– Какой же? – лениво спросили у меня.

– Магический перенос.

– Тем не менее, ты права, – пожал красноволосый могучими плечами, а я от услышанного даже есть перестала.

– Но… – начала я.

– Но магия в Запретном лесу не действует? – подсказал мужчина. Я кивнула, внимательно вглядываясь в его невозмутимое, но почему-то, казавшееся насмешливым, лицо. – Не в моем случае, – выдержав мой взгляд, проинформировали меня, чем ввергли в ступор. – Как думаешь, долго бы я прожил здесь, не имея магии?

Я промолчала. Ответ был очевиден.

Но это невозможно!

Мужчина, видя мой скепсис, тяжело вздохнул, поднял ладонь, и через мгновение на ней загорелся огонек. Явно магический.

Кажется, у меня челюсть упала на стол. А, нет, это всего лишь бутерброд, что вывалился из моих рук на пыльный стол. Бутерброд жаль. Я не наелась.

– Но… но как? – подпрыгнула я на месте, забывшись и теперь сама нависала над мужчиной с исследовательским интересом. По опыту знаю, сейчас собой представляю занятное и где-то пугающее зрелище. А все потому, что, не обладая магией, я была ее искренней поклонницей. Чисто с теоретической стороны. Мы даже с придворным магом и инженером искали пути объединения естественной науки и магии. Некоторые эксперименты удавались, большинство проваливались. Но результаты все равно поражали! – Расскажите! Я хочу все знать! – борясь с желанием нахально на него взобраться, чтобы ближе рассмотреть и даже в рот заглянуть, попросила я, пританцовывая на холодном полу. О, кажется, я даже туфли потеряла.

На меня смотрели со странным выражением недоумения и искреннего удивления.

– Что? Странная? – вздохнула я печально, понимая, что становиться подопытным экземпляром тут никто не собирается. Мне молча кивнули, подтверждая мои предположения. Вновь вздохнула и поплелась на свое место, по дороге подбирая разбросанные туфельки.

– Успокоилась? – через какое-то время спросил он. Я кивнула, подперев рукой щеку, и с сожалением перенося со стола на тарелку непригодный уже бутерброд. Неожиданно мне подсунули вторую тарелку с половинкой бутерброда. – Ешь давай, а то смотреть на тебя без жалости невозможно, – пояснил красноволосый причину своей доброты. И, несмотря на то, что меня, вроде как, оскорбили, хотя я считалась первой красавицей при дворе, поблагодарила, и молча принялась есть. Зеркало, в которое я не так давно смотрелась, было полностью солидарно с хозяином замка. От красавицы во мне остались лишь воспоминания.

– Я так понимаю, спрашивать кто вы такой, смысла нет? – довольно вздохнула я некоторое время спустя. Правда хватило меня только на четверть предложенного, но все равно объелась.

– Правильно думаешь, – не стали со мной спорить.

– Когда мы отправимся? – перешла я к делу, понимая, что мне действительно ни к чему выспрашивать его. Хоть он и не верил в людское благородство, о нем распространяться я не собиралась. Да и не увидимся мы, вероятно, больше никогда. Действительно, о нем проще сразу же забыть, как только мы попадем в город. Но что-то мне подсказывает, что своего знакомого-незнакомца я забуду не скоро. Возможно, никогда. Хотя бы потому, что подобные ему не забываются. Тем более те, кому обязан жизнью.

– Как только Шая вернется с охоты. Она хотела бы тебя проведать. За это время я как раз подготовлю все для переноса.

– Пума хотела бы повидаться? – ошалела я от услышанного.

– А что тебя смущает?

– Вы говорите так, будто знаете о ее желаниях.

Мужчина поморщился, словно понял, что взболтнул лишнего.

– Забудь.

– Но…

– Я сказал – забудь, – строго отрезал он и поднялся из-за стола. – Пока можешь побыть в своей комнате. Я позову, когда будет все готово.

И вновь оставил меня одну. Я посидела какое-то время с потерянным видом, после махнула головой, отгоняя от себя все мысли и мысленно убеждая, что меня это все скоро не будет касаться, и лучше не вдаваться в подробности.

Встала, посмотрела на недоеденный бутерброд, подумала, что с ним делать. Прежде я никогда не убирала за собой. За меня все делали слуги. А вот теперь я в растерянности. Слуг тут не наблюдалось, а оставлять за собой посуду с остатками еды было неловко перед хозяином.

Прошлась по кухне с тарелками в руках, в поисках места, куда их можно было бы убрать, и с удивлением поняла, что кухней не пользовались. Совсем. И очень давно. Даже посуды нигде видно не было, за исключением той, что я держала в руках. Ни что не указывало на то, что кухня функционировала как минимум год. А вот интуиция подсказывала, что и того больше.

Оглушенная своими мыслями, сама не заметила, как доела остатки бутерброда, а негодный отправила в какой-то бак в углу. И ушла.

***

На город передо мной уже опускалась ночь, когда я вышла из портала. При виде каменных стен я невольно задержала дыхание и стремительно обернулась, чтобы бросить последний взгляд на закрывающийся портал, который навсегда разделит меня с моим таинственным спасителем и его пумой. Неожиданно поняла, что эта мысль заставляет грусти разрастаться в груди. А ведь я так и не поблагодарила их, кроме неловкого прощания и тихим «спасибо».

Пума действительно пришла ко мне незадолго до того, как хозяин замка сообщил, что все готово для переноса. Уж не знаю, для того, чтобы повидаться со мной, или нет, но когда дверь в мою комнату открылась и, бесшумно ступая, величественно вошло это гордое животное, я задержала дыхание в изумлении, настолько кошка была красивой и опасной одновременно, что чувства смешивались в странное сочетание вызывающее искреннее восхищение.

В ту ночь я с трудом помнила пуму, что побрезговала меня есть, и почему-то позволила греться с ее помощью. Но сейчас я словно завороженная смотрела на опасного хищника и даже пошевелиться не могла. Однако, стоило ей словно лениво приблизиться, как чувство самосохранения напомнило о том, что кошка может и брезгует человечиной, но убить меня ей это никак не помешает.

Поэтому я еле сдержала вопль ужаса, когда Шая заметила во мне перемену и одним плавным, смазанным прыжком оказалась возле постели, на которой я сидела, не позволяя сбежать. Пока я мысленно прощалась с жизнью, пума обнюхала меня, недовольно чихнула, а после совершенно неожиданно для меня, положила свою огромную, тяжелую голову мне на колени.

Сказать, что я удивилась – не сказать ничего. Не давая мне опомниться, пума, как самая обычная кошка потерлась о мои ноги головой, поддела безвольную ладошку носом и выдала странный, но, почему-то, требовательный звук. Словно на уровне интуиции поняла требование и осторожно зарылась пальцами в густую короткую шерсть на загривке, поражаясь ее мягкости.

Кошка одобрительно заворчала, отстранилась только для того, чтобы боднуть меня головой, опрокидывая несопротивляющуюся, шокированную меня на кровать, запрыгнуть самой, лечь рядом, чуть придавив мою тушку своей массой, и вновь требовательно рыкнуть, подставляя шею под ласки.