Гранд замолчал и сглотнул, возвращаясь из воспоминаний, и теперь его взгляд приобрёл чёткость.

– Мама с папой разошлись после Рождества, – тихо ответила я. – Мне жаль, что ты узнал всё таким способом.

– Я хочу семью, малышка. Как в Нью-Йорке. Я обвинял тебя, что ты ведёшь себя как мамочка. Но мне это нравится. Я люблю смотреть, как ты подпеваешь под радио и крутишься на кухне. Как смахиваешь прядь со лба и улыбаешься мне. Как заботишься о моём здоровье, кладя мне в карман пальто перчатки. Я оценил всё, Ливи. Ты излечила меня от желания всегда быть в курсе всего, всегда быть в центре событий. Теперь же я хочу спрятаться где-нибудь, обнять тебя и почувствовать вкус настоящей жизни, а не плоской и пластмассовой.

– Неужели, я такой маньяк? – Удивилась я его признанию.

– Да, но и я не лучше. У меня приступ ревностного мудака. Я доверяю тебе, верю, что ты всегда будешь со мной. Но никак не могу контролировать это чувство. Этот твой Шон…

– Он не мой, – перебила я его.

– Этот Шон так смотрел на меня, как будто был готов разорвать, как будто ты уже принадлежишь ему. А я больше не хочу драться. Нет, конечно, если мне придётся тебя защитить, то, пожалуйста. Но мне кажется, я и так в этой жизни набил многим твоим ухажёрам морды. И… блять… в общем, твоего Реда я тоже немного помял, – сморщив нос, признался он.

– Гранд, за что? – Воскликнула я.

– За то, что сделал тебе предложение. За то, что знал, больше чем я. За то, что целовал тебя и фотографировался с тобой. За то, что ты носила его кольцо некоторое время. За то, что это был не я. Это так справедливость. Равновесие в мире, – спокойно ответил он.

– Господи, – прошептала я, прикрыв глаза. – Он же может заявить на тебя. Когда ты будешь думать головой? Ты невыносим!

– А он меня не видел, – заверил меня Гранд.

– Ты больной. Нет, ты серьёзно больной, и я выросла такой же. Боже, – рассмеялась я, открыв глаза.

– Не спорю. Но я тащусь от этого. Мы идеальная пара.

Гранд придвинулся ближе, сжимая одной рукой мою талию, а другой откидывая волосы назад. Его голова склонилась, а я приоткрыла губы в ожидании поцелуя. Но его губы опустились на кончик носа, а я недовольно цокнула.

– Тебе что-то не нравится? – Игриво спросил он, опускаясь рукой с талии к ягодицам.

– Я хочу тебя, – прошептала я, пытаясь переселить непонятное животное желание внутри. Откуда? Неужели воздержание так сказывается? Не могла ответить точно. Но я уже ощущала, что готова разорвать его от одного прикосновения.

– Ты хочешь потрахаться, малышка? – Растягивал он слова. Его рука сжала полушария ягодиц, и он с силой прижал меня к своему паху, который открыл мне, что не я одна сумасшедшая возбуждённая самка.

– Да, – выдавила я из себя, опустив руки и пробираясь под его свитер.

– Ты очень хочешь, чтобы я трахнул тебя, – констатировал он судорожный вздох, сорвавшийся с моих губ, когда он лизнул мочку уха.

– А ты? – Спросила я. Сейчас чувствовала себя озабоченным подростком. Но потемневшие глаза и расширенные зрачки говорили мне, что опять не одна подвластна эротике.

– Безумно, так что стояк причиняет боль, – Гранд начал двигать меня спиной куда-то. – Я даже дрочить не пробовал, потому что хотел только тебя. Горячую. Мокрую. Громкую. Нежную. Пошлую и мою. Потрахаемся, малышка?

Каждое слово отдавалось ударом в груди, а низ живота уже начал пульсировать от возбуждения. Я потянулась к его улыбающимся губам. Сорваны все барьеры и преграды. Губы встретились, языки жадно боролись друг с другом, пока руки исследовали тело друг друга и стягивали ненужную одежду. Его поцелуи опустились к шее, и я схватилась руками за плечи Гранда, чтобы не упасть от неистового желания, пронзавшего тело, что ноги больше не желали стоять. Тихий всхлип, и бюстгальтер полетел в сторону. Гранд судорожно расстёгивал молнию на моих джинсах, в то время как мои ногти прошлись по его животу, и он выдохнул, прикусив зубами сосок. Боль, граничившая с наслаждением, сводила с ума. А он продолжать терзать мою грудь, пока резко не оторвался и не опустил джинсы с нижним бельём, освобождая меня от ненужной одежды.

Я не заметила, как и он остался в одних боксерах и подсадил меня на холодный стеклянный стол. Кожа тут же среагировала на этот контраст. Ноги раскрылись шире, притягивая его к себе. Рваные движения. Губы наслаждаются вкусом родных губ. Его рука опустилась ниже, поглаживая возбуждённый клитор. Стон. Мой стон нетерпеливый и ненасытный разорвал рождественские мелодии.

– Гранд, трахни меня, – взмолилась я, двигая бёдрами, подстраиваясь под его пальцы.

– Хочу, чтобы ты кричала от меня. Ещё рано. Я так скучал по тебе, хочу наслаждаться твоим телом, Ливи. Малышка, моя малышка, так скучал, – прерывистый шёпот, и его губы сомкнулись на соске, теребя его то языком, то прикусывая его зубами и немного тяня на себя.

Я хваталась за его шею, цепляясь за волосы, вжимая его голову в себя. Он прошёлся губами по шее и прикусил кожу, на что я всхлипнула. Руки дрожали от напряжения, от желания сейчас ощутить его в себе, сбросить с себя эту сладкую муку.

Его рука схватила меня за волосы. Грубо. Жёстко. Он выгнул мою шею, покрывая её поцелуями, пока я задыхалась от близости.

Бедра раскрылись шире, и он проскользил в меня одним пальцем, делая поступательные движения. Меня трясло от недостаточного размера, как Гранд вытащил палец и одним движением бёдер вошёл в меня. Я издала благодарный стон в его губы.

Он рукой положил меня на холодное стекло и схватился руками за талию, немного сжимая её, делая новые мощные толчки. Потеряла себя в нём, в его хриплых стонах, сливающихся с моими вскриками. Перед плотно закрытыми глазами пробегали яркие вспышки. Мои руки схватились за грудь, и я сжала её, пока внутри меня начала сжиматься пружина. Ноги обхватили его за талию, и я сама насаживалась на него, пока спина выгибалась от наслаждения.

– Открой глаза, – попросил он, и я распахнула их, привыкая к свету, к окружающим объектам, хотя это сделать было безумно сложно. Тело сотрясало от толчков.

Его рука схватила меня за затылок и резко подняла, прижимая к своей груди. Поцелуи такие правильные и обрывистые, как и дыхание. Ногти впились в его плечи.

Быстрее. И я двигала бёдрами резче к нему навстречу. Глаза в глаза, и мы животные.

Ещё быстрее. Руки Гранда сжали ягодицы, разрывая меня на миллион частиц, конвульсии сотрясали тело. Под пальцами теперь его волосы, а губы передают ему оргазм, который стал фееричным, как взрыв во всём теле.

Умереть и воскреснуть. Умереть и закричать от облегчения внизу живота. Гранд дёрнулся, делая хаотичные толчки, и через минуту повалил меня на стол, ложась сверху, издав нечленораздельный стон.

Его горячее дыхание щекотало кожу на шее, а я блаженно закрыла глаза и не могла двинуться. Тело расслабилось, и я ощутила такую вселенскую усталость, что казалось, сейчас отключусь.