надежду. Но зачем? Лучше было сразу подготовиться к худшему. Работник кухни наклонился к ней поближе, будто хотел поделиться секретом, о котором наверняка уже знал не только весь паб, но и вся столица.

– Не унывай, госпожа. Говорят, принцесса жива. Мы все знаем, что в замке от нас что-то скрывают. Новый молодой король жесток. Он облачил всю страну в черный цвет, прикрываясь трауром. Грядет что-то ужасное, – он заговорил совсем тихо. – Мы готовимся к бунту, хотим свергнуть тирана.

– Тирана?

Далия ничего не понимала. Или не хотела понять.

– Король отказывает в аудиенциях, не выделяет юны, не помогает народу. Он изгнал многих дворцовых слуг, оставив их без работы. Еще ввел ночной час, расставил по столице смотрителей, приказал проверять все корабли и обыскивать дома. Будто чего-то боится. Будто что-то скрывает. Будто… Кого-то ищет.

Далия оглядела веселых людей. Все радовались, напивались и обсуждали то, к чему так долго готовились.

– Так вы празднуете грядущее свержение?

– Завтра мы выйдем на главную площадь, к статуе нашей святой. Завтра мы начнем писать свою историю. Присоединяйтесь к нам! – закончил свою речь торжественным возгласом работник кухни.

– Принесите нам курицы, – перебил его Соно, уставившись в стакан.

Медленно подняв на него взгляд, которого испугалась даже Далия, он намекнул, что разговор окончен. Работник, неловко улыбнувшись, откашлялся и, задвинув стул, ушел на кухню.

– Не отвлекайся. Мы здесь не за этим.

А зачем? Ей хотелось знать, о чем думает ее народ. Первый раз в Эвероке зреет бунт, и она не может это предотвратить. Что же Юстин наделал? Его считают тираном, но он… Он тоже наверняка напуган из-за власти, которая легла на его плечи. Но вместо того чтобы поддержать и направить, все от него отвернулись. Далии казалось, что теперь она была единственным человеком, который может помочь ему. Нужно скорее вернуться во дворец. Она уверена: вместе они смогут все наладить.

Соно откинулся на спинку стула и размял шею, а Далия, игнорируя шум, наклонилась поближе к соседнему столику.

– Король сошел с ума… Даже говорит сам с собой.

– Я не нанимался следить за умалишенным.

Услышав этот голос, Соно вытянулся. Руки, лежавшие на столе, сжались в кулаки, а глаза налились яростью. Кто этот мужчина? Откуда Соно его знает?

– Нет, конечно нет, – продолжил Сэльмон. – Но этот человек опасен. Светлый совет подозревает его в убийстве королевской семьи. Нам нужны доказательства, и без вашей помощи мы не сможем найти их.

Светлый совет? Святые… Бедный Юстин. Даже королевские приближенные против него.

– Что еще я должен знать?

– Король изменился. Он будто… стал одержим самим Незримым. Может, на него так повлияла трагедия, а может, это коварный план, чтобы удержать трон. Он стал грубым, тщеславным и жестоким. Каждый день опустошает бочки с вином и уединяется со служанками, которые… – Сэльмон начал шептать, и Далии пришлось наклониться ближе, чтобы разобрать слова. – Которые пропадают. Они не выходят из его покоев после бурной ночи.

Что за вранье! Это наглая ложь! Юстин не такой и никогда таким не был. О каком плане идет речь? Зачем ему всех убивать, если он собирался обвенчаться с Далией? Рано или поздно он бы стал королем Эверока. Но… о каких служанках говорит Сэльмон? Юстин любит только Далию! Его сердце принадлежит ей и никому больше!

– Еще? – продолжал грозный мужчина.

– Еще нам кажется, что он убил принцессу и скрывает это. Обвиняет Север, пытается развязать войну.

– Я все понял. Мне нужно попасть в замок, чтобы я смог за ним следить. Оплата вперед.

Сэльмон достал мешок, в котором гремели монеты, и кинул на стол связку ключей, открывающих все двери замка. В детстве Далия думала, что это была лишь металлическая безделушка, которую советник носил на ремне специально. Так, звоном ключей он оповещал всех о своем прибытии, а играя с принцессой в прятки, давал ей шанс на победу.

– Можете приступать уже сейчас. Где найти меня, Ренрис, вы знаете.

– С вами приятно иметь дело.

Мужчины встали, бросив на стол пару монет. Далия посмотрела на Соно, который спрятал взгляд сразу, как услышал приближающиеся шаги. Она последовала его примеру и, отвернувшись, принялась рассматривать отрубленные головы. Охота казалась ей жестокой, а эти черные глаза и пустые мертвые взгляды напомнили о детстве и комнате, стены которой были увешаны такими трофеями.

– Ты услышала, что хотела? – Соно был с ней груб, но Далия уже начинала к этому привыкать.

– Да.

– Все еще хочешь броситься к нему в объятия? Думаешь, с ним ты будешь в безопасности?

Далия решила соврать.

– Нет, ниджай, я так не думаю.

– Значит, нам пора найти Юри с травником.

И, не дождавшись, пока Далия встанет из-за стола, Соно пошел к выходу.

Уже наступила глубокая ночь, а на улице совсем не осталось людей, кроме пьяниц, которые возвращались домой из пабов. Соно ловко вел принцессу через маленькие улочки, сворачивая в подворотни и обходя смотрителей. Ниджай, никогда здесь не бывавший, ориентировался во Фране лучше, чем она. Далии стало стыдно. Когда она станет королевой, то каждый день будет ходить в город, чтобы навещать свой народ и устраивать аудиенции прямо на улицах западной столицы.

Приблизившись к статуе, у которой условились встретиться, они не стали выходить из тени, что отбрасывала закрытая пекарня. На вывеске висел скрученный в узел крендель, а надпись на витрине гласила, что здесь можно купить самые вкусные слоеные булочки с малиновым повидлом. В животе заурчало, и Далия быстро закашляла, боясь, что Соно услышит эти утробные завывания. Ждать Эвона с Юриэль пришлось недолго. Они несли на себе мешки. Вот же упрямая девчонка. Зачем себя мучить, если можно отдать мешок Эвону. Пусть он и сам, скрючившись, взвалил один из них на свою спину.

– Тут теплая одежда: меховые накидки, жилетки, носки и перчатки, – запыхавшись, отчитался травник, кидая в ноги Соно один из мешков.

– Где вы их взяли? – удивилась принцесса.

Для Соно, кажется, это было абсолютно неважно. Да и Далия не хотела думать о том, что они обокрали лавку портного, но не задать этот вопрос не могла. Иначе он мучил бы ее до самой границы с Севером, если не дольше.

– Обокрали портного, – подтвердил ее слова травник. – Юриэль, оказывается, отлично умеет вскрывать замки!

– Да? И как она это сделала? – заинтересованный Соно перестал рыться в мешке и поднял голову.

– Разбила булыжником стеклянную витрину. Стекло просто на осколки разлетелось! Зато легко вошли и легко вышли. Ну и от смотрителей быстро убегали. Не переживайте, мы оторвались. – Эвон явно был воодушевлен поступком своей новой подруги.

Далию это задело. Ей не нравилось, что травник хвалил Юриэль. Принцесса надменно закатила глаза и открыла мешок, лежащий около нее. Он оказался набит мехами, полосатыми, словно шкура барсука. От них пахло пылью, а шерсть была твердой и колючей.

– Что? Не нравится, принцесса? – съязвила Юри.

– Когда мне вернут трон, я посажу тебя в темницу за то, что ты обокрала мой народ.

– Не обокрала, а одолжила. Вернешь трон – вернешь и шубы портному. Думаю, он не будет против того, что его изделия носила сама королева.

Далии хотелось стереть с лица Юри эту надменную улыбку. Хотелось как-то задеть в ответ, но она лишь промолчала, больно закусив губу. Ничего. Она узнает Юриэль получше и, разведав ее секреты, надавит на больное. Эта мерзкая девчонка еще пожалеет о том, что говорила.

– Что там с советником? – Теплая рука Эвона обхватила локоть Далии. Травник был встревожен и явно переживал за нее.

– Я… Я не знаю, кому могу доверять теперь. В замке все плохо, Юстин изменился, и меня, кажется, действительно хотят убить.

– О великий Всевидящий, спасибо, что наконец-то одарил нашу принцессу умными мыслями! – съязвила Юри.

Горький ком, что подкатывал к горлу, отступил, стоило сиафу вновь открыть свой рот. Вместо слез теперь