помещение. Эхо шагов рикошетило в стены и разлеталось по залу, отчего воздух вокруг меня завибрировал.

- Девушка, вы к кому? – Мне навстречу вышел высокий поджарый мужчина в форме. Он хмурился, разглядывая меня. И судя по руке, замершей на кобуре, я ему-чем-то не нравилась.

- Добрый день, - я натянуто улыбнулась, - я к Тимуру Скалапосяну. Я его… сестра. Приехала из Пятигосрска и решила не ждать его дома, а сразу пришла сюда. Вы не могли бы попросить его спуститься вниз?

- Тимур Вазгенович, - лицо охранника преобразилось, будто только что я скормила ему килограмм халвы, - знаем, знаем. Наш человек. Что ж он не предупредил, мы бы вас из аэропорта встретили.

- Что вы, не нужно. Так он подойдет? Он же здесь?

- Где же ему быть, с пяти утра человек работает, так зачем отвлекать, да? Я вас провожу к нему, все сами и посмотрите, а то наш Тимозавр такой скромный, небось и не рассказывает, какая он тут цаца!

И не успела я ответить, как меня подхватили под локоть и с силой дернули вверх. Георгий, а так звали мужика с дубинкой, разливался соловьем, нахваливая мне «старшего брата». Я шла молча, чувствуя и смущение, за то, что обманула человека, и гордость. Вот каким стал мой Тимур. Работает почти в центре города, в крутом, стильном здании, где есть настоящая, а не бутафорская охрана и где его замечают, ценят. Вряд ли на старой работе о нем мог кто-то сказать хоть слово. Там он был обслуживающий персонал. Здесь – часть команды. Винтик огромной машины, без которой та просто не поедет.

- Пришли, - оборвал мои мысли Георгий и пропустил меня вперед.

Не чувствуя пола под ногами, я кое-как переступила порог. Пролетела на два шага вперед и замерла перед гигантским синим рингом. На нем было двое, но видела я только одного.

Моего Тимура.

За время нашей разлуки он похудел и вместе с тем стал крепче, тверже. Мягкие линии заострились, и теперь передо мной был не плюшевый Зелибоба, а суровый, очень грозный мужчина. Почти незнакомый. Совсем другой.

Я сглотнула. Что-то с грохотом ухнуло вниз, наверное, это упало и стукнулось о ребра сердце. Я не слышала, что рассказывал дальше Георгий, все слова стали лишними. Просто смотрела за танцем, в котором вел Тимур.

Вот он напал, отпрыгнул, сделал кувырок и подсечку, отчего его противник не сдержался и рухнул на мягкие пружинистые маты. Раздался дружный смех и только сейчас я заметила, что мы в зале не одни. В другом конце на диванах сидела группа мужчин, которые внимательно следили за тренировкой. И теперь они подошли к рингу, принялись что-то обсуждать, громко и очень эмоционально. Мужчины ловко переходили с русского языка на армянский и обратно, но я не пыталась понять их речь. Стояла и пялилась в одну лишь точку, на одного только человека.

Тимур выглядел уверенно. Он абсолютно не стеснялся своего руководства, вел себя расслабленно и спокойно, а те в ответ, уважительно слушали, что он им говорил и соглашались. Соглашался и его подопечный, молодой амбициозный боец с орлиным профилем. Тот пару раз кивнул и искренне засмеялся, когда Тим отвесил ему тренерскую оплеуху. И все это было не зло, не напоказ, а так, как происходит между по-настоящему близкими людьми.

Я отмечала разные детали, невидимые глазу раньше. Например, новую, непривычную форму. Тимур сменил безразмерные треники и майку на сине-красный костюм с логотипом. Ему шло. А еще он стал иначе двигаться. Иначе смотреть. Как двигается и смотрит человек, которому нравится его жизнь. Раньше всего этого не было, и стало нестерпимо больно, что я сама могла лишить Тимура этого чувства.

Только сейчас я поняла, насколько лишним он был на своей прежней работе. Она убивала его, отравляла медленно, по капле, так что с каждым днем Тимуру становилось все хуже, но ни разу он не поставил мне это в упрек. Просто жил, лишь бы я была рядом, а в ответ… Ох, как же стыдно мне стало за свое поведение. Избалованная, инфантильная дура, которой все должны.

Я всхлипнула, и охранник, кажется, только сейчас вспомнил о моем существовании.

- Ой, что же это мы… Я сейчас. – И громко, так что все повернулись в нашу сторону, прокричал: - Тимур Вазгенович, к вам тут сестра приехала.

Все внутри меня сжалось от ужаса, а глаза стали большими как блюдца. Это что, сейчас взаправду? Мне все это не снится? Это не кошмар, который закончится, стоит мне ущипнуть себя за бок?! Нет, картинка не менялась, даже после пятого щипка. Тимур все так же смотрел на меня и хмурился, будто не узнавал вовсе.

Нет! Господи, нет! Не так, ни сейчас, не перед десятком свидетелей, которые с любопытством буравят меня взглядом! Я просто не готова встретиться лицом к лицу с Тимуром, заговорить с ним, коснуться. Я просто… не могу. Не могу я!

В этой гробовой тишине было слышно, как чиркнули о бетонный пол мои кроссовки. Я юлой закрутилась обратно и бросилась к двери, чтобы сбежать на улицу, но чертовы ноги этого чертового Григория как два дерева выросли у меня на пути.

Я споткнулась и с грохотом ухнула вниз!

Кое-как встаю, опускаю лицо в пол и быстро-быстро, пока никто не успел опомниться, выбегаю из зала. Стук сердца разрывает барабанные перепонки. Оно бьется как бешенное. Пускает пулеметную очередь в двести двадцать ударов в минуту. От бега. От стыда. Он ужаса и осознания, что я сейчас натворила.

 

Как глупо, Господи, как глупо и ничего не вернуть назад, а единственное что остается – бежать. И я бегу. Что есть сил, задыхаюсь, потому что слезы застилают глаза.

Но я не останавливаюсь.

Пока он сам не остановил меня.

- Да стой ты, стой, блаженная! – Тимур подхватывает меня на руки и ставит обратно на землю. – Насть, ну так нельзя! Я человек пожилой, мне такие нагрузки не с руки, я тебе кричу-кричу, а ты не слышишь!

- Слышу, - всхлипнула я.

Мне так обидно, что единственное, о чем я сейчас прошу у Вселенной, чтобы в Питере случился потоп, и этот город смыло к херам! Вместе со всеми свидетелями моего позора! Борода дрожит от еле сдерживаемых слез, и через секунду я начинаю реветь по-настоящему.

- Насть, ну ты чего?

- У меня сегодня де-де-день рождения.

Он незаметно подхватывает меня на руки