Для тех, кто интересуется, вы можете найти собрание писем Оппенгеймера в книге «Роберт Оппенгеймер: Письма и воспоминания» под редакцией Элис Кимболл Смит и Чарльза Вайнера, а также в коллекции Оппенгеймера в Библиотеке конгресса.

Джеймс «Уит» Уитакер Гудвин-младший – вымышленный человек, но надежда, вложенная в жесткие дирижабли и трагедию катастрофы «Акрона», была реальной. Я проводила дождливый день в Национальном музее военно-морской авиации в Пенсаколе, штат Флорида, когда обнаружила, что очарована моделью дирижабля авианосца, о существовании которого я никогда не знала. Трудно поверить, что эти огромные жесткие дирижабли когда-то считались новой надеждой американской военной авиации и будущим коммерческих авиаперевозок. Авиакатастрофа «Акрона» была самой крупной в авиации того времени: погибло семьдесят три человека, и выжили только три пассажира. Трагедия стала психологическим ударом по стране, уже находившейся в низшей точке депрессии, и фактически убила веру и финансирование в разработку дирижаблей-авианосцев для защиты Тихого океана. Я не военный историк, но мне интересно, если бы военно-морской флот остался с программой дирижаблей-авианосцев, смогли бы они освоить технологию и предотвратить нападение на Перл-Харбор, навсегда изменив курс нашего вступления во Вторую мировую войну? Или, возможно, высокомерие в попытках обуздать ветер всегда обречено на неудачу. В этом измерении мы никогда не узнаем. Для дальнейшего чтения и для того, чтобы увидеть действительно сюрреалистические картины этого гигантского дирижабля, посмотрите «Дирижабли «Акрон» и «Мейкон»: Летающие авианосцы ВМС США», Ричарда К. Смита.

Наука о рабстве в Гарварде чрезвычайно нова. Профессор Свен Бекерт вел небольшой курс, начавшийся в две тысячи седьмом году, и в течение следующих четырех лет он и тридцать два студента раскопали забытые записи о людях, порабощенных в Гарварде. В две тысячи одиннадцатом году они опубликовали краткое изложение своих прорывных исследований.

А в 2016 году Гарвард публично признал свою связь с рабством в более широком смысле.

Четыре раба жили в резиденции президента Гарварда, Уодсворт-хаусе: Титус и Венера в доме президента Бенджамина Уодсворта с 1725 по 1737 год, а затем Билха и Джуба при президенте Эдварде Холиоке с 1737 по 1769 год. Письменных свидетельств о них очень мало, но Билха, похоже, единственная, кто умер, будучи рабыней в Уодсворт-хаусе, и именно поэтому я выбрала ее для своего романа. Билха была рабыней в доме президента Холиока с 1755 года до своей смерти в 1765 году. За четыре года до смерти она родила сына. Нет никаких других известных записей, относящихся к ней или ее ребенку. Это не данность, и, возможно, даже маловероятно, что Билха держала маленького сына при себе до самой смерти. Их жизнь была настолько обесцениваема, что записи кухонного инвентаря велись лучше, чем жизнь чернокожих людей в ее время. Таким образом, за пределами этих скудных контуров ее жизни и статуса все детали жизни ребенка и обстоятельств ее смерти в этом романе являются плодом моего воображения. Однако беллетризация основана на моих исследованиях колониальной жизни в Кембридже. Например, казни Марка и Филлиса в Кембридже в 1655 году – это исторический факт, жестокое исполнение закона о рабстве и публичное зрелище жестокости.

Я боролась с решением, использовать ли настоящее имя Билхи для сильно вымышленной версии здесь, и выбор дался мне нелегко. В конце концов я решила, что ее имя и личность похоронены слишком долго. Как сказал тогдашний президент Гарварда Дрю Гилпин Фауст на церемонии открытия мемориальной доски в Уодсворт-хаусе 6 апреля 2016 года: «Мы называем имена, чтобы вспомнить эти украденные жизни». Я надеюсь, что дальнейшие исследования позволят нам узнать больше о настоящей Билхе и таких рабах, как она. Я надеюсь, что больше историй, подобных ее, войдут в историю наших национальных институтов, что эти истории буду изучать в школе, и я надеюсь, что будущие поколения американцев смогут лучше представить себе те голоса, которые были заглушены. Только с большей перспективой и большим сочувствием мы можем направить наше настоящее в более справедливое будущее. Я не могу сказать это лучше, чем сказал представитель Джон Льюис на церемонии открытия мемориальной доски:

– В течение почти четырех столетий мы верили, что лучший способ очистить нашу нацию от пятна рабства – это двигаться дальше. Мы снесли исторические памятники, вычеркнули наши имена из исторических книг и переделали повествование о рабстве.

И мы стараемся забыть. Мы пошли на многое, чтобы стереть все следы рабства из памяти Америки, надеясь, что наследие великого морального зла будет навсегда потеряно в море забвения.

Но вот уже четыреста лет голоса поколений призывают нас вспомнить. Мы веками ворочались в беспокойном сне. Мы умоляли их успокоиться. Но они не будут молчать. Мы – люди, страдающие амнезией. Нас преследует прошлое, запертое в наших костях. Но мы просто не можем переварить правду о том, что это такое.

Чтобы получить доступ к брошюре Свена Бекерта, Кэтрин Стивенс и студентов Гарвардского исследовательского семинара и других полезных ресурсов, посетите www.HarvardandSlavery.com.

Для более широкого контекста связей между рабством и американскими университетами я рекомендую книгу Крейга Стивена Уайлдера «Черное дерево и плющ: раса, рабство и беспокойная история американских университетов».

Первый роман – это одновременно и самый личный проект, и тот, который больше всего нуждается в помощи. За те десять лет, что потребовались мне, чтобы написать эту книгу и подготовить ее для всего мира, у меня было много рук, за которые я держалась, и у меня было много людей, которых я должна поблагодарить.

Кара Чезаре – тип редактора, который бывает только в авторских сказках. Первый раз мы разговаривали по телефону, и она поняла эту книгу так инстинктивно, что я почувствовала себя принятой. С тех пор я поняла, что ее мудрость и проницательность могут сравниться только с ее теплотой и сочувствием. Ее заботливое руководство придало мне уверенности в том, что я буду бесстрашно переписывать и неизмеримо обогащать этот роман. Моей благодарности не хватит, чтобы оценить ее роль в процессе перемещения всего, что было в моей голове и сердце, на страницу. Мне так повезло, что она на моей стороне.

Эмма Карузо и Джесси Шуман также дали мне такое вдумчивое чтение, они мудры не по годам, и они сохранили книгу молодой и свежей. Спасибо моему заботливому и преданному редактору Эмили ДеХафф, которая чувствовалась другом, наблюдающим за мной. В Рэндом-Хаусе скамейка запасных глубока, и я не мог бы иметь за собой лучшую команду гениальных профессионалов: моего издателя Энди Уорда, который верил в эту книгу с самого первого дня и ведет нас всех с изяществом и дальновидностью.

Авидех Баширрад, который делает наши встречи похожими на лучший книжный клуб. Спасибо самой блестящей и преданной маркетингу и рекламе команде Барбары Фийон, Сьюзен Коркоран, Кэти Талл и Эллисон Лорд.

Спасибо Грегу Моллике, который погрузился в этот роман и в мои длинные электронные письма, чтобы создать самую красивую обложку моей мечты, и Вирджинии Нори с внутренним дизайном, которая довела до совершенства каждую деталь.