– Шериф Алан, – ответил Пэнборн и подумал: «Он знает это. Онзнает меня – шерифа Алана Пэнборна из графства Кастл – потому что Тад знаетменя. Но даже когда ему это и не надо скрывать, он никогда не выдает всего, чтознает. Он хитер и лукав, как ласка, который процветает, таская кур изоблюбованного курятника».

И вторично жуткая ясность приближения к нему смертизаполнила всю душу шерифа. Он попытался думать о воробьях, потому что они былитем единственным элементов ночного кошмара, который, как полагал Алан, не былзнаком и известен Старку. Затем он подумал об этом еще получше. Этот мужчинабыл слишком проницателен. Если Алан позволит себе надежду, Старк заметит это поего глазам... заинтересуется, к чему бы это.

Алан взял ножницы и освободил ноги Лиз Бомонт от ленты, в товремя как она, наконец, высвободила руку и начала разматывать себеперебинтованные кисти.

– Ты собираешься наказать меня? – спросила она Старка сбольшим испугом. Она держала руки кверху, словно красные полосы на них от тугойленты могли как-то удержать его от принятия решения.

– Нет, – ответил Старк с легкой усмешкой. – Как я могуобвинять тебя в том, что происходит столь естественно, дорогая Бет?

Она бросила на Старка облегченный испуганный взгляд и обняладетей. Она спросила его, можно ли забрать их на кухню, чтобы чем-то накормить.Они хорошо выспались до тех пор, пока Старк припарковывал украденный у Кларков«Вольво» в зоне отдыха, а сейчас были очень оживлены и веселы.

– Еще бы, – ответил ей Старк. Он казался добродушным и вхорошем настроении... но в руке у него был револьвер, а глаза его без усталиперебегали с Лиз на Алана и обратно. – Почему бы нам всем не выйти отсюда? Яхочу поговорить с шерифом.

Они все двинулись в кухню, где Лиз начала готовить кушаньедля детей. Алан наблюдал за близнецами, пока она этим занималась. Они былимилыми малышами – настолько же милыми, как пара маленьких кроликов, и глядя наних Алан вспоминал те времена, когда он и Элли были много моложе, а Тоби,теперь старшеклассник, был завернут в пеленки, ну а Тодду еще надо было ждатьнесколько лет, чтобы появиться на этот свет.

Они счастливо и без устали ползали туда и сюда, а Аланостанавливал их движение или направлял их в другую сторону, когда он (или она)рисковали наткнуться на стул или стол и разбить об их ножки голову.

Старк вел беседу с шерифом, выполнявшим сейчас роль няньки.

– Ты думаешь, что я собираюсь тебя прикончить? – сказалСтарк. – Не надо этого отрицать, шериф, я же вижу это по твоим глазам, а в нихто самое выражение, которое мне давно и хорошо известно. Я бы мог солгать исказать, что это неправда, но думаю, что ты мне все равно не поверишь. Ты жесам имеешь некоторый опыт в таких делах, разве не так?

– Думаю, что так, – сказал Пэнборн. – Но есть здесь нечто,которое выглядит несколько... Ну, непривычным для нормального полицейскогодела.

Старк закинул голову назад и залился смехом. Близнецыпосмотрели, привлеченные шумом, и тоже решили присоединиться к его смеху. Аланпосмотрел на Лиз и увидел ужас и ненависть в ее глазах. Но было и еще что-то наее лице, в этом трудно было сомневаться. Да. Алан решил, что это ревность. Онбессмысленно задумался, было ли это тем, чего еще не знает Джордж Старк. Онзадал себе вопрос, имеет ли Старк представление о том, насколько опасной можетбыть эта женщина для него.

– Ты точно это определил! – заявил Старк, все ещепосмеиваясь. Затем он стал серьезным. Он наклонился к Алану, и тот смогпочувствовать гнилостный запах разлагающегося тела. – Но это не должно идтитаким путем, шериф. Странности не могут допустить, чтобы ты вышел из этого делаживым, я это и сам тебе могу гарантировать, но кое-какая возможностьсуществует. У меня здесь есть дела. Немного писанины. Тад должен будет помочьмне – он будет здесь основным насосом, если можно так выразиться. Я думаю, мы,вероятно, поработаем всю ночь, он и я, но к восходу солнца завтрашним утром,мне надо будет привести в порядок мой домик.

– Он хочет, чтобы Тад обучил его, как писать за самого себя,– сказала Лиз. – Он говорит, что они собираются сотрудничать в написании новойкниги.

– Это не совсем точно и правильно, – возразил Старк. Онпосмотрел на Лиз, и тень неудовольствия мелькнула на преждебезмятежно-добродушном его лице, или на той поверхности, которую можно былосчитать лицом. – И он тоже мне должен, ты же знаешь. Может быть, он и знал, какнадо писать, еще до тех пор пока я появился, но я научил его, как писать то,что люди будут хотеть прочитать. А разве будет прок от писанины, если никто незахочет ее читать?

– Нет – ты не понимаешь этого, – заявила Лиз.

– Что я хочу от него, – объяснил Старк Алану – есть своегорода переливание крови. Я очевидно, имею некоторый вид... желез, которыйпрекратили функционировать у меня. Временно. Я думаю, Тад знает, как их сновазаставить работать. Он это должен сделать, поскольку он в некотором родевегетативно размножил меня из себя самого, если вы понимаете, что яподразумеваю. Я полагаю, что догадываюсь, вы можете сказать, он построил меняпочти целиком.

"О нет, друг мой, – подумал шериф. – Это не так. Тыможешь этого не знать, но это совсем не так. Вы делали это совместно, вы двое,поскольку вы таковыми и были все это время. И вы были ужасно настойчивы. Тадпытался покончить с тобой еще до своего рождения и не сумел довести дело доконца. Затем, одиннадцать лет спустя, Доктор Притчард попробовал это сделатьсобственноручно – и это помогло, но лишь на время. Наконец, Тад пригласил тебявернуться. Он это сделал, не зная, что творит... потому что не знал о ТЕБЕ.Притчард никогда ему ничего не говорил. И ты пришел. Ты – призрак его мертвогобрата... но ты и больше и меньше, чем это.

Алан изловил Уэнди, которая рвалась к камину, до тогомомента, когда она могла бы попробовать на прочность поленницу.

Старк взглянул на Уэнди и Уильяма, а затем перевел взгляд наАлана.

– Тад и я происходим из долгой истории с близнецами, тызнаешь. И, конечно, я появился на свет после гибели тех близнецов, которые былибы для этих двух старшими братьями или сестрами. Называй это некоторойразновидностью трансцендентального уравновешивающего акта, если это годится.

– Я назову это безумием, – сказал Пэнборн.

Старк рассмеялся.

– Вообще-то, и я тоже. Но тем не менее, это свершилось.Слово стало плотью, можно сказать. Как это произошло – в конце концов не стольуж и важно – важнее то, что я здесь сейчас.

«Ты ошибаешься, – подумал Пэнборн. – Как это произошло,может быть, самое главное СЕЙЧАС. Для нас, не для тебя... потому что, можетбыть, только это и сможет спасти нас».