Фрейя кивнула и, не говоря больше ни слова, шагнула в коридор, который мужчины охраняли, как будто в этом не было ничего необычного. Но далеко она не ушла. Гвардеец, который только что поблагодарил ее, встал у нее на пути. Мужество принцессы поколебалось, но она упрямо вздернула подбородок. Она сделает это! Фрейя могла действовать как убедительный правитель, и она уже доказала это.

– В чем дело? – резко спросила она.

Гвардеец прочистил горло.

– Мы не должны пропускать вас.

– Вы хотите мне помешать?

– Приказ вашего отца, – спокойным голосом объявил главный из гвардейцев.

Фрейя, напротив, громко расхохоталась.

– Мой отец – тот, кто отправил меня сюда!

– Простите, принцесса, но у нас есть инструкции.

– Я даю вам новые инструкции.

– В первую очередь мы служим королю, а не вам.

Стараясь скрыть дрожь своих пальцев, Фрейя еще крепче обхватила факел в руке. Если гвардейцы не пропустят ее, все кончено. Она не могла сражаться с ними, и времени, чтобы вернуться сюда еще раз, у нее не будет. Если, конечно, она не посвятит в свои планы Элроя и они не используют свою брачную ночь для очередного вторжения. Впрочем, она уже решила не рассказывать ничего пирату. Для этого коллекция была слишком ценна, а хранящиеся в ней знания – слишком опасны.

– Если я скажу отцу, что вы отказали мне, он накажет вас. Возможно, он уволит вас из гвардии.

– Тогда пусть будет так. – Гвардеец никак не воспринял угрозу и даже не отвел взгляда от Фрейи. Она поняла, что слова тут не помогут.

Фрейя вздохнула.

– Сколько вам заплатить, чтобы вы меня пропустили?

– Мы не продаемся. – Мужчина перед Фрейей застыл, словно каменное изваяние, но среди других гвардейцев возникло беспокойство.

– Я так не думаю, – ответила Фрейя, сверля его взглядом.

Девушка не проявляла ни капельки страха. Никакой неопределенности. Ведь любое колебание могло означать конец разговора. А значит, и конец ее поискам.

– Сожалею, принцесса, мы не можем вам помочь.

– У каждого своя цена. – Она заговорила как Элрой?

– Мы преданы нашему королю.

– Я плачу каждому из вас по сто золотых дукатов.

– Нет.

– Двести, – предложила Фрейя. За спиной главного поднялся ропот. Ей просто нужно было привлечь на свою сторону половину мужчин, чтобы решить спор в свою пользу.

– Мы не продаемся, – повторил главный.

– Триста.

На этот раз заговорил уже другой гвардеец.

– Эоган, триста золотых! Ты же сможешь отдать свою дочь в лучший колледж страны!

– А я мог бы отремонтировать дом моей матери, – мечтал другой.

Раздался одобрительный ропот, и на неумолимое лицо предводителя набежала тень сомнения.

– Да ладно! – настаивал очередной охранник. – Мы все знаем, что это грязная работа. И какой вред может принести то, что мы пропустим принцессу? Все, что мы здесь охраняем, когда-нибудь будет принадлежать ей.

– Да. – Точно! – Да! – эхом донеслось из рядов гвардейцев.

Главный поджал губы и через плечо взглянул на своих мужчин. Никто ничего не сказал. Потянулись секунды молчания, которые показались Фрейе более долгими, чем самая мрачная зима.

Потом мужчина покачал головой.

– Нет, наша верность весит больше вашего золота.

Гвардейцы громко застонали.

– Вам лучше уйти.

Фрейя не пошевелилась. Значит, так и должно было случиться? Ради этого она покинула постель Ларкина? Этого просто не могло быть. В отчаянии она искала новые аргументы. Каждый человек хотел чего-то. Чего хотел лидер этих гвардейцев?

– Я могу предложить вам…

Фрейя затихла, когда ряды гвардейцев вдруг резко выпрямились. Как будто все они были намотаны на шнур, который теперь натянулся слишком туго. Неподвижные, с расправленными плечами, пустыми глазами и опущенными головами, они все стояли перед ней. Неприятное чувство сдавило ей горло. Принцесса тяжело сглотнула…

За спиной Фрейи кто-то кашлянул.

Нет. Пожалуйста.

Девушка медленно повернулась, и ее сердце опустилось в бездонную пустоту, когда ее худшие опасения сбылись.

За ней стоял ее отец.

– Что? – выпалил Вэйлин. Он рывком выпрямился. Правильно ли он понял Хранителя? Или его разум, измученный тяготами последних дней, сыграл с ним злую шутку?

В глазах Ли вспыхнула решимость.

– Ты правильно расслышал, мы избавим тебя от этого проклятия.

Вэйлин молчал. Не потому, что кровная клятва мешала мужчине говорить, а потому, что собственные чувства парализовали его. Они обрушились на полукровку, как лавина, сорвавшаяся с горы, и погребли его под собой. Его затошнило. Желудок сжимало и крутило, и Вэйлин подумал, что ему придется распрощаться со съеденными только что овощами и хлебом. Ли не собирался его выдавать.

Это открытие ошеломило его.

– Почему? – прохрипел полуэльф.

Ли нахмурился.

– Почему что?

– Почему ты хочешь мне помочь?

Борозды, прорезавшие лоб Ли между бровями, стали глубже, словно он не понял вопроса.

– Чтобы мы могли привлечь к ответственности человека, действительно ответственного за убийство королевы, – пояснил он, склонившись над столом. – Ты невиновен.

Нет, виновен, подумал Вэйлин, впервые в жизни испытывая благодарность клятве, которая теперь удерживала его от того, чтобы рассказать Ли обо всей крови, которую он пролил.

Весть об отречении Кирана от престола распространилась, как лесной пожар. Всего несколько часов назад Совет объявил, что Киран уступает свою корону Олдрену, но об этом уже жужжал, насколько Зейлан могла судить, весь город. По крайней мере, в борделе Бриока не говорили ни о чем другом. Фейри даже не занимались своими привычными любовными играми, а обсуждали в салоне сложившуюся ситуацию.

– Олдрен никогда не одобрял визитов Кирана сюда, – сказал фейри, имени которого Зейлан не знала.

– Лионус прав, – подтвердил Сеорас. – Олдрен всегда пытался как можно скорее выманить Кирана отсюда. Иногда они даже ссорились из-за этого.

– Вы думаете, он закроет дом и нас всех арестуют? – спросила девушка в халате, который она накинула, не застегивая, на голое тело. Ткань распахнулась, и каждый мог беспрепятственно смотреть на ее грудь.