Предельная вежливость, четкое разделение обязанностей – вот и все, что связывало баргестов и волков. Впрочем, Вэл понимала, что, возможно, упускает нечто важное. Невон, раздражающий, непреклонный, широкий, как бык, одним своим присутствием и мрачными взглядами разрушал все тонкие мостки, которые пытался построить Шейн между собой и своей вынужденно новой стаей.

Удивительно, но Вэл прониклась к светловолосому волку истинной симпатией.

Некоторое время она присматривалась к нему, разучившись доверять кому-либо и во всем видя скрытый подвох, но потом Раш решил за нее. Пес выбрал Шейна в друзья, решительно отдав ему часть своей песьей души.

Конечно, Вэл подозревала, что немалую роль в этом сыграли бесконечные подачки со стороны Шейна, который приноровился пихать псу мясные кусочки по поводу и без. Она ругалась на него, но ничего не менялось, и потому пришлось смириться, махнув на это дело рукой.

Вечерами, присаживаясь у жаркого костра и протягивая ноги поближе к пламени, Вэл все чаще находила собеседника в лице своего нового знакомого. Сначала их разговоры были случайны и касались только лежавшего рядом пса, щурившегося на огонь, но спустя пару вечеров совершенно непонятным образом они уже хохотали в голос от сальной шуточки Зеффа.

Зефф посмотрел на них как на сумасшедших, выпил из своей неизменной фляги, а потом неуверенно протянул ее Шейну.

– Будешь? – спросил он, и Вэл спрятала свою улыбку в высоком вороте куртки. Шейн изумленно замер, явно не веря в происходящее, а затем смело протянул руку, взял флягу и сделал большой глоток.

– Отличная бурда. Сам варил? – утерев губы рукавом, спросил он у Зеффа.

– А то. Я в этом деле мастер! – довольно хмыкнул бородач. – Мой отец, еще когда за мамкой бегал, уже делал лучшие настойки во всем городе!

– Не сомневаюсь, – ответил Шейн, поглаживая одной рукой мирно лежавшего пса. – А мой отец рыбак. У него своя лодка.

– Так что, через тебя можно рыбки свежей прикупить? – с интересом вклинился в разговор Кену, стоявший неподалеку и стругавший ножиком тонкий прут.

– Можно. Если хочешь, я узнаю, – дружелюбно произнес Шейн. – Правда, когда встанет лед, с этим будет сложнее.

– Ничего, как говорит мой Второй, все в жизни решают хорошие связи, – с улыбкой пожал плечами Кену.

– А он не дурак, – отозвался Зефф, посмеиваясь. – Поэтому я и приютил Вэл в своем шатре. С этой девочкой нужно дружить.

Вэл недовольно посмотрела на бородача, но тот будто не заметил брошенного в свою сторону взгляда.

Не нравилось это ей. Никак не нравилось. Каждый в отряде (конечно, кроме волков) так или иначе, словом или делом указывал на ее отличающееся от всех положение.

Вэл безуспешно пыталась урезонить то и дело бросаемые в свою сторону двусмысленные слова и взгляды.

Для всех было очевидно, что она – Вторая Раза.

Для всех, кроме нее самой.

Это казалось полным безумием. Она возвращалась в ненавистный город, не зная, почему и для чего. Она говорила себе, что дело не в Раза, а потом, ощущая охватившую ее беспомощность, признавалась, что все дело именно в нем.

Два года, пролетевшие, словно два дня, все же оставались двумя годами. И многое изменилось за это время. Изменилась Вэл, и, несомненно, изменился Раза.

Она не могла понять присущую всем уверенность в том, что все еще нужна тому, кто когда-то сам отказался от нее. Никто в стае не сомневался, что Вэл следует по верному пути. Они приняли все как должное, как обыденность, будто она просто возвращалась домой из небольшого путешествия.

Вэл с грустью осознавала, что, наверное, так никогда и не поймет до конца правил этой игры. Она носила на правой руке золотой браслет, который ей дал вожак стаи, обозначая в глазах остальных своей Второй.

И больше ничего, судя по всему, не имело значения. И даже два прошедших года.

Точно это была какая-то мелочь, не несущая никакой важности. Вроде не существовало срока давности для отношений между Первым и его Второй.

Только вот… Вэл чувствовала, что реальная жизнь – ее жизнь, которую она прожила вдалеке от Раза, вносит явные изменения в этот идеальный мирок.

Пусть стая считает, что если Раза не счел нужным отказаться от своей Второй, то она все еще принадлежит ему, но Вэл имела по этому вопросу совсем иное мнение.

Да и что такое этот браслет? Пустая формальность. Каждый из них прекрасно справлялся друг без друга целых два года.

Вэл запуталась. Ее душу разрывали противоречия, сомнения и… страх. Она не знала, что увидит в черных глубоких глазах, когда впервые столкнется с ними спустя такое долгое время.

Вэл боялась не за Раза. Заметить в его глазах безразличие было не так страшно, как понять, что безразличие поселилось в ней самой.

Она боялась, что кроме воспоминаний и придуманных чувств, которыми тешила себя, в ней больше ничего не осталось.

Но, с другой стороны, тогда она станет по-настоящему свободна. И, получив от Кара два обещанных букета, вернется туда, где ее еще долгое время будет ждать уютная мансарда с большими окнами.

Ей нужен ответ – вот почему она здесь, у этого костра. Ей нужен ответ от самой себя.

– Зефф, ты слишком пьян, – мрачно сказал Кара. – Закрыл бы ты рот.

– Слишком много значения человеческой шкурке, – с вызовом произнес Невон, появляясь в свете костра. Вэл сжала губы, заставляя себя молчать. – Никак не могу понять, вы ее по очереди имеете, пока я не вижу?

Тишина, возникшая после его слов, обрушилась на лагерь, уничтожая все, что едва успело зародиться и подняться из пепла недоверия.

Вэл увидела, как потемнело лицо Кара, как его широкая ладонь легла на рукоять клинка, медленно вытаскивая оружие из ножен.

Только этого не хватало.

Шейн неторопливо поднялся, небрежно отряхнув колени от невидимых пылинок. Вэл изумленно поняла, что он аккуратно, но весьма открыто прикрывает ее собой.

Замечательно.

Она почувствовала себя почти что провозглашенным пупом земли, и от мысли, что даже еле знакомый волк собирается встать на ее защиту, с губ сорвался тихий смешок.

Психованные дикие звери, грызущие друг другу глотки по любому поводу.

– Судя по вашим рожам, так и есть. – Рука Невона сжалась в кулак. – Она, видимо, вам всем отсасывала.

И тогда Вэл не выдержала. Серьезность ситуации показалась ей настолько бредовой, что она прыснула со смеху, едва не повалившись на удивленно поднявшего голову Раша.

– Не всем, – давясь смехом, произнесла Вэл, – только одному.

– Она ненормальная? – жестко проговорил Невон, меряя девушку презрительным взглядом.

Кара молчал, клинок, почти вытащенный из ножен, замер в его руках, будто в ожидании.