Нападок много, обвинения со всех сторон и во всех грехах ипреступлениях, но, если задуматься, все эти люди недовольны, что создаем мир илюдей в нем лучше, чем мы сами.

Ведь на самом деле ничего принципиально нового не делаем:все религии, литература, музыка, философия и даже законы направлены на то,чтобы создать из того дерьма, из которого лепил нас Бог, нечто более высокое иодухотворенное.

Так что и мы, творя этих существ, как бы мы ни считали себясуперреволюционерами, на самом деле идем в русле общей человеческой культуры.Если покопаться, то доставалось Иисусу и Мухаммаду, закладывающим основы новойморали, Бруно, Галилею и Гусу, Сервету и Спинозе, доставалось всем, кто слишкомопережал или кто вообще опережал медленно ползущую массу.

Да она вообще не ползла бы, если бы не тянули ее такие, какмы. Но они тянули тогда, а мы тянем сейчас.

Я, конечно, понимаю страхи и сомнения «нормальных людей», накоторых опирается общество. Я понимаю и церковь, что постоянно запрещала луки иарбалеты, как убивающие на расстоянии, потом запрещала порох и пушки… ПонимаюЭйнштейна и прочих, что требовали запрета атомной бомбы, понимаю нынешних, чтотребуют запрета клонирования, пересадки органов, операций на генах, трансгеннойпищи…

Увы, невозможно запретить то, что облегчает жизнь.Сексуальная революция была неизбежной, так как облегчила жизнь всем. Неизбежнои широкое внедрение виртуальных женщин. По той же причине.

Сегодня мне пришло семьсот тысяч писем, прога быстропроверила все, отсеяла спам и выделила две тысячи, как любопытные. Яотмахнулся, писем сразу стало четыреста, я фыркнул, программка услужливо убралаеще двести пятьдесят. На оставшиеся я посмотрел лениво, готовясь щелчкомотправить все в виртуальную корзину, как вдруг один портрет привлек внимание.Под ним номер телефона и короткая подпись: «Володя, позвони мне!»

Криво усмехаясь, это же сколько времени прошло, я назвалномер и повернулся к стене-экрану. Вспыхнул мягкий серебристый свет, затемпоявилось огромное безукоризненно правильное лицо. Золотые волосы взбиты взатейливую прическу, губы полные и чувственные, чуть капризные, глазаудлиненные по последней моде.

– Привет, Кларисса, – сказал я. – Ты всехорошеешь!

Она счастливо завизжала, я видел по ней, что непритворяется, в самом деле счастлива меня видеть.

– Володька!..

– Он самый, – согласился я. – Получил твоеписьмо.

– Классно я придумала? – спросила онахвастливо. – Тебе приходит много писем, но ты можешь заметить мою фотку.

– Это придумала классно, – снова согласилсяя. – Ну, как жисть?

– Ой, мне так много нужно тебе рассказать! Давай я ктебе приеду? Ты сейчас где?

Я усмехнулся:

– Ты знаешь. Сейчас все знают, где я живу. Хорошо,приезжай. Я предупрежу охрану.

– Все, еду!

Экран погас, я в задумчивости потер подбородок.

На мониторе видно, как к воротам поселка подкатил элегантныйсеребристый автомобиль, двое охранников подошли с обеих сторон, в то время какмногочисленные сенсоры проверяют машину на предмет наркотиков и оружия, женщинуза рулем почти не видно, я успел заметить только ослепительный блеск руки,когда она показывала документы.

Затем ворота распахнулись, автомобильчик весело понесся подорожке. Я выждал еще, отдал кое-какие распоряжение кухонному агрегату,Азалинда сегодня в эльфийском городе принимает присягу молодых эльфийскихрыцарей, так что я сам, все сам.

На том же экране я видел, как к воротам уже моей усадьбыподъехал автомобиль, а когда вышел на крыльцо, автомобиль уже весело катил поширокой дорожке, вымощенной какими-то безумно дорогими плитами.

Кларисса выскочила, хлопнув дверцей, сразу бросилась на шею.От нее пахнет хорошими духами и свежестью, как от ребенка, хотя прошло уженесколько лет с нашей последней встречи, а она, как я понимаю, должна бымалость постареть.

– Володька, как я рада тебя видеть!

– И я, – ответил я искренне.

– Я правда рада, – заверила она, отстранилась,однако не убирая руки с моей шеи, всматривалась в мое лицо. – Понимаешь,только с тобой я и разговаривала всегда откровенно. Веришь?

– Верю, – ответил я так же искренне.

– Со всеми как-то по-другому, – сказалаона. – Ой, этот дворец… это твой?.. Ох, прости, я все забываю, что теперьты – самый богатый человек планеты!

Я отмахнулся:

– Да ерунда все это. Пойдем в дом.

Она расхохоталась.

– Конечно, ерунда, когда у тебя восемьсот миллиардовдолларов!..

– Все еще? – спросил я рассеянно. – А, этоданные прошлого года…

На пороге особняка она остановилась в восторге, я видел, какзагорелись глаза, хотя ничего вроде бы особенного и нет, но тут не мне судить,мне по фигу обстановка, дизайнеры сами мудрили, а я только пользуюсьбассейнами, кухней, спальней да залом с тренажерами. Художественные изыскиоставляют меня равнодушным, как и сообщение, что мрамор привезли с каких-тодалеких островов специально для моей виллы.

– Здорово, – произнесла она. – Змей, что ж тымолчал, что так быстро идешь в гору?

– Да ты была так занята, – напомнил я, –решая, кого предпочесть, Стивена или Вольдемара… что сама ничего больше невидела.

В гостиной она красиво опустилась в кресло, изумительностройные длинные ноги изысканно скрестила, словно стесняясь, прекрасный жест, ящелкнул пальцами, кухня замигала сенсорными огоньками.

– Чем угостить? – спросил я.

Она засмеялась, дразня:

– Угощать будешь сам?

– Да. Здесь у меня нет слуг. Электроника делает всенеобходимое.

Она посмотрела на дальнюю стену комнаты.

– Это все экран?

– Да.

– Ну, ты можешь себе позволить, понятно… Покажи тотмир? А то я, стыдно признаться, слишком собой занималась, отстала…

Я включил, затем с высоты драконьего полета дал общуюпанораму долины между горных кряжей, опустил камеру и направил взор наразрастающийся эльфийский город. Уже двадцать седьмой, так что эльфийская расане погибла, не погибла. Кларисса смотрела с великим интересом на грандиозныездания, не утерпела и, красиво вскочив с грацией молодого зверька, прошлась,покачивая бедрами, вдоль стены, наконец повернулась ко мне с сияющей улыбкой налице.

– Круто!

– Понравилось?

– Грандиозно, – согласилась она. – Теперьвижу, почему деньги гребешь лопатой.

– Почему?

– Там все красиво. И люди красивые… в смысле, эльфы.Все началось, как пишут, с того, что ты сам завел для себя прекрасную эльфийку?