч.

– Это все?

– Все.

– Сколько получилось? – спросил Матвей.

– Девятьсот девяносто две тысячи долларов.

– Восемь тысяч не хватает! – кричали из зала, и выделялся громче других голос Влада.

– Сейчас, подождите. Должно хватить. Мне ж в Дурникино нельзя. Пропаду я там! У меня свадьба. У меня невеста в глушь за мной не поедет.

– Я поеду!

Все обернулись. Маруся стояла как на лобном месте, готовая ко всему.

– Маруся, мы с тобой все обсудили. Давайте искать восемь тысяч. Шутка вам, что ли. Одежда и мебель считаются же? Это ж деньги. Можно и то, и другое продать.

– Ладно, плюсуй еще три тысячи! – кричат из зала.

– Осталось пять. Что еще не учли? Часы учитывали?

– Да, все твои часы учли.

– Что еще? У меня солнечные очки в машине дорогие.

– Ну что, Матвей, похоже, тебе в Дурникино дорога выпала.

– Не торопитесь, молодые люди, – сказал Алексей Алексеевич. – Не все свое имущество знает Матвей. Это обычное дело для миллионеров. Нет-нет, да и забудут о двадцати процентах в стартапе. Да что тот стартап, много ли он может стоить. Влад?! Влад, где ты? Во сколько, к примеру, твой стартап оценивается сейчас?

Влад встал и, отказываясь верить, нерешительно сказал:

– Пятьсот тысяч.

– Долларов? – уточнил генерал.

– Долларов.

– Матвей, у меня в кабинете лежал документ. Давно уже. Забывал тебе отдать. Сегодня думаю: «Дай-ка возьму». Видишь, как пригодился. Пятая часть от стартапа Влада – твоя, Матвей. Ты и не помнишь, как распорядился купить? Да мы с тобой тогда и знакомы были поверхностно. Ну дал распоряжение клерку. Дал десятку баксов. Кто ж знал, что Влад – такой умница и так проект свой раскрутит. Так что держи, сотню плюсуй.

– Тут еще подарок есть. Для настоящего мужчины, – все посмотрели на вход ресторана, на Оскара. Он в руках держал какой-то футляр. Или что-то вроде того. – Этого подарка в моей стране удостоены трое. Ты, Матвей, четвертый. Стоимость этому подарку сам придумай. В деньгах стоимость при мне не произноси. Я думаю, что нет у него цены.

Оскар развернул черный материал и достал кинжал в ножнах, инкрустированных камнями и чем-то еще, чего Матвей не мог разглядеть. Оскар подошел. Взял кинжал двумя руками. Посмотрел на него, любуясь. Посмотрел в глаза Матвею. Протянул кинжал. Матвей взял. Не умея обращаться с таким оружием, достал клинок из ножен наполовину. Поцеловал клинок и снова спрятал в ножны.

– Доставай клинок, когда один. Говори с ним. Советуйся. С уважением убирай в ножны. На людях полностью доставать клинок можно, если окончательно решил пустить его в дело. И если достал, пускай. Если достал, а враг убежал, дай ему каплю своей крови.

Полная тишина в зале ресторана.

– Есть сейчас у кого сомнения, что Матвей выиграл пари? Матвей, подожди, пока кто-то скажет, что у него есть сомнения, и если это будет мужчина, доставай клинок.

– Нет, сомнений нет! – закричали в зале.

– Ну, что ж, тогда подарок. Заводи!

Матвей не поверил своим ушам. Ему показалось, что он слышит копыта. Козу, что ли, решил подарить Оскар? Куда ему коза? Что он с ней будет делать?

В ресторан через входную дверь под уздцы человек с бородой и в темной одежде ввел коня. Коня! В ресторан! О боги! Коня! Настоящего живого коня!

– Вороной конь. Ахалтекинец. Буян. Он твой.

– Оскар! Что ты творишь? Какой конь?!

– Это настоящий конь. Я увидел в тебе настоящего мужчину. Как ты без коня живешь?

– Оскар, куда его дену?

Публика онемела.

– Тебе не об этом думать надо, – сказал Оскар.

– А о чем?

– Вот об этом, – Оскар повернулся ко входу в ресторан.

Послышался цокот копыт.

– Нет, – прошептал Матвей и взял за руку Калину. Калина, стоя за Матвеем, обняла его и прижалась.

В ресторан другой мужчина с бородой в темной одежде под уздцы ввел второго коня. Невероятной масти. В помещении при искусственном освещении лошадь казалась то ли розовой, то ли персиковой.

– Лошадь изабелловой масти, зовут Кали. Это подарок твоей невесте. Можно я ее поцелую?

– Кхм. Хватило бы и объятий. Я буду стоять рядом.

Публика в оцепенении. Отчасти от того, что не знают, как себя вести, когда рядом лошади. Матвей и Калина спустились со сцены ресторана и подошли в своим питомцам.

– Оскар, первый конь, которого я близко вижу. Что мне с ним делать?

– Мои люди помогут тебе. Ты продавать за месяц научился, научишься и верхом ездить. Тебе еще и понравится!

– Не сомневаюсь. Ты просто взял и своим подарком полностью изменил мои планы на ближайшее время.

– Что ты планировал?

– Не знаю, отдохнуть где-нибудь на море, взбодриться. Найти новый драйв, новый смысл. Как ни притворяйся, но работа в последнее время не приносила столько драйва, как полгода назад.

– Что теперь? У тебя есть цель на год?

– Да, теперь нужно думать о загородном доме. Калина хотела уехать за город. Теперь мне есть чем заняться. Ты полностью перетряхнул мою жизнь. Спасибо тебе, дорогой Оскар!

– Я тоже могу менять жизнь людей к лучшему?

– Я даже не представлял, что это можно сделать со мной. И так просто. Это ведь дорогие лошади? Наверное, ужасно дорогие?

– Да, но у миллионеров, как я слышал, должно быть дорогое хобби. Это мой подарок на вашу свадьбу. Я не могу забыть, как вы встретились на моих глазах после недолгой разлуки! Меньшее, что я могу сделать для тебя, Матвей, за то, что ты заставил меня сделать правильный выбор. Если бы не ты, я мог купить у другой компании, и они бы меня доили до смерти. Я тебе за это спасибо сказал, – Оскар похлопал коня по шее. – Ведите в перевозку и на конюшню. Завтра все Матвею расскажите и покажите. Вот визитка. Тут телефоны моих людей. Они по-русски понимают хорошо, говорят не очень, но вы поймете друг друга. Продавец может считать себя таковым, когда научится любую речь понимать. И если прилетят черти с другой планеты, то первыми с ними договорятся не военные. Слышишь, генерал? Не военные. Первыми договорятся продавцы.