Ему это совсем не нравилось. Это не было воплем. И это дажене было забавно. Это наносило широкую и мрачную царапину не поперек всего, вочто он до сих пор верил, но поперек того направления, по которому его приучилимыслить.

Он заметил, что пытается вспомнить нечто, сказанное Тадом:«Я не знаю, кто я, когда пишу. – Тад не был точен, но очень близок к истине. –И что даже еще более удивительно, мне никогда не приходилось задумываться обэтом до сего времени».

– Ты был им, не так ли? – тихо спросил Алан. – Ты был им, аон – тобой, и вот каким образом рос убийца, папочка пригрел на шее ласку.

Он содрогнулся, и выглянувшая как раз в это время издиспетчерской Шейла Бригхем, сидевшая за машинкой, удивленно сказала:

– Сейчас слишком жарко для этого, Алан. Ты должно бытьпоявился откуда-то снизу, с холода.

– Пришел снизу – и с чем-то, как я думаю, – сообщил Алан. –Сядь на телефон, Шейла. Передавай все незначительное Ситу Томасу. Что-нибудьважное – мне. Где Клат?

– Я здесь! – радостный голос Клата раздался из туалета.

– Я думаю вернуться через сорок пять минут или что-нибудь вэтом роде, – крикнул Алан. – Ты займешь мое место за столом, пока я не вернусь!

– Куда ты собираешься, Алан? – Клат уже вышел из мужскойкомнаты, запрятывая внутрь рубашку цвета хаки.

– На озеро, – быстро и коротко ответил шериф и покинул офисочень стремительно, либо для того, чтобы Клат или Шейла уже не успели задатьновых вопросов... либо для того, чтобы он сам не смог бы особо долго размышлятьнад тем, что он сейчас делает. Такой уход без четко обозначенного намерения вданной ситуации был очень скверной идеей. Она вызывала не то что беспокойство;она напрашивалась на убийство.

Но то, что он думал,

(воробьи летают)

просто не могло быть правдой. Не могло. Должно было найтисьболее разумное объяснение.

Шериф все еще пытался убедить себя в этом предположении,пока он гнал свою машину из города в самую худшую беду в его жизни.

Около дороги 5 находилась зона отдыха, примерно в полумилеот участка Фаззи Мартина. Алан свернул туда, движимый наполовину подозрением, анаполовину предчувствием. Подозрение объяснялось весьма просто: черный«Торнадо» или не черный «Торнадо» – они не могли появиться здесь из Ладлоу наковре-самолете. Или должны были управлять. Что означало, что где-то поблизостидолжен находиться угнанный автомобиль. Человек, за которым он охотился, спряталугнанный пикап Хомера Гамаша на парковочной стоянке около шоссе, когда тот емубольше уже не понадобился, а то, что преступник проделал однажды, он, какправило, повторяет.

Здесь он нашел три машины, стоявших рядышком:грузовик-пивовоз, новый «Форд Эскорт» и густо покрытый дорожной пылью «Вольво».

Когда Алан вышел из патрульной машины, мужчины в зеленом комбинезоневылез из туалета и зашагал к кабине грузовика-пивовоза. Он был низкого роста,черноволос и узкоплеч. Совсем не Джордж Старк.

– Офицер, – дружески обратился он к Алану и отдал емунебольшой военный салют. Алан кивнул в ответ и направился к трем пожилым леди,сидевшим за столиком для пикника и распивавшим кофе из термосов подаккомпанемент оживленной беседы.

– Хэллоу, офицер, – сказала одна из них. – Мы чем-нибудьможем помочь вам? Или мы, быть может, делаем что-то не так?" – спросили ихвстревоженные глаза.

– Я только интересуюсь, ваши ли эти «Форд» и «Вольво», –ответил Алан.

– "Форд" – мой, – сказала вторая дама. – Мы все внем приехали. А насчет «Вольво» я ничего не знаю. Это разыскиваемая машина? Мойсын как-то разыскивал свою машину, но он такой забывчивый! Сорок три года, и явсе еще должна говорить ему...

– Все в порядке, мэм, – сказал Алан, одарив их лучшейулыбкой на тему «полисмен – ваш лучший друг». – Никому из вас не пришлосьувидеть, как приехал сюда этот «Вольво»?

Они покачали головой.

– Может, вы видели кого-нибудь здесь еще, кому бы моглапринадлежать эта машина?

– Нет, – ответила третья дама. Она взглянула на негомаленькими яркими глазками. – Вы идете по следу, офицер?

– Извините, мэм?

– Разыскиваете преступника, я подразумеваю.

– Ох, – сказал Алан. Он почувствовал замешательство. Чтодействительно он здесь искал? О чем он в сущности думал, попав сюда? – Нет,мэм. Я просто люблю «Вольво». (Мальчик, это звучит очень красиво. Это звучитпросто... чертовски... мастерски.)

– Ах, – сказала первая дама. – ну, мы так никого здесь и невидели. не хотите ли чашку кофе? Я думаю, она никогда не помешает.

– Нет, спасибо, – ответил шериф. – Желаю приятного дня,леди.

– Вам также, офицер, – хором ответили все трое,продемонстрировав удивительную трехчастную гармонию. Это заставило Алана ещебольше ощутить всю нереальность происходящего.

Он подошел к «Вольво». Попробовал дверцу водителя. Онаоткрылась. Салон автомобиля напоминал раскаленный горячим солнцем чердак. Здеськто-то еще недавно сидел. Он посмотрел в хвост салона и увидел пакет, несколькобольше обычно используемого для одежды, лежащий на полу. Алан нагнулся междусиденьями и поднял его.

«НОСОВЫЕ ПЛАТКИ» красовалось на пакете, и шериф ощутил себятак, будто кто-то запихнул ему в желудок шар для боулинга.

«Это еще ничего не означает, – сразу проговорил голосПротокола и Разума. – По крайней мере, ничего обязательного. Я знаю, о чем тыдумаешь – о детях. Но, Алан, эти вещи распродаются везде в дорожных киосках,где ты покупаешь жареных цыплят, ради всего святого».

И все же...

Алан убрал пакет в один из карманов и вышел из машины. Онуже собирался захлопнуть дверь, но затем опять нагнулся. Он пытался заглянутьпод щиток управления и никак не мог сделать этого на своих длинных ногах. Емупришлось встать на колени.

Кто-то запихнул еще один шар в его живот. Он издал неясныйзвук – тот звук, который служит у мужчин выражением попадания в труднодостигаемую мишень.

Провода зажигания были прикручены снизу, а их медные жилыоплавлены. Это произошло, как знал Алан, после их соединения друг с другом.«Вольво» был заведен «горячей проволокой», а не ключом от зажигания. Затем, ужездесь, водитель разъединил эти провода, чтобы вырубить двигатель и оставитьмашину на парковочной стоянке.

Значит, это правда – хотя бы частично. Большим вопросомостается, насколько велика эта часть. Он начал ощущать себя человеком,приближающимся все больше и больше к потенциально для него смертельноразгадыванию тайны.