Все поднялись с мест, вдохновленные новой перспективой, лишь Саша удрученно вздохнула. На нее возложили слишком сложную задачу. Придется серьезно заняться лабораторным дневником Сандра Вейховена и разобраться во всех этих чертовых символах.

— Я знаю! Я точно знаю, что нужно делать, чтобы амулет заработал! — Джулия выскочила из портала, до смерти напугав тетушку Зиру. Карлица схватилась за сердце и с чувством плюнула под ноги пляшущей от нетерпения Юльке. — Где Саша? Это оказалось так просто! И почему мы не додумались раньше?

— Алекс у лекаря, — Тень потерла глаза и пересела на другой конец стола к новой, еще не разобранной стопке книг. Леди Ханнор квалонка недолюбливала: та на дню по пять раз прибегала с криками, что уж теперь-то она точно догадалась, как нужно сделать амулет. Вечером ее полусонную поднимал на руки Изегер и, перекинувшись парой слов с Роном или Гердихом, удалялся восвояси. Тогда только и наступала тишина, и можно было обдумать собранные за день сведения.

У окна на постаменте высилась лабораторная бочка, к крутому боку которой лепились амулеты — большие и маленькие, с камнями и без, сделанные вычурно и простенькие, но все одно — никчемные. Магия как плескалась в воде, так и плескалась.

Саше в особняке Цессиров выделили собственную лабораторию, вход в которую открыли для ограниченного круга лиц. Дюша в их число не входил. Он передавал ценные послания из королевской библиотеки через гонца, и, зная, что это будет злить Гаррона, к каждому непременно прикладывал букетик цветов. О тайном противостоянии двух мужчин и приятном дополнении к манускриптам Александра, конечно, не догадывалась: цветы по приказу Рона тут же отправлялись в мусоросборник.

На вопрос Гердиха, достойно ли такое поведение мудрого мужа, сын, нисколько не кривя душой, отвечал, что Дюша — дурак, и не понимает, с какими воспоминаниями у Саши связаны сильно пахнущие растения. Он же, как истинно «мудрый муж», не желает давать даже намека на пережитые любимой женщиной унижения. Ответ удовлетворял, но Цессир-старший все равно тихо умилялся проснувшейся ревности сына. Гаррон даже привез лучшего эльфийского лекаря, которому приходилось отваливать баснословные деньги, лишь бы не подпускать Дюшу к своей невесте.

К сожалению, день свадьбы отодвигался и отодвигался и грозился ребенка, зачатого в любви, сделать бастардом. Без родового амулета магам женатыми не стать.

Строн никак не находился, и Цессиры пребывали в крайнем напряжении. Мало того, что беременная Саша не могла впитывать магию Меняющих лики и делиться своей, так еще неизвестно, какого сюрприза ждать на приближающейся коронации. Факт, что строн находится у недругов, сомнению не подвергался. Рассматривалась даже версия, что амулет забрал Хаюрб или кто-то из его приближенных, но посланный «навестить» брата лорд Фарисий Дафой вернулся с заверениями наследника песчаного короля, что в Хаюрбате больше нет ни агридских магов, ни каких-либо родовых амулетов. Более того, в качестве дружественного жеста Хаюрб ответил согласием открыть в обоих государствах дипломатические миссии.

Хоть здесь жизнь налаживалась.

— У лекаря? Саша чувствует себя плохо? — взволновалась Джулия.

— Нет. Стандартная процедура. Эльф с усердием отрабатывает деньги, — квалонка, послюнявив палец, перевернула страницу такой же как она сама призрачной книги. В особняк снесли все, что только можно было найти по артефакторике, даже давно сгинувшие труды, оставившие лишь тень воспоминаний. — Забрызгал лабораторию какой-то дрянью, отчего все бумажные рукописи покорежило. Дикарь. Пыль веков ему видите ли, не нравится. Считает ее опасной для положения Александры.

Джулия покрутилась, ища место, где бы присесть. Не обнаружив такого из-за завалов книг, примостилась прямо на каменном полу и, облокотившись на стопку фолиантов, приготовилась ждать.

За окном властвовало лето. Дни стояли жаркие, а ночи душные. Джулия вытерла испарину со лба и поправила рубашку — та противно прилипла к спине. Слушая басистое жужжание пчелы, бьющейся в стекло, вытянула ноги и закрыла глаза. Лишь в лаборатории Цессиров, чем бы тут ни набрызгал эльф, запахи не раздражали. На границе, хоть и называлась та южной, было не так знойно, как в столице — горы и река Ягуд создавали свой микроклимат, но ветер, дующий с равнин, нет-нет и приносил гнилостный запах болот, где набирали силу зерна саара.

Прошлое лето Юлия провела в степи, поэтому только сейчас ощутила все прелести близости болот. Из-за их смрада тошнило от рассвета до заката. К полуночи ветер менялся и одаривал запахом горных трав. Только тогда в Юлькиной душе наступало успокоение. А днем хоть беги, что леди Ханнор и делала, находя всяческий повод задержаться в лаборатории.

«Скорей бы осень с ее дождями. Соберут урожай саара и устроят праздник. Ярмарка опять-таки. Урийцы нарядные придут, а к снегу ближе деревенские дочерей своих не досчитаются — унесут их степняки на своих спинах».

О зернах долголетия думать было приятно. Пару дней назад магов Агрида взбодрило великое событие: над особняком одного из хиреющих семейств-погодников вдруг взвился флаг с цветами рода Выращивающих саар. Их младший сын обнаружил у себя на шее строн, принадлежавший прежде лордам Витро. Так Источник наградил юношу, с отличием окончившего академию, за чистоту помыслов и верность родине.

Процесс возвращения стронов начался, и маги возбужденно обсуждали, кого же из их вторых, а то и третьих сыновей Источник сочтет достойными стать представителями древних родов.

Юлька, поерзав, пихнула кулаком книгу, впивающуюся в бок.

— Чего ты вертишься как юла? — вспомнила о ее присутствии карлица. — Имя отрабатываешь?

Джулия надула губы.

— Я пришла с великим открытием, а не просто так на полу посидеть. Я, между прочим, только что от Ури-цы. Степная богиня и та приветливее принимает…

— Старуха, наконец, изволила с тобой побеседовать?

— Угу. Пока Ханнор не пригрозил, что перекроет урийцам переправу на нашу сторону, те даже встретиться отказывались. Мол, нечего Степь по пустякам беспокоить. Как только Изегер пару десятков лодок завернул назад, вмиг шаманка объявилась.

— И что?

— Я в красках нарисовала, что ждет их, если Сытые колдуны захватят власть в Агриде. Ну и прибавила немножко. Сказала, что самолично видела в Источнике драконов, пышущих огнем. Они поверили, что те могут сжечь степь дотла, и помогли найти стойбище богини.

— Одна ходила?

— Разве же Изегер отпустит? Тем более, что проводником вызвался Радгар.

— И что тебе Степь сказала?

— Да почти ничего. Буркнула только, что сила давно в наших руках, а мы как были бестолочами, так и остались. Я полночи на кровати крутилась, все голову ломала, пока муж рукой не придавил. Спи, говорит, утро вечера мудренее. А утром как осенило — Ури-ца ведь о том куске Черного камня говорила, что у нас остался! Камень силы! Его надо в амулеты Сашкины вставлять, чтобы магия все время подпитывалась! Кстати, Изегер пошел в королевскую сокровищницу за ним.