Возможно, мое предположение не имеет большого смысла в строгих терминах, а его единственным доказательством служит тот факт, что люди, действительно, группируют реакции вокруг относительно простых моделей: круг, бог, отец, машина, состояние и т. д.

Придем ли мы к чему-нибудь, установив, что объем памяти 1010 нейронов организован определенным образом, и предположив, что проходимость нейронных путей тем выше, чем чаще они используются? Существует ли конечное число структур такой системы? Например, имея 100 возможных выходов вовне, структура организуется а) в целом случайным образом или б) с понижающейся с расстоянием частотой? Принимая во внимание любой конкретный план обратной связи, можно ли сравнить объем памяти каждого из этих планов, предположив, к примеру, что вероятность повторного использования того или иного нейронного пути возрастает с каждым использованием на заданную величину?

Всё это крайне общо. Если у Вас возникли мысли по поводу того, какие важные вопросы мы должны задать себе дальше, дайте мне знать. Поможет ли, если мы сможем составить своего рода спецификацию направлений импульсов (в коре) от каждой клетки? По моему разумению, нам по силу распутать этот узел.

Искренне Ваш,

Джон Янг.»

Ответ Алана дает ясно понять, в чем заключается его интерес в отношении логического и физического устройства мозга:

8 февраля 1951

«Уважаемый Янг,

Весьма вероятно, что наши разногласия, в основном, касаются использования терминов. Я, разумеется, прекрасно сознаю, что мозг не сравнивает всё со всем от чайника до облака и что процесс идентификации разбит на несколько этапов, однако распространять этот метод настолько широко я бы не стал, равно, как называть итоговый процесс «сопоставлением».

Указанная Вами проблема объема памяти, содержащегося в N (допустим, 1010) нейронах, имеющих M (допустим, 100) выходов, имеет решение, обладающее достаточной для такой постановки проблемы точностью. Если я правильно понял, мысль заключается в том, что с помощью различных подходов к обучению эффективность работы одних путей можно повысить, а других — свести к минимуму. При таком положении, какой объем информации способен удержать мозг? Ответ прост — MN двоичных чисел, так как имеется MN путей, каждый из которых способен принимать два состояния. Если допустить, что каждый путь имеет восемь возможных состояний (что бы это не значило), Вы получите 3MN. …

Боюсь что я очень далек от того этапа, когда мне потребуется задавать какие-либо вопросы, касающиеся анатомии. Согласно моим представлениям о подходе к этой проблеме, такая необходимость возникнет на более поздних этапах исследования, когда у меня будет достаточно определенная теория о происходящих процессах.

Сейчас же я не работаю над этой задачей, а размышляю над своей теорий эмбриологии, которую я Вам как-нибудь расскажу. Она принесет плоды в лечении и пока что даст удовлетворительные объяснения:

Гаструляции

Полигональных симметричных структур, таких как морские звезды, цветы.

Расположению листьев, в частности по образу рядов Фибоначчи (0,1,1,2,3,5,8,13. …), которые там проявляются

Окраска животных, например, полосы и пятна.

Паттерны на таких сфероподобных структурах, как на радиоляриях, но это более сложно и спорно.

Я занимаюсь сейчас этим, потому что это приносит плоды в сфере лечения. Я думаю, это частично связанно с другими проблемами. Должно быть, структура мозга можно получить из генетического эмбриологического механизма, и я надеюсь, что эта теория, над которой я сейчас работаю, может ясно показать ограничения с которыми можно столкнуться. То, что ты сказал мне о росте нейронов под стимулирующим воздействием, показалось мне очень интересным. Это подразумевает способ, при котором нейроны могли расти так, чтобы они формировали определенную цепь, а не рост нейронов до определенного места.

Искренне ваш, А.М. Тьюринг.

Через несколько дней, компьютер Ферранти Марк I был доставлен в Манчестерский университет, в котором была недавно построена вычислительная лаборатория. Алан написал Майку Вуджеру назад в НФЛ:

«Нашу новую машину доставят в понедельник [12 февраля 1951]. Я надеюсь, что одной из первых моих работ на ней станет исследование по «химической эмбриологии». В частности, я думаю, что можно объяснить появление связи чисел Фибоначчи с еловыми шишками.»

Уже прошел двадцать один год, и компьютер достиг совершеннолетия. Было такое чувство, как будто все, что он сделал, и все, что мир с ним сделал, было для того, чтобы обеспечить его универсальной электронной машиной, с которой можно думать о тайне жизни.

Большая часть установки компьютера, как он представлял ее себе для ACE, теперь стала реальностью; люди вскоре стали приходить к ним со своими проблемами; «мастера» программировали его, а «слуги» проводили обслуживание. Они действительно создали библиотеку программ. (На самом деле, речь шла именно о последнем вкладе Алана в вычислительную систему Манчестера, — он заложил способ написания и заполнения формального описания программ, предназначенных для общего пользования). У него была собственная комната в новом здании компьютерного центра, и он был, по крайней мере в теории, главным «мастером». Инженеры перешли на проектирование второй, более быстрой машины (к которой он не испытывал никакого интереса), и он вполне мог взять на себя ответственность за использование первой.

Возможности проведения семинаров и публикаций были безграничными, поскольку это был первый коммерчески доступный электронный компьютер в мире, опередивший на несколько месяцев UNIVAC, сделанный фирмой Экерта и Мокли. Он также пользовался решительной поддержкой британского правительства, чья Национальная Корпорация Развития Исследований под председательством администратора Лорда Хоулсбери, управляла инвестициями, продажами и защитой патента после 1949 года. На самом деле они смогли даже продать восемь копий Mark I.

Большая учредительная конференция была запланирована на июль, но эта работа была сделана исключительно за счет инженеров и компании Ферранти. Нельзя сказать, что Алан сбежал; он просто хотел избежать участия. Никто не мог предположить, что официально ему платили за должность директора лаборатории. Весной 1951 г. он нашел способ переложить свои оставшиеся обязанности на Р. А. Брукера из Кембриджского EDSAC.

Некая отчужденность Алана раздражала инженеров, которые считали, что их достижение не получает должного внимания и признания, которого они заслуживают в математическом и научном мире. Во многом вычислительная лаборатория, как и Hut 8, осталась в тени. Признание тем не менее, пришло к Алану Тьюрингу. В 1951 году, на выборах, которые состоялись 15 марта, он стал членом Королевского общества. Тогда упомянались его работы на вычислимых числах, которые были сделаны пятнадцать лет назад. Алана это позабавило, и он написал Дону Бейли (который послал ему свои поздравления), что они действительно не могли сделать его членом Королевского общества, когда ему было двадцать четыре. Авторами идеи были Макс Ньюман и Бертран Рассел. Ньюман потерял всякий интерес к компьютерам и был лишь благодарен, что Алан сумел регенерировать его идею с морфогенетической теорией.