что придет конец его свободе, не дадут ему правильные родственнички жить в свое удовольствие.

Сделка не состоялась, папаша продолжал пить и куролесить. После его пьяных выходок буйные припадки у Даши участились. Летом 1936 года за успехи в учебе и активную работу в пионерской дружине Екатерину наградили путевкой в пионерский лагерь «Артек». Боясь оставить сестру наедине с дурным отцом, Катя отказалась ехать в Крым, но школьный директор мягко объяснил, что это поставит крест на ее будущем. И четырнадцатилетняя девочка впервые села в поезд и выехала за пределы Москвы.

А Семена несло по колдобинам неровной жизни. После отъезда дочери он ушел в очередной запой, а на четвертый или пятый день у Дарьи случился сильный припадок: она в слезах выскочила из дома, упала с высокого крыльца и раздробила кость чуть выше правой лодыжки. В больницу попала только на четвертые сутки – в итоге лишилась стопы. Вернувшись домой на костылях, она долгое время страшно стеснялась появляться на людях. Потом привыкла.

* * *

Получив в январе 1943 года в свое распоряжение старую баню всего за несколько бутылок водки, Борис Бутовский живо взялся за дело. Проявляя проворство и деловую хватку, за остаток зимы он выправил документы на покупку части участка Лоскутовых.

В марте приобрел необходимые стройматериалы, в апреле привез артель плотников. Те до майских праздников разобрали почерневшее строение и на его месте возвели новое – раза в три больше по площади. Помимо этого, они поправили по всему периметру забор, а рядом с баней обустроили калитку с выходом на тропинку смежного с задами участка.

Потом поработал печник, за ним электрик, после чего внутри появилась прекрасная печь, а во всех помещениях нового здания и перед входом в него зажглись лампочки. Завершил работу неизвестно где найденный Борисом настоящий садовник. Этот плюгавый неразговорчивый мужичок за пару майских недель привез саженцы молодых деревьев и сирени. Изрядно потрудившись, он заменил в саду все погибшие яблони и сливы, а вокруг бани густо высадил кустарник, который со временем должен был полностью закрыть ее от посторонних глаз. Впрочем, баня стояла настолько далеко от Астрадамского тупика и проезда Соломенной Сторожки, что ее и так никто не видел.

– Ну, пойдем, Дашка, покажу тебе место твоей новой работы, – торжественно произнес Бутовский в конце мая, когда строительство и обустройство были закончены.

Та зарделась, но послушно последовала за молодым красавцем. С тех пор как в местной поликлинике ее обеспечили простеньким протезом в виде алюминиевой трубки с резинкой на конце, она обходилась без костылей. Пройдя по вычищенному и обновленному саду, Борис с Дарьей остановились под навесом у бани. Справа от массивной двери стояла удобная скамья, слева под небольшим забранным решеткой оконцем красовалась ровная поленница.

Кивнув на солидный висячий замок, Борис показал связку из трех ключей:

– Один всегда будет храниться у меня, второй у Яши Филина, ну а третий – у тебя, – отсоединив от связки, он протянул девушке ключ и, понизив голос, наказал: – Найди для него надежное местечко и никому о нем не говори. Слышишь? Даже моим корешам!

Дарья кивнула и поспешно запрятала ключ в лифчик.

Борис качнул головой:

– Не слишком надежное место.

– Я придумаю, – пообещала девушка.

– Договорились. Зайдем внутрь…

Распахнув крепкую дубовую дверь, Борис шагнул в темноту и щелкнул выключателем. Электрическая лампочка осветила тесный тамбур. Справа виднелась ниша с вешалкой для верхней одежды. Слева был вход в нужник, прямо еще одна дверь вела в просторное помещение, в центре которого красовались крепкий деревянный стол и удобные лавки.

– Это… не знаю, как и назвать. Тут и столовая, и кабинет, и комната для отдыха. Здесь мы с корешами будем гулять и решать вопросы, – гордо пояснил Борис.

Это была приличная по размерам комната без окон. У ее правой глухой стены стояли двухстворчатый шкаф и диван. Рядом с входной дверью блестело большое зеркало и два ряда металлических крючков для одежды. По левой стене – дверь в моечную, дальше темнела печная топка с поддувалом.

За столом по дальней стене высился красивый буфет с резными вставками и разнообразной посудой на полках. А рядом с ним, в самом углу, таинственно поблескивал боками большой металлический сейф.

– Печь, – кивнул молодой человек на закрытую чугунной дверцей топку. – Дровишки на улице под навесом. За дверью моечная и парная – все как положено.

В моечной стояли две лавки, деревянная бадья на дюжину ведер холодной воды и полдюжины банных кадок. Треть парной занимала печь с чаном для кипятка, по двум сторонам белели ярусы полок. Все было новеньким, пахнущим свежим деревом.

Осмотрев помещения, они вернулись в комнату отдыха.

– Значит, так, Дашка. Запоминай, что ты должна будешь делать, – перешел к главному Борис. – Полотенца и простыни хранятся в двустворчатом шкафу. Вся посуда в буфете. Мы будем собираться здесь по субботам. К нашему приходу парная должна быть натоплена, в кадке свежая колодезная вода, кругом чистота, на столе вкусный горячий ужин и холодная водочка.

Дарья глядела на него, хлопая длинными ресницами. Большую часть сказанного Бутовским она прекрасно поняла, так как ничего нового от нее не требовали. Но оставался главный вопрос.

– Хочешь спросить про деньги? – засмеялся Борька, похлопав ее по плечу. – Не переживай. Каждую неделю будешь получать круглую сумму.

Он достал из кармана пачку купюр, отсчитал сто пятьдесят рубликов, свернул их вчетверо и вложил ей в ладонь.

– Здесь хватит и на нашу ближайшую гулянку, и тебе с папашей на несколько дней.

Такой решительный и справедливый подход к делу Даше понравился. Несмотря на туговатое соображение, она научилась быть экономной и практичной. Ну а как же иначе? До войны с покупками помогала Катерина, а после ее отъезда на фронт все запасы приходилось делать самой. Папаше деньги не доверишь – обязательно пропьет. Дашка выучилась ходить по магазинам, запомнила цены и даже приноровилась торговаться с продавцами на ближайшем рынке. Ежели встречала товар по выгодной цене, то непременно покупала впрок, поскольку знала, что такое дефицит. К примеру, в 1940 году школьникам и студентам невозможно было достать обычных тетрадей. Они попросту исчезли из продажи. Катя готовилась к поступлению в университет, и ей пришлось сшить несколько тетрадок из оставшихся со школы чистых листочков.

Свернутые купюры отправились следом за ключом.

– И еще, – негромко сказал Борис, неожиданно погладив девушку по волосам. – Станешь хорошей хозяйкой – никому не дам тебя в обиду и каждую неделю буду приносить гостинцы. А начну, пожалуй, с настоящего протеза.

Присев на корточки, он осмотрел и