"Все это выглядит, – подумал Алан, – словно они нехотят подпускать меня слишком близко... по крайней мере, не сейчас. Словноздесь их театральные подмостки.

Шериф посмотрел вдоль обеих дорожек Лейн на то место, где оннадеялся найти укрытие в зарослях сумаха. Нигде не видно ни души – тольковоробьи, и все они вернулись на тот склон, где стоял коттедж Уильямсов. Никакихзвуков, кроме сверчков и пары москитов, кружащихся вокруг его лица.

Хорошо.

Алан перебежал через дорогу, словно солдат на вражескойтерритории, голова низко между приподнятых плеч, перепрыгнул большую яму искрылся в лесу. Оказавшись под прикрытием, он собирался дойти до дома Бомонтакак можно быстрее и бесшумнее.

Восточная часть озера Кастл лежала у подножия длинного иполого холма. Лейк Лейн находилась посредине этого склона, и большинство домовбыли настолько удалены отсюда, что Алан мог видеть только верхушки их крыш сосвоей позиции, примерно на двадцать ярдов выше дороги, на холме. В некоторыхслучаях дома вообще были не видны. Но он мог видеть дорогу и отходящие от нееподъездные дорожки, и пока он не собьется со счету, все будет о'кей.

Когда он добрался до пятого отводного поворота послеподъездной дорожки Уильямсов, шериф остановился. Он посмотрел назад, чтобыпроверить, сопровождают ли его воробьи. Идея была странной, но никак непокидавшей его. Он не заметил даже их признаков здесь, и ему вдруг пришло вголову, не померещилась ли его возбужденному сознанию вся эта чертовщина сптицами.

«Забудь это, – подумал он. – Ты не вообразил это. Они былиздесь... и они все еще здесь».

Он взглянул вниз на дорожку к дому Бомонтов, но ничего неувидел со своего места. Он начал спускаться, медленно бесшумно двигаясь. Ондействовал настолько тихо, что был готов сам себя поздравить с такимдостижением, но в этот момент Джордж Старк приставил револьвер к левому ухушерифа и сказал:

– Если ты дернешься, старина, основная часть твоих мозговокажется у тебя на правом плече.

Алан повернул голову очень медленно, чрезвычайно медленно.

То что он увидел почти заставило его пожалеть, что он неродился слепым.

– Я догадываюсь, что меня вряд ли сфотографируют для обложки«Голден Куилл»? – спросил Старк >журнал «Золотое перо» – о наградах ипремиях в области литературы>. Он ухмылялся. Улыбка показывала столько егозубов (и пустых дыр в деснах), чем это смогла бы обеспечить самая широкаяулыбка нормального человека. Лицо было покрыто язвами, и кожа свисала целымилоскутами. Но не это вызывало особый ужас – тот, который превращал живот Аланав мешок, содрогающийся от конвульсий и судорог. Что-то непонятное н неправильноеотражалось в структуре лица этого человека. Оно, казалось, не простораспадается, а подвергается какой-то особой мутации.

Он, конечно, знал, кто стоит перед ним с револьвером, как быон ни выглядел. Волосы, безжизненные и облезлые, были когда-то светлыми. Плечипо-прежнему были почти столь же широки, как у игрока в американский футбол сощитками на плечах, локтях и коленях. Он обладал какой-то особой, легконогойграциозностью, несмотря на то, что сейчас не двигался и смотрел на Алана сдобродушной усмешкой.

Это был человек, который не мог существовать, которыйникогда не должен был существовать.

Это был тот самый мистер Джордж Старк, модный сукин сын изОксфорда, штат Миссисипи.

Все было правильно.

– Добро пожаловать на карнавал, старина, – мягкоприветствовал его Старк. – Ты движешься очень ловко для такого крупного парня.Я чуть было не пропустил тебя сперва, и мне пришлось поискать тебя. Давай-кадвинемся к дому. Я хочу представить тебя одной маленькой женщине. А если тысделаешь одно неверное движение, ты будешь мертв, а потом и она, и все ееславные малыши. Мне нечего терять во всем этом большом мире. Ты мне веришь?

Старк еще раз усмехнулся ужасным разваливающимся лицом.Сверчки продолжали свое треньканье в траве. Над озером прозвучал пронзительныйкрик луня, парящего где-то высоко в небе. Алан от всей души пожелал быпревратиться в эту птицу, потому что, когда он заглянул в глаза Старка, он неувидел там ничего кроме смерти и, может быть, еще пустоты.

Он вдруг осознал с внезапной и полной ясностью, что никогдабольше не увидит жены и сыновей.

– Я верю в это, – ответил Пэнборн.

– Тогда выбрось свою пушку – и пошли.

Алан выполнил требование Старка. Тот следовал за шерифом.Они вышли на дорогу. Затем перешли ее и начали спускаться по подъездной дорожкек дому Бомонтов. Он был сложен из тяжелых деревянных щитов, почти так же какэто строят в Малибу, на побережье. Насколько мог видеть Алан, вокруг дома небыло воробьев. Совсем ни одного.

«Торнадо» стоял у самой двери, черный и сверкающий тарантулпод лучами уже угасающего солнца. Машина напоминала по очертаниям пулю. Аланпрочел надпись на бампере с очень небольшим удивлением. Все его эмоции как-тостранно притупились, он был словно во сне, но от этого сна ему вскоре придетсяочнуться.

«Ты не должен хотеть думать об этом таким образом, –предупредил он самого себя. – Думая так, ты наверняка будешь убит».

Это просто забавно, потому что он уже мертвец, разве этонеясно? Он был здесь, подходил на цыпочках к подъездной дорожке Бомонтов, думалпроскользнуть туда, как индейский разведчик, все как следует осмотреть ивыяснить... а Старк просто приставил свой револьвер к его уху – и вся игразакончилась.

Я не услышал его, я даже не ощутил интуитивно егоприсутствия. Люди говорят, что я очень ловок и бесшумен, но этот малый заставилменя выглядеть так, словно у меня две левых ноги.

– Тебе нравятся мои колеса? – поинтересовался Старк.

– Сейчас, я думаю, каждый полицейский офицер в Мэне долженполюбить их, – ответил Алан, – потому что они их ищут.

Старк радостно расхохотался.

– Почему бы мне и не поверить этому? – Дуло револьвераслегка подтолкнуло шерифа в спину. – Заходи внутрь, мой старый дружище. Мыздесь ждем Тада. Когда он прибудет, я думаю, мы будем готовы исполнить с Тэддирок-н-ролл.

Алан взглянул на свободную руку Старка и увидел чрезвычайностранную вещь. На ладони не оказалось никаких линий. Совсем никаких.

– Алан, – воскликнула Лиз. – У вас все в порядке?

– Ну, – ответил Пэнборн, – насколько это возможно длячеловека, оказавшегося в лошадиной заднице, я думаю, что да, в порядке.

– Ты и не должен об этому думать, – мирно заявил Старк. Онпоказал на ножницы, которые он изъял у Лиз. Старк убрал их на ночной столик уизголовья большой двойной кровати, вне досягаемости для близнецов. – Разрежь-каее путы на ногах, офицер Алан. Но не трогай кулаки, по-моему, она уже сама ихосвободила. Или ты не «офицер», а «шеф Алан»?