Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала, как он избавляется от брюк. И у нее перехватило дыхание.

Его сила была ошеломляющей. Горячая пульсация у нее между ног стала сильнее.

– Ларкин… – выдохнула она просьбу и приказ одновременно.

Он улыбнулся и опустился перед ней на колени, как тогда, в Туманном лесу. Но на этот раз он не бормотал молитву, а снял с нее туфли, прежде чем ухватиться за пояс ее брюк. Фрейя приподняла бедра в немом согласии. Ларкин стянул с ее ног ткань, и теперь она лежала перед ним совершенно обнаженная. Едва ли она делала что-то более правильное за последние несколько дней.

– Ты прекрасна, – прошептал Ларкин. Его взгляд воспламенял ее кожу. Хранитель наклонился к девушке и поцеловал сначала ее левое, потом правое колено. Левое бедро, правое… С каждым поцелуем он приближался к ее пульсирующему центру.

Фрейя стонала и извивалась под ласками Хранителя, пока не перестала выдерживать эту сладкую пытку. Она потянулась к нему, приглашая войти в нее. Ларкин поддался этому желанию и навис над ней, опираясь на руки. Он был намного сильнее и выше Фрейи, и вообще-то она должна была его бояться, но все было как раз наоборот. С ним девушка чувствовала себя в безопасности.

Она приподняла голову и поцеловала его, когда его тело медленно опустилось на нее. Его обнаженный торс гладил ее грудь, а его руки нашли ее пальцы. Они крепко сжимали свои переплетенные руки, пока Ларкин бесконечно нежно проникал в нее, давая ей время привыкнуть к новому ощущению.

Фрейя прикусила нижнюю губу, почувствовав тянущую боль внутри, но это ее тотчас сменило другое чувство, когда Ларкин медленно двинулся в ней. Это совершенно новое ощущение лишило принцессу дыхания и рассудка. Она никогда не чувствовала ничего подобного.

Она крепче схватила руки Ларкина и устремилась навстречу его толчкам. Его хриплое дыхание звучало рядом с ее ухом, став таким же быстрым, как и его движения. Мышцы внизу живота Фрейи судорожно сжались. Голова девушки кружилась от всех тех ощущений, которые дарил ей Ларкин.

Она распалялась все больше и больше, пока, наконец, внутри нее не зажегся огонь, который не был порождением магии, но был поистине волшебным. И вдруг Фрейя вспыхнула ярким пламенем и вместе с Ларкином сгорела без остатка.

– На твоем месте я бы этого не делал.

При звуке этого голоса полукровка застыл. Но уже через мгновение мужчина отпрыгнул назад, рванув кинжал на себя. С поднятым клинком он застыл напротив Ли. Металл, когда-то измазанный черной кровью, зловеще поблескивал в мерцании пламени. Но Ли не чувствовал страха.

Он откинул одеяло, которое достал из шкафа в соседней хижине, и сел.

– Это твой способ поблагодарить меня за то, что я спас тебе жизнь?

– Без меня эльва растерзала бы тебя. Я бы сказал, что мы квиты, – ответил полукровка, не меняя своей боевой позиции. Однако, будучи обнаженным, полуэльф не производил на Ли особенно угрожающего впечатления.

Ли успокаивающе поднял руки. Он был рад видеть полуэльфа в добром здравии. Последние несколько дней состояние больного было нестабильным. И только после того, как Хранитель дал ему третий флакон с противоядием, полукровке стало лучше. А средство еще понадобится Ли для возвращения в Нихалос.

– Убери кинжал!

– Об этом не может быть и речи. – Голос полукровки звучал грубо и хрипло. Однако его бледная кожа уже приняла более здоровый цвет, а раны на теле вот-вот должны были затянуться.

Ли знал, что он легко сможет одолеть полукровку, если до этого дойдет. Но ему было достаточно и той крови, что уже была на его руках.

– Убери кинжал! – потребовал он еще раз. – Я не хочу причинять тебе боль после того, как провел последние дни, стараясь снова залатать твое тело.

Темные глаза полукровки расширились.

– Дни? Как давно мы здесь?

– Уже семь дней.

– А где мы?

– В Ливатте.

– В городе полукровок?

По крайней мере, когда-то так и было, подумал Ли и кивнул.

Полукровка выглянул в окно. Ли последовал его примеру. Это был один из тех дней, когда в течение суток вообще не становилось по-настоящему светло. Только темные тени, залегшие в облаках, позволяли догадаться, что наступила ночь. Деревня лежала перед ними, неподвижная и безмолвная. Ли даже показалось, что они рассматривают картину. Жестокую картину одиночества.

Словно в трансе, полукровка немного опустил кинжал и подобрался к окну еще ближе.

– Где люди? – Голос его звучал сдавленно, словно мужчина уже угадал ответ. Наверное, он тоже почувствовал отсутствие жизни.

Ли отвернулся от окна.

– Они мертвы.

Полуэльф слегка покачнулся.

– Все?

– Да.

Руки Ли вцепились в края койки. Под его ногтями все еще оставалась грязь, попавшая туда, когда Хранитель копал могилы. Два дня он потратил на то, чтобы разрыть мерзлую землю и спрятать кости, разбросанные по всей деревне. Их было много. Слишком много. В какой-то момент он перестал считать, потому что больше не мог выносить это увеличивающееся число.

– Как это случилось?

– Эльвы. – И одного этого слова было достаточно.

Полукровка вздрогнул.

– Тебе, должно быть, холодно, – заметил Ли. Бисеринки пота выступили на лбу полукровки. Возможно, мужчина и стоял снова на обеих ногах, но полностью он еще не исцелился.

– Вон в том ящике есть одежда. – Ли указал на сундук, содержимое которого он собирал по всей деревне. Одежда. Еда. Лекарства. Он обыскал все хижины до одной и забрал с собой все необходимое для выживания.

Полукровка не шевельнулся.

– Хочешь, я выберу вещи для тебя?

Его собеседник кивнул.

Под его бдительным взглядом Ли поднялся с кровати и открыл сундук. Вытащив оттуда свежую рубашку и чистые брюки, Хранитель со свертком одежды под мышкой подошел к полукровке. И тут же на уровне глаз Ли возник кинжал. Ничуть не испугавшись, он протянул полуэльфу чистые вещи.

– Одевайся! Потом поговорим.

С мрачным видом и напряженной челюстью полукровка воззрился на него.

– Ты теряешь время, Хранитель. Я не собираюсь признаваться в убийстве королевы. Ни доброта, ни пытки не могут заставить меня сделать это.

– Я знаю. Я видел твой шрам.

– Который? – фыркнул полукровка и указал безоружной рукой на свое тело, покрытое светлыми и темно-красными рубцами. Ли не отреагировал на приглашение.

Он уже слишком много времени потратил на созерцание обнаженного тела этого мужчины, пока менял ему повязки. Тогда Хранитель не чувствовал желания, но теперь, когда полукровка вернулся в сознание, мужчина больше не доверял собственному предательскому телу. У Стены он часто видел, как раздевались другие Хранители, и иногда это вызывало в нем возбуждение. Но никогда Ли не чувствовал при этом такого сладостного ощущения в груди, какое испытывал при виде полуэльфа. Это наводило капитана Форэша на мысли об Эдане. Правда, полукровка не имел ничего общего с любовью всей его жизни, но картины прошлого напоминали Ли о том, насколько одиноким он себя ощущал. Особенно после того, как он уже несколько дней ни с кем не разговаривал.