Без лишнего шума был «убран» с должности командующего Северо-Кавказского фронта друг Сталина по Гражданской войне маршал Семён Будённый. Вслед за ним были немедленно сняты ближайшие помощники командующего Закавказским фронтом генерала Тюленева: начальник штаба фронта, начальник оперативного управления и заместитель командующего войсками фронта, начальник разведотдела, командующие 9, 46, 47‑й армиями. Уже 31 августа Ставка приняла решение об объединении обоих фронтов.

Берия, будучи уверен, что его подчинённые более квалифицированны и сообразительны в условиях горной войны, чем большинство армейских командиров, едва не сдавших Кавказ, создал две самостоятельные структуры управления войсками: обычную армейскую и по линии НКВД. Но на высшем уровне оперативные группы войск возглавлялись генералами НКВД. По требованию Берии его заместителем Кобуловым был создан штаб НКВД по обороне Кавказа.

Оперативную группу по обороне перевалов при Закфронте, которой подчинялись и армейские войска, также возглавил генерал-майор НКВД И.А. Петров, имевший богатый опыт пограничной службы. Он был одновременно и заместителем командующего единым Закавказским фронтом. Северной группой войск руководил генерал-лейтенант НКВД И.И. Масленников. Свои действия он обычно согласовывал с Берией, а иногда даже и с самим Сталиным. В тот момент времени нефть Кавказа была для вождя вопросом № 1.

Кругозор и влияние Берии как недавнего хозяина этого края были огромны. Только он мог мобилизовать Закавказье на изыскание человеческих и материальных ресурсов. Созданная Берией уникальная система управления, сжавшая в единый кулак НКВД и армию, исключала главный изъян больших структур — дезинформацию и долгий поиск виновников промахов.

Где имеет место соревнование и конкуренция, там, естественно, не обходится без позиционных конфликтов. Но в результате качество управления, несомненно, выиграло, и буквально за месяц пребывания Берии на Кавказе наметился существенный перелом в нашу сторону.

Командиры дивизий войск НКВД одновременно являлись начальниками особых оборонительных районов, на них возлагалась вся полнота ответственности за подготовку к обороне. Берия жёсткой рукой выстроил под себя уникальную систему управления войсками и обширным кавказским регионом. Для сооружения в короткие сроки мощных оборонительных укреплений вдоль рек Терек и Урух необходимо было в первую очередь установить прифронтовой порядок и пресечь действия диверсантов, бандгрупп, уклонистов от призыва в армию и дезертиров. Эта задача была также немедленно решена.

Огромное внимание уделялось специальной альпинистской подготовке. В августе — сентябре 1942 г. инструкторы-альпинисты подготовили 12 горнострелковых отрядов численностью 3457 чел. Но это было всё же далеко не 22 тыс. профессионалов, сражавшихся во вражеской дивизии «Эдельвейс», которая брала своё начало ещё в Первую мировую.

В составе войск НКВД также действовали сформированные из горцев добровольческие отряды. К сожалению, даже эти факты не учитывались при массовой сталинской депортации кавказских народов.

Берия существенно усилил инженерные войска и в кратчайшие сроки организовал возведение заградительных сооружений. В несколько дней в Тбилиси был освоен выпуск непростого альпинистского снаряжения.

В сентябре 1942 г. Лаврентий Берия, думается, с чувством выполненного долга и уверенностью в прочности отстроенной им системы управления войсками с решительной опорой на комсостав НКВД, покинул Кавказ. Вскоре противник после ожесточённых боёв на всех основных перевалах вынужден был отказаться от дальнейшего наступления. Героическими усилиями 13 февраля 1943 г. с вершины Эльбруса был снят фашистский флаг и водружён советский.

Что бы ни «пел» о деятельности Берии дружный хор, дирижируемый Хрущёвым, но делегация американских союзников во главе с бывшим военным министром Патриком Хёрли уже в 1942 г. дала высокую оценку отстроенной им системе войск НКВД на Северном Кавказе. Да и конечный результат был налицо. Неслучайно Лаврентий Берия в 1945 г. был удостоен звания маршала, а среди доблестных защитников Отечества 306 чел. стали Героями Советского Союза.

Единственное, что по большому счёту портит репутацию наркома в годы войны — это участие в выполнении решения Политбюро и в первую очередь самого Сталина о массовой депортации кавказских народов, включая чеченцев и ингушей. Ответственность за неё Хрущёв также целиком возложил на Берию, хотя и здесь «его» Украина была далеко впереди и по срокам, и по количеству депортируемых. Снова подчеркну, что, не будучи членом Политбюро, Лаврентий Берия не имел отношения к выработке данного политического решения, не подписывал и даже не визировал постановление. Не он, а Микоян был ответственным за снабжение несчастных переселенцев. Кроме того, имея опыт передислокации на восток страны нескольких тысяч предприятий и миллионов рабочих и инженеров, Берия даже предположить не мог, что Сталин не будет контролировать постановление о возмещении несчастным переселенцам всего того, что было оставлено ими на родине. В действующей системе коммуникаций того времени, при ограниченности ресурсов, это означало, что данное постановление будет выполняться по остаточному принципу. Осуществить погрузку в вагоны под дулами автоматов и пулемётов военных, прошедших к 1944 г. с боями «огонь и воду», могли и другие военачальники. Задача Берии была как раз минимизировать жертвы при отправке, которые, конечно же, были. Их число доподлинно неизвестно до настоящего времени, но, по официальным данным, было убито 780 чел., арестовано 2016 чел., прорвались в горы около 6544 чел.[571] Прогнозировать дальнейшее отношение Сталина к переселенцам никто, в том числе и Берия, не мог.

В стороне от внимания историков остался факт невыполнения членами Политбюро обязательств перед жертвами депортаций, закреплённых в правительственном постановлении и в постановлении ГКО. В этих документах была заложена компенсация (за вычетом плановых недоимок) оставленных домов, хозяйств и основных продуктов питания: зерна, муки и т. д. Невыполнение этих решений и привело к огромной смертности переселенцев, особенно чеченцев и ингушей, где этот жуткий показатель составил почти 30 %. И хотя сфера ответственности Берии в эти годы охватывала прежде всего военную промышленность, тем не менее он был единственным, кто неоднократно поднимал вопрос перед подписантом обоих постановлений Молотовым и «снабженцем» Микояном о бедственном положении депортированных, добиваясь хоть каких-то поставок. Напомню, что он сам не подписывал постановления, но чувствовал ответственность перед активом старейшин, с которыми вёл переговоры перед отправкой несчастных ссыльных. Хрущёв, в отличие от Берии, к моменту депортации в 1944 г. уже пять лет был членом Политбюро, а значит, наряду с остальными нёс ответственность за принятое на самом верху решение. Тем более что у него был опыт депортации в 1940–1941 гг. с территории Украины поляков и немцев. Но в отличие от Берии, он не интересовался дальнейшей судьбой «своего» народа. Не известно ни единого ходатайства его перед коллегами или Сталиным об обеспечении переселенцев.

После смерти вождя и хрущёвского переворота новым руководством была ликвидирована уголовная статья за самовольное оставление ссыльными мест депортации. Это дало старт почти не управляемому процессу внепланового и неорганизованного возврата народов на прежние места, частично занятые русскими и другими переселенцами. На долю многих при этом вновь обрушились