– Любопытно. – Мартин недоверчиво посмотрел на собеседника. – Откуда такая поразительная осведомленность, молодой человек? В отсутствии фантазии и лицедейского таланта тебя не обвинишь.

– Вот. – Мортас достал из-за пазухи связку писем и небрежно бросил ее на стол. – Это переписка графини с недавно почившим бароном Онарием. Уверен, из нее ты сможешь многое почерпнуть. Правда, вампиры оказались недальновидными и замкнулись на себе. Они искренне убеждены, что Норик борется за власть в Ложе и хочет извести Гильдию магов, даже не подозревая, что проныра-маркиз мечтает создать новую империю, новый мир, в котором вообще не будет ни Ложи, ни магов. Почитайте и убедитесь сами, очень интересные факты, в особенности в зареве последних событий! – Мортас многозначительно кивнул на окно, за которым пылали пожары.

– Откуда они у тебя? – Мартин внимательно изучал стопку писем.

– Я убил Онария и забрал его переписку, – честно признался Мортас, глядя в расширившиеся от удивления глаза мага. – Но это к делу не относится, совсем другая история…

– Кроме барона, кого еще тебе приказали убить? – осторожно спросил Мартин, вспомнив о страхе Самбины.

– Передай графине, что ей ничего не грозит, – произнес юноша, как будто прочитав мысли мага. – Я отказался от контракта. Наступили интересные времена, сейчас не до мелочей!

Мартин задумался, он не знал, радоваться ему или горевать. Неизвестность пугает, сильный союзник мог оказаться хитрым врагом, подосланным, чтобы завоевать доверие, спутать планы и втянуть в собственную игру. Сам собой напрашивался вопрос: «Кто ты такой?»

– Амбиции аристократов и фантазии святош меня не интересуют. Я не собираюсь спасать Филанию от высокородного интригана, рвущегося в монархи. Я всего лишь маг, который ищет книгу, только и всего, – произнес Мартин, так и не решившись задать откровенный вопрос.

– То есть мой совет был бесполезен? – Мортас встал с кресла, но не собирался уходить. Он зашагал по комнате, разминая кисти рук.

– Отчего же, прочту письма, может быть, найду что-нибудь полезное.

– Книга – это лекарство от болезни, называемой магией, и залог раболепной преданности толпы, – быстро проговорил Мортас, резко приблизившись к магу на расстояние вытянутой руки. – Магии не существует, есть только знания. Это известно и мне, и тебе, но не другим, видящим в каждом непонятном их маленьким умишкам явлении проявление сверхъестественных сил!

– Это ты из переписки вычитал? – усмехнулся Мартин, делая вид, что не воспринял слова юноши всерьез.

На самом деле маг был испуган и поражен схожестью их точек зрения. Мортас не просто обладал отменной логикой, но и слишком много знал.

– Нет, у меня были более авторитетные источники. – Наемник не обратил внимания на попытку высмеять его и продолжил: – Фактор времени важен сейчас как никогда, но поскольку между нами возникло непонимание, позвольте, мэтр, сделать маленькое отступление и рассказать о себе. Мои язвы потерпят, а вы наконец-то поймете, что творится вокруг, и, может быть, станете мне доверять.

– Это вряд ли, – честно признался маг, занимая опустевшее кресло, – хотя кто знает, кто знает… Жизнь любопытная штука, любит преподносить сюрпризы. Только, пожалуйста, не вспоминай про тяжелое детство, проведенное на горохе и отрубях, и не описывай суровые будни наемника. Знаешь ли, не люблю я слезливые исповеди сентиментальных мясников!

– Не буду. – Мортас оторвал от щеки отслоившийся кусок кожи и небрежно бросил его на пол. – Кстати, вы позволите, мэтр, обращаться к вам на «ты»? – Валяй! – махнул рукой Мартин.

– Так вот, я, признаться, хотел сохранить эту новость на потом, но уж если так разговор пошел… – Юноша развел руками и сделал глубокий вдох. – Я расскажу, Мартин, где я встретил твоих собратьев, очень близких тебе людей: Эгнота Конта и Анри Фламера.

Мартин напрягся, его лицо оставалось спокойным, но пальцы забарабанили дробь по подлокотникам кресла.

– Это случилось в горах Хиджала семьдесят пять лет назад. Они пришли за моей головой. Фламер вернулся, а Конт сошел с ума и навеки остался в горах. Больше ты не совершал ошибки и не посылал никого убить меня, Март Иносий аль Гентариус, великий мыслитель древности, маг-некромант, дипломат и моррон!

Полночь, мужской монастырь на опушке леса был погружен во тьму. Мрак окутал каменные стены, проник в кельи и усыпил обитателей, лишь в одном окне виднелся тусклый свет.

Украденная из кладовой свеча догорела почти до конца, оплавленный воск заляпал подсвечник и капал на стол, но тощий монах, сидевший на низкой и ужасно скрипучей скамье, не замечал подобных мелочей, впрочем, как и хода времени. Удалившегося от мирской суеты мужчину посетило вдохновение, и он увлеченно скрипел гусиным пером, стараясь закончить свой многолетний труд еще до того, как померкнет огарок.

Шел 1401 г. по новому летосчислению. На восточной границе Геркании было неспокойно: шеварские ландсграфы грозили войной, по ночам полыхали пограничные деревни и усадьбы дворян. Крестьяне прятались в лесах или уходили в глубь страны, а брат Мартин дописывал книгу, очерки об истории человечества и о своей собственной жизни длиною в две тысячи лет.

Понятие «моррон»

До настоящего времени о существовании клана морронов, или братства вечных воинов, не знает никто. Даже я, один из самых старейших членов клана, не знаю, из какого языка пришло само слово «моррон», чаще всего переводимое как «легионер падших», хотя лично мне больше импонирует «рыцарь смерти».

Возникновение морронов, или второе рождение

Морронами не рождаются, ими становятся, восставая из праха и пепла, и на протяжении долгих лет пытаются понять «почему?». Почему коллективный разум человечества, который при условии полного отрешения от типичного, общеизвестного представления о Всевышнем, можно назвать богом, выбрал именно тебя? Почему доверил слабому и ранимому существу защиту своих интересов, а значит, и всего человечества в целом?

Примечания

1. Имеется в виду защита человечества при реальной угрозе его уничтожения и/или остановке поступательного процесса развития человеческой цивилизации. (Как следствие столкновения его интересов с интересами других рас: эльфы, гномы и прочие разумные существа).

2. Вампиры не принимаются во внимание, поскольку существа производные, хоть и задирают носы!

Незадолго до возникновения реальной угрозы человечеству коллективный разум, то есть нематериальная субстанция, объединяющая мысли всех представителей расы, создает моррона. У коллективного разума достаточно сил, чтобы уберечь от разложения материальную оболочку и мысли одного умершего из десятка тысяч падших, а также наделить его энергией мысли умерших людей.

Моррон – не просто воскресший человек, он носитель энергии падших собратьев и прошлых поколений, поэтому и слышит зов коллективного разума.