– Уходи!

Стук входной двери отдается эхом в висках, заставляя вздрогнуть все тело. Опускаюсь на диван, пытаюсь не дать себе утонуть, но уже поздно. Мысли расплываются по всей комнате. Не чувствую почвы под ногами, не могу дышать. Наверное, так чувствует себя человек, который лишился всего.

– Боже, здесь что, землетрясение было?

Изи поднимает с пола диски и только тогда замечает меня.

– Ты в порядке? Вот, – она кладет на столик пластинку, – выпей, полегчает.

Даже не смотрю на таблетки. В последнее время мне от них уже тошнит. Почему, когда мне плохо, все всегда предлагают таблетки? Разве они решат проблему? Избавят меня от той боли, которая разъедает изнутри? От них никакого толку. Есть лекарство от боли, но не от страданий.

– Куда подевался Дориан?

Звук его имени заставляет мою челюсть передернуться.

– Ушел.

– Так скоро? А я хотела предложить ему колу. Все-таки он нам жизнь спас, – она поднимает с пола книгу, – если честно, мне он понравился.

– Ты бы так не говорила, если бы провела с ним наедине больше пяти минут.

– Да ладно, ты чего такая строгая? Он ведь тебе тоже нравится.

Поднимаю голову так резко, что Изи невольно отшатывается.

– Нет.

– Хватит это отрицать. Все и так понятно.

– Ничего не понятно, – рычу в ответ и не узнаю свой голос. – Ты ничего не понимаешь. И не знаешь ни о нем, ни о том, что он сделал.

– Конечно, – улыбка тает с ее лица. – Знаю, ты считаешь меня глупой, и, может, так и есть, но я не слепая. И если бы ты не была так зациклена на себе и изредка смотрела по сторонам, то заметила бы.

– Заметила что?

– Как он на тебя смотрит. Так, словно ты особенная, будто среди всех в мире есть только ты.

О чем она? Нет никакого особого взгляда и чувств нет.

– Тогда в зале, когда ты отключилась. Ты бы видела, как он раскидал этих тварей, как бросился к тебе, как сжал в руках…

Хватит. Ты ничего не понимаешь!

– Так, словно ты самое ценное, что есть в зале, что у него есть. Именно тогда я и поняла, что все намного серьезнее, чем я представляла. И если ты этого не замечала, то это ты слепая, а не я.

– Перестань…

Она замолкает, ее голос до сих пор звучит в моей голове. «Сжал в руках, самое ценное…» Нет. У Блэквуда нет ко мне чувств, у него вообще нет чувств. Он просто бесчувственный тиран, машина, которая слепо выполняет приказы. У него даже мнения своего нет. Все, что он делал, это было ради сиринити. Не для меня.

– Почему? В этом нет ничего плохого.

Замолчи, пожалуйста. Не говори ни слова о…

– Если бы на меня кто-либо так смотрел…

– Хватит!

Я больше так не могу. Подрываюсь с дивана и бегу к входной двери.

– Сив, куда ты? Там же холодно!

Выбегаю на подъездную дорожку. Бегу по заснеженному тротуару. Холод? Меня это не волнует. Ни холод, ни боль в коленях, ни тяжесть в спине. Ничего, кроме разъедающей дыры в груди, которая разрастается все больше. С каждым словом, с каждым вдохом, движением. Не могу больше это терпеть. Не в состоянии говорить, не хочу слушать. Просто хочу побыть одна. Чтоб все оставили меня в покое, не задавали вопросов, не мусолили и без того тяжелые мысли. Ноги подкашиваются, но я все не перестаю бежать. Хоть даже и не вижу куда. Пробегаю мимо какого-то дома, выбегаю на шоссе, и только, когда свет ослепляет глаза, останавливаюсь. Звук тормозов, хруст снега. Я стою посреди проезжей дороги и не понимаю, что происходит.

– Сильвер?

Знакомый голос выныривает из окна авто.

– Что ты здесь делаешь посреди дороги?

Я узнаю этот баритон. Это мистер Фармстронг, наш сосед.

– Что произошло? Тебе нужна помощь?

– Все в порядке.

Сказать сейчас, что все в порядке, – значит не сказать вообще ничего. Мистер Фармстронг, может, и пенсионер, но он ведь не слепой. Оборванное платье, потекший макияж, чужой пиджак. Хорошо хоть не видно следов крови на платье.

– Ты уверена? Может, тебе луч…

– Все хорошо, – оборачиваюсь и перехожу дорогу.

– Тебя подвезти?

Неплохая мысль, но куда? Куда я вообще собиралась? Домой? После сегодняшнего я почти уверена, что следующей целью моровов будет мой дом. Изи с Майклом здесь, а больше мне и пойти некуда. Кроме как…

– Отвезите меня во Фрейзер, – захлопываю дверцу машины.

– Конечно, – он еще раз пробегается по мне взглядом. – Может, все-таки в больницу для начала?

– Нет, Фрейзер. Мне нужно в церковь…

Толкаю массивную дверь, но она не поддается. Стоило ли ожидать, что посреди ночи двери церкви будут открыты. Но, к счастью, это не единственный способ попасть внутрь. За зданием есть небольшое окошко, в которое я пробиралась, когда была ребенком. Раньше на нем была решетка, но пару лет назад священнослужители ее сняли. Сейчас только старый кусок ширмы закрывает его. Просовываюсь внутрь, поднимаюсь по ступенькам и даже не замечаю, как оказываюсь в комнате дяди. Голова раскалывается, правда, непонятно почему: из-за мыслей или из-за того, что я пару часов назад встретилась лицом со стеной. Не могу думать. Мысли приносят буквально физическую боль, будто каждая из них врезается иглой в висок. Включаю свет, иду к кровати, но вдруг что-то меня останавливает.

Фотографии на стене. Это же наши памятные фото, с прогулок, летних каникул. Эми улыбается во весь рот, хоть ее губы все в сахарной вате. Вот я вешаю игрушку на рождественскую елку. Снова я, снова Эми, и так по бесконечному кругу. Он любил нас, хоть и не был нашим настоящим дядей. Но даже его у меня отобрали. Родители, дядя, Эми… У меня отобрали всех, кто мне дорог. Так много людей, так много лиц и так мало времени, проведенного вместе. Что мне теперь делать? Сиринити считают меня предательницей. Моровы охотятся. В поместье мне больше не рады. Я не могу вернуться в академию, не могу вернуться домой. Куда мне тогда идти и стоит ли? Рано или поздно они все равно найдут меня. Плевать. Я устала.

Валюсь на кровать. Пускай приходят. Мне уже все равно. Я просто хочу отдохнуть, ни о чем не думать. Просто оставьте меня все в покое. Натягиваю холодное одеяло до подбородка. Сознание уплывает от меня, а я даже не пытаюсь его удержать. Но что-то не дает ему уйти, удерживает против моей воли. Скрип, дуновение прохладного воздуха. Наверное, окно открылось от ветра. Но… в комнате дяди нет окна. Резко сажусь и вижу открытую дверь, а возле нее тень. Как бы мне хотелось, чтоб это был сторож или моров. Да кто угодно, только не тот, кого я меньше всего хочу видеть. Но это было бы слишком просто. Видимо, мой лимит страданий еще не исчерпан.

– Как ты меня нашел?