часовенку. Одни из смотрителей пошли за ними, другие же принялись разгружать мешки и ящики, которые волокли на повозке лошади. Маму сразу окружили женщины. Они восхваляли ее красоту, трогали шелковые пряди волос, гладили ткань одежды и причитали о том, что хотели бы быть хоть немного на нее похожими. Вся деревня пропахла сандалом, и от этого у Соно начинала болеть голова. Запах впитался в одежду, въелся в легкие, и организм пытался избавиться от него, заставляя Соно чихать и кашлять. Эти зажженные палочки виднелись везде. Лучше бы он остался дома и пошел в гости к Тэмишо, с ним было бы гораздо веселее коротать время, воображая, что они императорские шпионы, искатели реликвий или драконьи наездники. Здесь же все дети ушли в храм за его отцом или вовсе разбежались по домам, спеша развязать кули с арасийскими сладостями. Соно же не хотелось ни идти на молебен, ни присоединяться к маме, которая направилась на прогулку с женщинами из деревни. Рассматривая дома и улицу, она медленно удалилась, и силуэт ее слился с огнями, освещающими дорогу. Соно ничего не оставалось, кроме как перехватить один из небольших мешков с подаяниями для людей. Помогая смотрителям, он побежал к одному из домов, двери которого были распахнуты, но внутри все еще хранилось тепло потухшего очага.

– Я Соно Ито, сын Такеро-асэя. Принес вам императорские подарки.

Соно сразу понял, что дома никого нет, но все же решил соблюсти приличия и поздороваться, перед тем как войти. Ему никто не ответил, и, перешагнув сбитый порожек, он зашел в темную комнату. Вещи в ней были разбросаны, а все шкафы открыты – будто кто-то торопился, а то и вовсе сбегал. Мама всегда называла Соно любопытным, и сейчас ему было интересно: куда же делись жители этого дома? Зачем они ушли? Тем более во время праздника.

– Эй, есть кто?

Попытав надежду еще раз, Соно крикнул в пустоту. Тишина.

– Тогда я могу пройти в ваши комнаты?

Он не знал, почему продолжал задавать вопросы, но бурная детская фантазия не на шутку разыгралась. В своем воображении Соно изменился. Стал высоким и сильным искателем в туго затянутой одежде, позволявшей забраться куда угодно. На его поясе висели ножи, которые он мог применить в любую секунду, а впереди ждали монстры – хранители древних реликвий. Они, клыкастые, словно волки, рычали в темных углах. Любопытство пересилило страх, и, пройдя вдоль стены, Соно зашел в комнату. Вероятно, то была детская: на это указывали соломенные игрушки, глиняные куклы и две маленькие заправленные кроватки. Соно представлял, что этот дом был пещерой, в которой когда-то давно жили предки святых.

Стоило Соно услышать рык воображаемых собак, как он перевоплотился в лучшего императорского воина. На его спине висела катана, и, если вдруг чудовища решили бы напасть, он готов был достать оружие из ножен и дать бой. Осматривая полупустую комнату, воин подошел к шкафу. Схватившись за деревянные потертые ручки, он распахнул скрипучие дверцы. Соно думал, что на него выпрыгнет черный волк, сотканный из тьмы, но оттуда лишь вывалились разрисованные бумажки. Странные каракули, какие-то чернильные пятна и несуразные человечки. Соно наклонился и взял один из листов. На нем была изображена маленькая фигурка девочки, состоящая из ручек, ножек и юбки. Девочка держала за руку человечка, подписанного словом «па». Они стояли около воды и, кажется, ловили рыбу.

– Похоже на нас с папой. Он тоже учил меня рыбачить, – с улыбкой на лице прошептал Соно, который вновь стал ребенком, забыв о своем воображаемом обличии. – А это… – Он взял новый рисунок, но уже не такой милый, как первый.

Маленькая девочка держала в руках тарелку. А злая фигура женщины кричала на нее: «Бесполезная девчонка» и «Почему я должна тебя кормить?»

– Бедная малышка… Твоя мама была зла с тобой.

Соно стало интересно, и, сев на колени, он принялся рассматривать остальные рисунки. Он стал свидетелем чужой жизни. Простой, деревенской, не похожей на его. Чудовища в темных углах перестали скалиться, а псы покорно прижали хвосты и, поняв, что останутся сегодня без лакомого ужина, ушли, растворившись во тьме.

Соно, увлеченный картинками, не заметил, как пролетело время и на улицу, будто иней, опустилась ночь. Видимо, люди еще молятся с отцом в святилище и, зачарованные песнопениями, слушают его подготовленную заранее речь. Отец не мог отвлечься от службы, а мама наверняка уже искала сына. Соно не хотел, чтобы она волновалась. Сложив все рисунки в одну стопку, он встал с колен, отряхнув затекшие ноги.

Поклонившись духам, охраняющим этот дом, мальчик поблагодарил их за гостеприимство и извинился, что без спроса нарушил их спокойствие. Они проводили его молчанием и вывели на задний двор. Тут кто-то рубил дрова. На земле лежал топор и бревна, сложенные вдоль стены сарая. Много следов, маленьких и больших, вились кругами, но в итоге уводили в темный лес, который казался бесконечным. Ветки качались от ветра и, переплетаясь листьями друг с другом, шумели. Будто шептали, звали в черную чащу. Монстры вновь появились и, сверкая глазами среди кустов, смотрели прямо на Соно. Но в этот раз они не казались выдумкой. Сейчас мальчик видел яркие огни и чувствовал наступающий страх. Прищурившись, он вгляделся в темноту.

Тогда Соно еще не знал, что эти огни, виднеющиеся в темноте, сожгут деревню и его родителей.

Соно спрятался в небольшом лесу, что рос вдоль берега. Ловко наступая на торчащие корни, ниджай обходил ветки, хруст которых мог выдать его. Огни на берегу стали четче, а голоса смотрителей – громче. Обхватив рукоять катаны, Соно приготовился дать бой. Смотрители были лишними свидетелями, от которых придется избавиться. Соно не терпелось выяснить, что же произошло на пристани, догадки терзали его. Кажется, крышка трюма, скрипнувшая во время их разговора, выдала предателя. С ним Соно тоже придется поквитаться.

Семь огней – столько насчитал Соно на берегу. Ниджай, словно сама тьма, слился с лесом и наблюдал из кустов за смотрителями, ожидая, когда же они попадут в его ловушку. Глупые кролики, которых съест арасийский дракон. Юри была бы против смертей, но чужаки слишком много знают, раз ищут сбежавших с корабля. Он должен убить смотрителей, чтобы спасти Юри и Далию, а может, и отомстить за Эвона. Соно надеялся, что хитрый травник не погиб от того выстрела, а все-таки изловчился и убежал. Скрылся, как трусливый пес, и ускользнул изворотливой лисой.

Наконец смотрители увидели следы на песке, которые Соно специально оставил за собой, и, обрадовавшись такой находке, побежали прямо в лапы к хищному зверю. Ловко взобравшись на дерево, Соно сел на ветку.

– Вы думаете, старик сказал правду? – Один из смотрителей остановился прямо перед лесом. – Ходят слухи, что ее похитили люди Севера или что она… уже давно мертва.

– Главный советник просил не прекращать поиски, – отозвался второй, опасливо оглядывая кусты и деревья.

– Лорд прибыл со Схиалы. Он не мог знать о том, что принцесса пропала. И вообще, о ее пропаже знает только ближний двор и мы, а значит, Паунд соврать не мог. Я ему верю. – Смотритель толкнул одного из товарищей в спину. – Вы просто представьте, как нас вознаградит королевский двор, если мы приведем принцессу. А сверху накинет еще мешок юн за сестру нового правителя.

– А про сына Олафура Скаля? Это правда?

– А в это я уже не верю. Он вроде и не пропадал. Никаких поисков и разыскных листов не было.

– Что встали, болваны?! – Наконец главный смотритель, который вглядывался в воду, ища в ней беглецов, вернулся к своему отряду. – Быстро пошли в лес!

Те замялись и стали коситься друг на друга в ожидании, кто первый шагнет в густую черную чащу.

«Трусы», – подумал Соно.

– Не злите меня! Или хотите каждую ночь драить вонючие полы в темнице? – пригрозил главный.

Смотрители переглянулись и неуверенно шагнули в лес. Медленно обходя кусты и треща ветками, они не давали Соно потерять их. Они разошлись в разные стороны – облегчили ему работу. Охота началась. Бесшумно спрыгнув с дерева на главного смотрителя,