litbaza книги онлайнПсихологияКогнитивная психология - Роберт Солсо

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 114 115 116 117 118 119 120 121 122 ... 189
Перейти на страницу:

Язык — это процесс свободного творчества; его законы и принципы неизменны, но эти принципы генерации используются бесконечно разнообразными способами. Даже интерпретация и использование слов предполагают свободное творчество.

Ноам Хомский

Значение трансформационной грамматики заключается в том, что при анализе языка надо исходить из синтаксического уровня, а не из фонологического или морфологического. Не то чтобы фонологический и морфологический аспекты высказывания были не важны — нет, они важны, — но если в лингвистическом исследовании ограничиваться только ими, то нам не удастся объяснить все разнообразие быстро порождаемых и легко понимаемых языковых форм. В качестве примера грамматически верного, но семантически абсурдного высказывания Хомский приводит следующее: «Бесцветные зеленые идеи бешено спят». Грамматические правила образования предложений весьма немногочисленны (в конце концов что-то делает что-то по отношению к чему-то), но количество сочетаний смысловых компонентов бесконечно. И даже приведенное высказывание при наличии хорошего воображения можно счесть не только грамматически верным, но и имеющим смысл.

Психолингвистические аспекты
Врожденные способности и влияние окружения

К наиболее спорным аспектам теории Хомского относится его утверждение о том, что существенные компоненты языка являются врожденными, а не приобретенными, как полагал Б. Ф. Скиннер. Так, подкрепление — основной элемент поведенческого подхода Скиннера — может определять только морфологические аспекты развития языка (ребенок научается говорить «яблоко», когда его требование яблока подтверждается получением этого объекта[75])-

Возвращаясь к основному моменту позиции Хомского, зададим вопрос: как ребенок генерирует грамматически правильное предложение, которого он никогда не слышал? Сам Хомский объясняет это врожденной склонностью к языку, основанной на глубинной структуре. Он не считает, что врожденной является некоторая конкретная система грамматики, но существует некая врожденная схема обработки информации и формирования абстрактных структур языка. Это может быть связано с биологическим развитием ребенка.

Здесь важно подвести итог некоторым моментам нашего обсуждения структурной лингвистики. В наиболее общем виде мозг человека можно представить как очень сложную систему хранения и обработки информации. Применительно к языку это означает, что значительная часть языковых знаний хранится в абстрактном виде (так же, как знания об алгебре), но в памяти хранятся и конкретные смысловые единицы — слова. Лингвисты — особенно те, кто поддерживают идею трансформационной грамматики, — предложили описание абстрактных свойств языка и математических законов, по которым происходит хранение и генерация языка. Мало кто сомневается в абстрактной сущности языка, однако сама форма абстракции все еще остается до конца не выясненной.

Еще один взгляд (не обязательно противоположный предыдущему) предполагает, что язык тесно связан с физическим созреванием и оба эти фактора влияют друг на друга. Обе изложенные позиции являются детальной и ценной парадигмой для построения когнитивной теории языка.

Гипотеза лингвистической относительности

Хомский делал акцент на лингвистических универсалиях, пытаясь выявить лингвистические операции, которые являются общими для всех человеческих языков и, как мы убедились, в значительной степени опираются на глубинные структуры языка и трансформации. Однако на семантическом и фонетическом уровнях языки различаются. Именно для этих внешних характеристик языка особенно существенна гипотеза лингвистической относительности.

Идея о том, что язык человека влияет на его восприятие и представление о реальности, имеет долгую и временами бурную историю. Современную ее версию обычно связывают с именем Бенджамина Ли Уорфа (Whorf, 1956), который детально описал эту гипотезу в своей работе и по имени которого она была названа («гипотеза Уорфа»), хотя основы этой гипотезы принадлежат Сэпиру, преподавателю Уорфа (подробности см.: Sapir, 1912; Mandelbaum, 1958; Fishman, 1960). Уорф пришел к выводу, что люди, говорящие на различных языках, по-разному представляют себе объект, обозначаемый словом, и что сама по себе сущность языка служит основанием для различия во взглядах на реальность. Уорф изучал языки американских индейцев и обнаружил, что точный перевод с одного языка на другой просто невозможен. Так, в одном из языков он обнаружил отсутствие четкого различия между существительными и глаголами; в другом языке настоящее, прошлое и будущее время выражались неоднозначно; а еще в одном языке не существовало различия между серым и коричневым цветами. Однако в английском языке есть слова для всех этих различий, хотя люди, говорящие по-английски, и не имеют какого-то особенного физиологического аппарата (например, позволяющего именно им различать серый и коричневый цвета).

Некоторые лингвисты изучали, как язык (конкретно лексический состав) влияет на представление о реальности, на примере названий цветов. Известно, что зрительные органы человека могут воспринимать широкий диапазон цветов, но их идентификация зависит от наименования различных цветов. Много лет назад Глизон (Gleason, 1966) обнаружил, что в английском языке цветовой спектр делится на фиолетовый, голубой, зеленый, желтый, оранжевый и красный цвета плюс множество промежуточных оттенков, в языках шона (на котором говорят в некоторых регионах Родезии) и басса (языке Либерии) выделяется меньше цветов, а их разделение проходит в других точках (см. рис. 11.1).

Когнитивная психология

Рис. 11.1. Главные части видимого спектра в трех языках. Адаптировано из: Brown, 1965

В этой связи особенно интересно то, что у всех нормальных людей зрительная система устроена одинаково (то есть у них одинаковая физиологическая способность к видению цвета и различению оттенков). Поэтому можно предположить, что различия в мысленной обработке рассматриваемого цвета объясняются различиями языковых кодов. Как показывают некоторые исследования, это предположение имеет определенные основания; например, когда цвет не соответствует категориям цветов, обозначенным названиями (то есть попадает «между» цветами), он, вероятнее всего, запомнится как тот цвет, к которому он расположен ближе. Аналогично у эскимосов есть множество названий для снега (вьюжный снег, дрейфующий снег, снег для постройки иглу и т. д.), позволяющих им «видеть», то есть различать, больше видов снега, чем это могут жители зон умеренного климата; а у народа хануос, живущего на Филиппинских островах, есть 92 названия для различных сортов и состояний риса. Гипотеза Уорфа предполагает, что физическая реальность переводится — в соответствии с некоторой внутренней репрезентацией реальности — в восприятие, согласующееся с устойчивыми когнитивными структурами. Структурирование информации мозгом связано с конкретными языковыми кодами, развившимися у каждого человека. Эти коды различаются, как различаются языки. Взгляды Уорфа встретили серьезную критику со стороны сравнительной лингвистики. Например, Берлин и Кай (Berlin & Kay, 1969) изучили названия цветов почти в сотне языков и пришли к выводу, что определенные основные цвета одинаковы во всех языках.

1 ... 114 115 116 117 118 119 120 121 122 ... 189
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?