– Я удивлен. Твои шлюхи умеют краснеть.

За что немедленно получил пощечину. Удар был такой силы, что сбил облачко пыли с лица и одежды Иеремии.

– За что?

– Мог бы сначала поздороваться, Джон!

– Не зови меня Джон…

– Да-да! Тебя так только мать звала! Так и я тоже больше не Док!

– Извини… Привет?

В этот раз Док ударила его по другой щеке.

– Уже неплохо. И не смей больше называть моих девочек шлюхами. Свои лохмотья сложи там. Выглядишь и воняешь, как животное!

Мадам-Док указала пальчиком в угол возле двери. И с гордо поднятой головой скрылась за ширмой. Иеремия подчинился.

– Как управишься, полезай в ванну. Я приготовила ее для себя. Но тебе, видимо, нужнее.

Иеремия подчинился. Едва он погрузился в ванну, как из-за ширмы появилась Док в шелковом пеньюаре. Она бросила брезгливый взгляд на одежду у двери.

– Твою одежду проще сжечь!

– Делай, что хочешь, только не трогай шляпу, сапоги и плащ.

Док не ответила. А лишь взяла в руки мочалку и принялась бесцеремонно стирать налипшую грязь с тела Иеремии. Несмотря на усилия какие она прикладывала, прикосновения ее были приятны. Особенно, когда она запустила пальцы ему в волосы и принялась вычесывать песок. Иеремия все гадал: обычная процедура для клиента или встреча старых друзей? Задать вопрос вслух он не решился. Неважно, насколько ты большой и сильный, получать по лицу всегда неприятно.

– Не ожидал тебя встретить!

– Угу – пробурчала Док массируя ему голову.

– Я смотрю, ты не удивлена.

– Не удивлена.

Иеремия увернулся от ее прикосновений и повернулся насколько позволяла тесная ванна.

– Ты знала, что я приду? Откуда?

– Ты серьезно?! – раздраженно воскликнула она. – Тебя это сейчас заботит?

– Пойми, это может быть опасно.

Док фыркнула и прошла к бюро. Достала бутылку виски и два стакана. Но наполнила только один. Залпом выпила, поморщилась и повторила процедуру. В этот раз она налила два стакана, один из которых она протянула Иеремии. Но и здесь она не упустила случая поиздеваться над ним: чтобы взять стакан Иеремии пришлось практически полностью вылезти из ванной. Если бы не пена, он предстал бы перед ней в чем мать родила. Заметив, его смущение Док улыбнулась, расположилась в кресле напротив и начала рассказ.

– Как ты мог заметить городок у нас процветающий, но не очень большой. Вдали от торговых путей. Крупные компании им не интересуются. Но, последнее время сюда потянулись буквально толпы людей. Вот тогда я невольно и вспомнила про тот «зов», что ты рассказывал. А потом появилась одна эмансипированная особа, которая принялась задавать вопросы. Ее интересовали три человека. Первый – странный торговец, который обожает заключать сделки. Второй – стрелок, готовый взяться за любую работу исключительно за деньги, но не соглашается на сделки. И тут все встало на свои места. Зов. Торговец из твоих историй. Стрелок.

– Ты говорила, ее интересовали три человека…

– Тебе следует знать, что реальная власть в городе не у мэра. И даже не у шерифа. Всем в городе заправляет местный судья. Но, ты ведь и так знал ответ.

Иеремия знал. И принялся мелкими глотками пить виски. Чтобы жгучий вкус, хоть как-то унял буйство его мыслей. После стольких лет он, наконец, приблизился к своей цели! Но, все это было похоже на ловушку. Иеремия, Генри-коммивояжер, Судья. Осталось выяснить, что это за дамочка, которая столько знает. Но больше всего его мысли и воображение будоражила Док! Как бы он хотел рвануть к ней и прижать к себе. Но вынужден лишь прятаться под маской холодного безразличия, чтобы… Что? Защитить ее? Получить информацию?

– Тебе совершенно не идет… вот это. Что это? Борода? – прервала размышления Иеремии Док.

Она бесцеремонно подошла, взяла помазок и принялась наносить толстый слой пены на лицо Иеремии.

– Если ты приготовила ванну для себя, то зачем тебе пена и бритва? – не удержался Иеремия.

– Повезет – увидишь!

Док проворно орудовала лезвием. Легкими и быстрыми движениями, он срезала волосы с лица не повреждая кожу.

– Знаешь, я не так представляла нашу встречу.

Иеремия хотел пошутить, но заметил в зеркале лицо Док. Оно было серьезным, сосредоточенным и немного грустным.

– Я ждала, что ты вернешься за мной.

К горлу Иеремии подступил комок. Не нужно быть гением или тонким психологом, чтобы понять – она винит его во всем. В том, что бросил ее в приюте и уколесил искать приключений, славы и возмездия. И не меньше в том, что она по итогу оказалась в борделе. Иеремия мог бы поспорить, но вряд ли ее это переубедит.

– Но ты так и не пришел. Отправился на свой, так называемый, «зов», – Док не скрывала своего отвращения и, как заметил Иеремия, движения ее уже не были такими плавными. – Но я не оставляла надежды тебя увидеть. Хотя бы среди моих клиентов.

В этот момент Док остановилась. Бритва замерла у горла Иеремии.

«Видимо, доверить ей бритье было идиотской идеей. Я не заключил ни одной сделки. Одно движение – и я труп. Окончательно!»

– Но ты все не приходил. А я все мечтала о тебе. Правда, я надеялась, что наша встреча случиться в местном госпитале, где мне придется штопать дырку от пули в твоем брюхе или латать твою пробитую башку. А может и засвидетельствовать твою безвременную кончину. Но нет! Ты живой и здоровый завалился в мой публичный дом с идиотской ухмылкой на губах и такими же идиотскими шуточками!

– А чего ты ждала? – Иеремия пошел ва-банк. – Помнишь мамин платок, что я подарил тебе? Единственная вещь, что осталась от нее. Он был дорог мне! И я подарил его тебе. Думал, что ты та самая – единственная! А потом увидел тебя с этим идиотом Томми. Вы целовались за амбаром. И я знаю, что ты меня тоже видела. Очевидно же, я был для тебя лишь «запасной станцией». Меня это не устраивало.

Док молчала. Но и бритву не убрала.

– Когда я пришел за платком, я убеждал себя, что ты его не достойна. А на самом деле – искал повод для встречи с тобой. Надеялся, что ты мне все объяснишь. Скажешь, что я тебе дорог. Остановишь меня. Да хотя бы соврешь, что мне это все показалось! Но ты ничего не сделала. Ничего не сказала.

– Дурак ты, Джон! Да, мы с Томми были вместе. Но, это было до того, как я встретила тебя. Если ты не заметил, это он меня целовал, а не я его. Ты мог бы его остановить. Но, ты этого не