В ответ на выкрутасы джаддианца я вскинул свой меч. Колизей во второй раз потонул в восторженных криках. Мастер меча остановился и поклонился мне.

Ума не приложу, как он в мгновение ока оказался рядом со мной. Я смог лишь пригнуться и спрятаться за щитом. Меч стремительно ударил по щиту один раз, другой, третий. Я ударил над щитом и принялся теснить маэскола. Иршан отражал мои атаки с легкостью. Его контрвыпад прошел мимо, сбоку от меня. Ударив по сабле щитом, я махнул мечом поперек торса противника, рассчитывая рассечь зеленый камзол и проверить теорию насчет нательной брони.

Но Иршан прочитал мои намерения. Он не стал парировать удар, не стал и смещаться. Он махнул свободной рукой и отбил клинок плашмя голой ладонью. Это настолько поразило меня, что я не успел среагировать, когда джаддианец сократил дистанцию и толкнул меня изо всех сил, заставив потерять равновесие.

Я пошатнулся, огрызнулся и удивился, что Иршан не продолжил атаку. Он просто стоял, похлопывая саблей по колену.

– Неужели это все, что вы для меня припасли?! – воскликнул он, кладя кончик сабли на левое запястье и поднимая руки.

Ворча, я двинулся на него, держа меч так же высоко. Иршан наблюдал за мной с терпеливостью паука. Я сделал ложный выпад, вынудив его среагировать, и двинул краем щита. Он блокировал удар левой рукой.

– Какой вы осторожный! – не прекращал Иршан. – Я ожидал большей смелости!

Вместо ответа я вновь ударил щитом. Иршан парировал и махнул саблей, метя в глаза. Мой меч был наготове. Я размашисто опустил его, придержав локоть, чтобы не зацепить клинок Иршана. Грудь джаддианца была открыта, и я воспользовался шансом. Мой меч нашел плоть, но отскочил от нее.

«Броня, – подумал я, увидев в прорехе серебряный блеск. – Ну и ладно».

Маэскол прижал руку к груди и рассмеялся.

– Jaja! – воскликнул он. – Ну наконец-то!

Не нравился мне этот парень. Слишком наигранно он улыбался.

Он махнул саблей от правого бедра к левому плечу. Я отразил удар мечом и, выставив ногу вперед, сделал контрвыпад, но Иршан уклонился и наступил мне на ногу. Если бы не защищенный металлом ботинок, он мог бы сломать мне свод стопы. Я снова попытался отпихнуть его щитом, но маэскол как бы развеялся, подобно искре на ветру, и снова перешел в наступление.

Но я тоже был быстрее и сильнее обычного человека. Все палатины рождаются с обостренными рефлексами, с лучшей связью двигательной области коры полушарий и спинного мозга и с бо́льшим числом нервных клеток и окончаний в нем самом. Пусть мое сознание едва было способно уследить за клинком Иршана, нервные окончания сами реагировали на атаки, посылая сигналы от глаз в мозг. В каждом моем парировании ощущались годы тренировок. Если вы когда-нибудь натыкались на змею и отпрыгивали от нее, прежде чем понимали, что перед вами змея, значит вы знаете, что я имею в виду. Иногда тело соображает быстрее мозга, а для палатинов это верно вдвойне.

Но мне все равно приходилось отступать по пустой барже к краю. Платформа была широкой и почти не колебалась, но у края я почувствовал, как ноги подкашиваются и теряют устойчивость. Но я держался, отбивая стремительный клинок мастера выверенными движениями меча и щита.

Иршан не переставал улыбаться, но я заметил, что его зубы под пышными усами крепко стиснуты. Я тоже проверял его насколько мог.

«Ты отступил достаточно».

Мне вспомнились слова из давнего детского урока. Мне доводилось сражаться с более быстрыми и сильными противниками. С Иубалу. С демоном Эринии. Даже с отцом Калвертом на Воргоссосе. Эти существа были столь стремительны, что становились почти невидимы. Их не брала даже высшая материя. Каким бы мастером ни был Иршан, он не был им ровней.

Его сабля чиркнула мне по ребрам, оставив белую царапину на черной керамике. Огрызнувшись, я ударил по его клинку локтем и вломил щитом в челюсть. У Иршана перехватило дыхание, и он отшатнулся. Сабля задела меня за бок и выпала из его руки. Маэскол потянулся за ней, но я пнул ее подальше. Я надеялся, что она упадет в воду и поединок окончится, избавив меня от унижения, но слишком поторопился, и удар вышел немного неуклюжим. Клинок остановился в паре ярдов от края.

– Noyn jitat! – выругался Иршан, потер подбородок и сплюнул на платформу; мне показалось, что в слюне была кровь. – Позвольте напомнить, какая это честь для меня. Быть здесь. Драться с вами.

Мне было не до разговоров. Я просто кивнул.

– А вы немногословны! – заметил он, к моему изумлению принимая свободную боксерскую стойку. – Мне говорили, что вы превосходный оратор.

Он отвлекал меня.

– Молчите? – Он ударил себя в грудь обеими руками. – Ладно. Держите свои секреты при себе. Epa!

Нападать на безоружного, пусть и маэскола, казалось неспортивным. Но мне было не до приличий. На меня смотрели Мария Агриппина и добрая половина высших лордов Империи, – по крайней мере, так казалось. Я не стал набрасываться на мастера меча, выдерживая дистанцию и постепенно приближаясь к тому месту, где осталась его сабля.

Иршан разноцветным пятном рванулся вперед. Я выбросил навстречу меч, но он отбил его в сторону ладонью и направил хук в мой незащищенный подбородок, заставив отшатнуться. Перестроившись, он ударил ребром ладони в сочленение между пластинами доспеха сбоку, едва не сломав мне грудную клетку. Тяжело дыша, я отскочил, не глядя отмахиваясь мечом. Но Иршан раз за разом блокировал мои удары наручами, с каждым успешным блоком действуя все быстрее. Он снова отбил клинок ладонью – как это вообще было возможно? – и схватил меня за запястье, остановив мой меч между мной и собой. Подстроившись под мою левую руку, он едва не обнял меня, пытаясь вырвать меч. Я лишь отчаянно молотил его левой рукой по спине. Но, чуть пригнувшись, я смог завести клинок за его ногу и дернул на себя, повалив маэскола на землю. Толпа взревела. Я замахнулся для удара, но Иршан взбрыкнул одной ногой, затем другой. Одним пинком он блокировал меч, другим зацепил край моего щита, и крепления ослабли. Иршан изогнулся и вскочил на ноги, с разворота сбив щит с моей руки. Щит прокатился по платформе, стуча по дереву… и свалился в воду.

Стараясь не останавливаться и не позволять отчаянию укорениться в сердце, я атаковал джаддианца, размахивая мечом так резко, что клинок превратился в размытое белое пятно. Иршан уклонялся от ударов, как танцор, как цирковой артист от ножей. На последнем замахе я развернул меч и сбоку огрел противника рукоятью. Иршан пропустил следующий удар, но клинок чиркнул по броне под одеждой, не причинив вреда. Улучив момент, маэскол двинул мне по лицу и, атакуя с удвоенной силой, врезал по уху, схватил за волосы и завалил на бок.

Я потерял равновесие и упал, чувствуя, как рвутся волосы и кровь течет по шее. Кривясь от боли, я секунду пролежал на земле. Когда острая боль угасла, уступив место ноющей, я увидел, что Иршан стоит в десяти шагах от меня.

В руке у него снова была сабля.