class="p1">— Это, наверное, сундук с сокровищами, — отвечаю я, — с золотом, бриллиантами и изумрудами. А пятнадцать человек — это пираты, которые его нашли или у кого-то отняли.

— А почему сундук мертвеца? — спрашивает Петер.

— Наверное, это наследство, — говорю я. — Какой-то ныне покойный господин владел этим сундуком, а потом умер — вот и вся история.

— А бутылка рома?

— Но пираты же всегда пьют ром, — отвечаю я. — Вот и все. По-моему, яснее ясного.

— А вот и нет, — смеется Петер. — А вот и нет. Все совсем-совсем не так, и я тебе сейчас расскажу, как это было на самом деле. Хочешь?

— Конечно, расскажи, — говорю я, и Петер, заложив книгу пальцем, начинает рассказывать.

Он говорит:

— Начнем с сундука мертвеца. Слово «сундук», по-английски chest, обозначает еще грудь, грудную клетку. В Карибском море есть такой остров. Он так и называется — «Сундук мертвеца», или «Грудь мертвеца», если переводить точно по смыслу. Когда посмотришь на него издали, с расстояния в десяток миль, то действительно кажется, что это тощая грудная клетка всплывшего утопленника. Поэтому остров — вернее, этот камень, на котором нет ни деревца, ни травинки, — так и назвали.

Когда-то очень давно, наверное, двести лет назад, по Карибскому морю шел пиратский корабль. Но часть команды подняла бунт против капитана. Бой на корабле шел несколько часов, но в конце концов капитану удалось взять верх и связать бунтовщиков. Этот корабль вез пленных рабов. Пираты ограбили какое-то работорговое судно и самых крепких и здоровых рабов забрали себе, с тем чтобы продать их где-нибудь во Флориде или на Кубе. Так вот, капитан корабля в самый последний момент решился открыть трюм с пленниками и пообещать рабам свободу.

Он своим кинжалом перерезал веревки и сказал: «Клянусь вам спасителем нашим Иисусом Христом, что я отвезу вас в Венесуэлу и вы там будете свободными людьми, но только помогите мне справиться с этими негодяями».

Они поверили ему, выбежали из трюма и с помощью верных капитану матросов одолели бунтовщиков, связали их, и вот бунтовщики (а их было пятнадцать человек) сидели, опутанные веревками, на палубе и ожидали своей участи. А рядом стояли здоровенные негры с палками, плетками и острыми кинжалами в руках и били их, и хлестали, и кололи, вымещая на них всю свою ненависть и свой страх.

— Ну-с, — спросил капитан у верной своей команды, — что мы будем делать с этими негодяями?

«Повесить! Утопить! Отрубить головы! Протащить под килем!» — вот такие раздавались крики. Знаешь, Далли, что такое «протащить под килем»?

— Нет, — сказала я.

— Это очень интересная казнь, — сказал Петер. — Человека на специальных веревках протаскивали под килем корабля. Раз, другой, третий. И если ему удавалось остаться живым — если он набирал побольше воздуха в рот, а тащили его не слишком медленно, — если он после всего этого оставался жив, его миловали. Вернее, не совсем миловали — его могли заклеймить, заковать в кандалы — но не убивали дальше.

Вот.

В общем, как говорят современные бюрократы, поступали разные предложения. Но капитан сказал: «Нет, обезглавить, утопить, повесить, четвертовать — это слишком просто и легко!»

Он поглядел на карту и скомандовал рулевому чуть-чуть изменить курс. Через несколько часов на горизонте появилось темное пятно — торчащий из воды камень, плоская ребристая скала. Та самая «Грудь мертвеца», или «Сундук мертвеца», который должен был стать гробом для этих пятнадцати бунтовщиков. Их, связанных, погрузили в шлюпку, перевезли на остров, выгрузили. Самые сильные и отважные негры, перед тем как прыгнуть в шлюпку и отплыть с острова к кораблю, быстро перерезали веревки и на прощание, по приказу капитана, кинули в эту толпу большую бутыль рома.

Корабль поднял якорь. Паруса развернулись к ветру, и корабль взял курс на юг, на Венесуэлу, чтобы выполнить обещание капитана и дать неграм свободу.

Матросы смотрели на удаляющийся остров и представляли себе ужасную смерть бунтовщиков. На острове, как я уже сказал, не было никакой растительности и не было пресной воды. Им предстояло напиться рому и умереть от солнца и жажды. — Петер вздохнул и погладил рукой книгу.

Вот, Далли, что означает песенка «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома».

— А интересно, — спросила я во сне, — капитан выполнил свое обещание? Или на все наплевал и продал негров в рабство?

— Думаю, что все-таки выполнил, — сказал Петер. — Надеюсь, что выполнил. Я верю в хорошее. Но не в этом дело. А дело в том, что эта история имела поистине ужасное, но при этом необычайное продолжение.

— Что, — спрашивала я во сне, — они пили кровь друг друга? Они занимались людоедством? Они поубивали друг друга, прежде чем умерли от голода и жажды?

— Ах, если бы, милая Адальберта! Все было гораздо, гораздо, гораздо страшнее! Но и гораздо интереснее.

Послушай:

— Когда корабль отплывал, бунтовщики столпились на прибрежных камнях и что-то кричали. Одни проклинали капитана, желали ему шторма или виселицы. Другие, наоборот, из последних сил умоляли о прощении, клялись, что будут верными псами и покорными слугами. И пока корабль не скрылся за горизонтом, они все продолжали кричать в последней надежде, но при этом ссорились друг с другом. Те, которые умоляли о прощении, пытались заткнуть рот тем, которые призывали на голову капитана и его корабль все кары небесные. А те, кто проклинал, наоборот, ударами кулаков пытались заставить замолчать тех, кто молил о прощении.

Но вот корабль скрылся в солнечном мареве.

Ждать было нечего, и пираты бросились искать на острове хоть что-нибудь, что могло бы облегчить их участь. Но, увы, там не было ни ручейка, ни речушки, ни деревца, ни травинки. Не было даже какой-нибудь высокой скалы или глубокой расселины, чтобы можно было укрыться в тени. Тут они увидели здоровенную бутылку рома. Тот, которого сильнее всего мучила жажда, схватил ее, сбил с горлышка сургуч и вытащил неплотно сидящую пробку. Сделал глоток, закашлялся, выпучив глаза, потому что ром был страшно крепким, поставил бутылку на камень и отошел в сторону. Это был вожак бунтовщиков, поэтому-то он откупорил бутылку и хлебнул первым. Вслед за ним к бутылке приложились остальные. Буквально по глоточку, потому что они понимали, что это ни капельки не утолит их жажду, а может быть, приблизит смерть. Но так или иначе, они заснули, потому что высадили их на Грудь мертвеца примерно в пять часов пополудни, а закат и ночь в тех широтах наступают рано и очень быстро.

Итак, они заснули на раскаленных каменьях, которые ночью все сильнее и сильнее остывали. Но