молча указал на Китхату Чаборо. Тинахан сначала хмуро посмотрел на генерала, затем перевёл взгляд на Пихёна и шумно вздохнул.

Само посмотрела на протянутую ей руку, но не приняла помощь и, издав болезненный стон, самостоятельно поднялась на ноги. Несколько раз пошатнувшись, она всё же сумела устоять на ногах и снова заняла боевую позицию, выставив перед собой оружие. Нагиня была слишком слаба, поэтому остриё её меча дрожало, словно тростник во время урагана. Рюн по-прежнему оставался на своём месте, нацелив на Само свой сайко.

«Сестра, вам нужно отдохнуть. Поберегите себя, иначе вам не станет лучше».

«Не волнуйся. Уже совсем скоро я смогу как следует отдохнуть».

«Вы сейчас не в состоянии вести бой. Если бы вы были в порядке, я бы и минуты не продержался в поединке с вами. Пожалуйста, сестра. Хватит на сегодня этой безрассудной храбрости, остановитесь».

Рюну показалось странным, что на лице Само на мгновение появилась едва заметная улыбка, но потом она сразу же переключила своё внимание на свиктол, рукоять которого обхватила обеими руками, чтобы лезвие тряслось не так сильно.

«Я здесь из-за Шозейна-де-Свиктола. Это значит, что я не могу остановиться, отдохнуть или вернуться домой до тех пор, пока начатое не будет доведено до конца».

Рюн подумал, что он давно не слышал таких откровенных нелепостей: Само была не в состоянии даже ходить, не то что выполнять какую-то священную клятву. Наг с сочувствием смотрел на свою сестру и думал только о том, что ей было просто необходимо немедленно остановиться и хоть немного отдохнуть.

И Рюн был не единственным, кто так считал.

В течение долгого времени Благородный король Чигрим Чаборо был заточён в очень тесном мирке, наполненном бесконечными потоками горячей слюны, отвратительным запахом гнилого мяса и ровными рядами напоминавших стальные лезвия зубов. Страх искажал не только время, но и физические ощущения короля. Благородный король воспринимал как наглую ложь саму мысль о том, что у него всё ещё было тело ниже шеи, и каждый раз сомневался, действительно ли у него было туловище или нечто, что называлось рукой или ногой.

Затем неожиданно наступил момент страшной истины.

Благородный король внезапно оказался изгнан из той клетки, в которую он был заточён по воле случая. Естественной реакцией после особождения было желание стереть вязкую слюну с лица, однако король затруднялся сказать, где в этот момент была его рука. Так что он просто лежал на земле и смотрел, как невероятных размеров пасть Великого тигра медленно удалялась от его лица.

Хищник, выплюнув короля, зло посмотрел на Рюна и издал подобный раскатам грома устрашающий рык.

От неожиданности наг оступился и в спешке попятился назад. Его спутники, которые следили за происходящим с вершины Башни, тоже всполошились и уставились на тигра.

– Закрой свою пасть, ты, кошка драная! – решив, что Рюну угрожала опасность, Тинахан напряг свой гребень и ответил тигру своим рёвом лекона.

Великий тигр прижал голову и пристально посмотрел на башню, будто хотел дать понять, что его гордость была задета. Он не мог знать, какими словами его обозвал Тинахан, но даже того, что лекон посмел использовать против него свой рёв, вполне хватило, чтобы как следует разозлить хищника. Увидев, что зверь всё ещё возвышался над Благородным королём, Китхата изо всех сил закричал Тинахану, что он сейчас же перережет Хакрину сонную артерию, если они не перестанут злить животное. Однако в ответ на это Тинахан лишь щёлкнул клювом.

– Чёрт побери, пусть этот котёнок-переросток только попробует хоть одним когтём коснуться нашего Рюна. Плевать мне, помрёт этот ваш король или нет, клянусь, я просто прыгну туда и всё! Оставлю весельчака Пихёна на вас, возьму Кейгона в одну руку, Рюна – в другую и просто уйду от вас куда подальше, делов-то!

Лицо Китхаты побледнело так сильно, что начало отсвечивать мертвенной белизной. Пихён тоже замер от страха, ожидая, что совсем скоро его всего может залить человеческой кровью. Реакция Кейгона, когда он в ответ на угрозу лекона просто почесал подбородок, словно говоря о том, что это было заманчивое предложение, лишь сильнее усугубила и без того сложную ситуацию.

К всеобщему счастью, Великий тигр даже не думал бросаться на Рюна. Он мягко оттолкнулся от земли и за один прыжок оказался рядом со своей хозяйкой.

– Что случилось, Великий тигр? Я же сказала тебе не выпускать этого человека. – Нагиня недовольно поморщилась, когда к ней приблизилась гигантская усатая морда.

Тигр не двинулся с места. Вместо этого он слегка наклонил голову, а затем раскрыл челюсти и аккуратно приблизился к нагине. Она испуганно отпрянула от него, а Рюн от страха даже вскрикнул про себя. Когда Великий тигр вновь попытался ухватить её за талию, она поняла, что в его движениях не было злого умысла.

– Великий тигр, ты пытаешься унести меня? Не делай этого. Я должна исполнить волю Шозейна-де-Свиктола, – мягко оттолкнув его морду, сказала Само.

Тигр не отступил и вместо этого внимательно посмотрел на нагиню. Он всё услышал, но не смог понять, что значили её слова. Однако Само хорошо понимала, что было у него на сердце.

– Я в порядке, Великий тигр. Не беспокойся за меня, – ухватившись за гриву хищника, заботливо сказала нагиня.

– Забери мою сестру!

Великий тигр резко повернул голову к источнику звука.

– Великий тигр! – снова закричал Рюн, глядя ему прямо в глаза. – Забери мою сестру! Забери её туда, где нет этих людей, и дай ей отдохнуть! Пожалуйста, я умоляю тебя!

Слова Рюна были очень правильными и трогательными, однако он совершил большую ошибку: наг произносил свою речь, размахивая перед Само мечом. Великий тигр, увидев сверкающий клинок, прижал уши и угрожающе зарычал на нага, но тот, конечно же, не услышал его.

– Ну что за идиот! – в отчаянии завопил Тинахан и разочарованно покачал головой.

– Тинахан, быстро отправляйся вниз! Спустись и спаси Рюна, – быстро среагировал следопыт.

Лекон в растерянности посмотрел на Кейгона. Если он спрыгнет, Китхата перережет Хакрину сонную артерию и зальёт всё вокруг кровью, чем сведёт впечатлительного Пихёна с ума. Несмотря на то что Тинахан некоторое время назад грозился просто сбежать оттуда, прихватив с собой Рюна и Кейгона, сейчас он не был уверен, что в действительности успеет сделать это до того, как обезумевший Пихён превратит их город в море огня. Пока лекон собирался озвучить свои опасения Кейгону, перед его глазами развернулась картина, от которой у него перехватило дыхание.

Проскользив по камням, следопыт вмиг оказался за спиной у Пихёна и со всего размаху пнул