– Аллах-у-акбар, – пробормотал Халифа.

Склонявшееся к горизонту солнце все еще окрашивало вершину горы теплыми оранжевыми красками, но ниже на склоне уже наступили сумерки: цвета изменились на желтовато-серые, а в трещинах и расселинах сгущались тени. У подножия утесов лежали груды колотого камня и щебня – как догадался детектив, результаты шахтерской работы людей за пять столетий. Слева симметричные развалы каменных блоков свидетельствовали о том, что некогда здесь стояли древние жилища. Но кроме этого и битых черепков в песке, не было никаких свидетельств, что в последнее время здесь велись промышленные разработки, – ни зданий, ни оборудования, ни механизмов.

И рудника тоже не было. Следы грузовиков выныривали из ущелья и образовывали в амфитеатре сложный рисунок-спагетти. Здесь машины разворачивались и возвращались обратно в каньон. Не было никакого видимого объяснения, зачем они сюда приезжали.

Халифа оглядел пространство, стараясь понять, что здесь происходило. И двинулся вперед – крошечный, словно муравей на футбольном поле. В центре амфитеатра ему на мгновение почудилось, что он уловил гудение механизмов – едва различимый, на пределе возможностей человеческого уха, рокот. Но стоило ему прислушаться, как рокот пропал. И сколько бы Халифа ни старался, ни склонял голову, звук не повторился. В итоге он решил, что ему показалось. Он поднял глаза и осмотрел скалы. Ни дверей, ни пещер, ни отверстий – ничего. Только голый камень.

Глядя по сторонам, он повернулся на триста шестьдесят градусов, затем дошел до края амфитеатра и для лучшего обзора забрался на груду камня. С высоты было видно, что хотя грузовики оставили следы повсюду, больше всего их было у скалы на северной стороне площадки. Халифа вгляделся в сгущающихся сумерках в том направлении, но так и не понял, что понадобилось у скал машинам. Прошла минута, он уже собрался повернуть назад. Но в этот момент его лица коснулся легкий ветерок и пронесся по ущелью. Он заметил движение. Или ему только показалось. Движение длилось долю секунды, затем все успокоилось. Халифа всмотрелся. Еще один порыв, и снова движение. У самого основания скалы, словно она изменила положение. Или подернулась рябью.

– Что за черт?

Детектив спустился с груды камня и пошел в ту сторону, все еще не уверенный, видел ли он что-то или это вызванный сумерками обман зрения. В тридцати метрах от скалы он остановился и крикнул:

– Са-ля-ам!

Звук облетел амфитеатр, но ему не ответили. И движения больше не было. Но с этого расстояния он заметил, что прямоугольник у основания скалы слегка отличается от остального камня по цвету. И по материалу. Словно кто-то…

– Умно. Очень умно.

Засунув пистолет за пояс на спине, он подошел к скале. Осмотрел и приблизился вплотную. Взялся руками за камень и дернул вниз. Послышался громкий хлопок, и брезент, сорвавшись с рамки, упал к его ногам. Маскировка хотя и грубая, но эффективная: желтоватый материал можно было отличить от камня, только подойдя вплотную к скале. За ним открылись две большие створки металлических ворот, запертых на цепь и висячий замок. Выше была высечена единственная надпись. Халифа успел подзабыть иероглифы, но эти трудностей не представляли. Тем более что они обозначали бога.

Осириса.

«Есть!» – прошептал он.

Подергал дверь, затем достал пистолет, прицелился и сбил пулей замок. Грохот выстрела прокатился меж каменных стен, вспугнул с полдюжины стрижей, и они в панике взмыли к небесам. На какое-то мгновение детективу показалось, что он снова услышал гул механизмов или звук мотора. Невозможно было определить, откуда он исходит, если он вообще откуда-то исходил, а не был просто игрой воображения. Халифа прислушался, но больше ничего не услышал. Воображение. Не иначе. Он потянул одну из створок ворот.

Стальная панель отъехала в сторону, и перед ним открылся лабиринт.

Иерусалим

Когда позвонил Халифа, Бен-Рой разговаривал с Сарой – спрашивал, не надо ли что-нибудь принести на ужин.

Получив сообщение, он тут же перезвонил египтянину, но теперь у того телефон оказался переключенным на голосовую почту. Приветствие на арабском, голос женский. Аппарат не Халифы. Спутниковый, догадался Бен-Рой, раз ловит сигнал посреди пустыни. Он, в свою очередь, оставил сообщение: выразил беспокойство, что товарищ один отправился к руднику, и просил напрасно не рисковать.

– Позвони, как только получишь мое сообщение, – попросил он. – Сразу же. Я буду ждать.

Он отключился. Сидевший напротив Зиски оторвался от бумаг – он наводил справки о Дине Леви – и повернулся к нему.

– Что там такое?

Бен-Рой объяснил. У помощника удивленно изогнулись брови.

– Ему ничего не угрожает?

– Надеюсь. Он мой друг, и мне страшно подумать…

Он не договорил, о чем ему страшно подумать. Посмотрел на стенные часы – только что перевалило за шесть. До визита к Саре еще полтора часа. Он надеялся, что за это время получит от египтянина весточку.

Зиски отвернулся, взял мобильный телефон и принялся набивать текстовое сообщение.

Гора Эль-Шалул

Халифа вступил в лабиринт. Щелкнул выключателем фонаря и повел вокруг себя лучом.

Он оказался в большой камере. Огромной камере – протяженной в глубину и пещерообразной, хотя отметины древнего резца на потолке и стенах свидетельствовали о том, что она скорее рукотворная, чем природная. Пол был густо заляпан пометом летучих мышей, в воздухе стоял сильный запах аммиака. Детектив достал из кармана платок, прикрыл нос и сделал несколько шагов.

Справа и слева открывались входы в дюжину тоннелей – расходящиеся веером от центральной камеры неприветливые лазы в темноту, словно их прогрызли в камне в поисках пищи гигантские личинки. Некоторые находились на уровне пола, другие – выше. У самого высокого к стене еще с древних времен была приставлена лестница. Халифа посветил фонарем на обтянутые кожей ступеньки. Они выглядели такими же крепкими, как три тысячелетия назад. Детектив направил луч в коридор. Там были двери, много дверей. Он насчитал девять, а дальше свет фонаря поглощала тьма. Согласно схеме Пинскера за дверями находились помещения, где в древности селили рабочую силу. Люди влачили здесь пещерное существование, и средняя продолжительность жизни в таких условиях исчислялась несколькими месяцами, если не неделями. Луч фонаря наткнулся на каракули древних рисунков на потолке и стенах, ряд глиняных сосудов для хранения припасов, перевернутую плетеную корзину. Затем Халифа посветил через всю камеру в зияющее прямоугольное отверстие в дальней стене.

Вход в главную рудничную галерею.

До сих пор, кроме раздвигающихся створок ворот, детектив не заметил ничего, что бы свидетельствовало о присутствии в шахте современного человека. У входа же в галерею такое подтверждение нашлось, хотя не то, что он ожидал. Прижав платок к лицу, он направился в сторону отверстия, и с каждым его шагом в воздух вздымались хлопья сухого помета.