В конце каждой смены Расти поднимался на самую высокую башню и с гордостью взирал на Центральный парк и Манхэттен. От этого вида у него всякий раз захватывало дух. По мнению Расти, Нью-Йорк был самым великолепным городом в мире, каменным городом, где в неоновых огнях живут мечты, открываются безграничные возможности и жизнь бьет ключом, и Расти считал, что ему невероятно повезло здесь жить.

Само собой, у работы в ночную смену были и минусы. Время от времени Расти натыкался на бездомного, ночующего в замке, или заставал хулиганов, рисовавших граффити на стенах. Но в целом серьезных происшествий не случалось, а мелкие решались звонком в полицию. Так было до тех пор, пока однажды в понедельник ночью Расти не увидел нечто совершенно невероятное.

В пять минут второго Расти мыл окна, во весь голос подпевая игравшей по радио песне какой-то поп-певички, которая рассталась с известным актером.

– Ты болезнью страдаешь звездной – плохишей не щадит она, жаль, что понял ты слишком поздно, как тебе я была нужна! – пел Расти, сосредоточенно протирая стекла. – Губки дуешь, как в мелодраме, в этой вечной игре своей, и не признаешься даже маме, что ты, милый мой, – просто…[1]

Неожиданно стены слегка задрожали. Рокот всё нарастал и нарастал, и вот уже весь замок неистово трясло. Расти нырнул под стол, но через пару мгновений всё прекратилось.

– Наверное, землетрясение, – пробормотал Расти себе под нос.

Он быстро обошел замок и, убедившись, что всё цело, включил радио и продолжил мыть окна. Когда смена закончилась, Расти запер замок и отправился домой. По дороге к метро ему встретился бездомный.

– Неслабое было землетрясение, да? – обратился к нему Расти.

– Какое еще землетрясение? – удивился тот.

– Да пару часов назад, – объяснил Расти. – Ты не заметил?

– Я заметил только, что у меня голова разболелась от твоего ужасного пения! – заявил бездомный.

Странно, он ведь совсем недалеко от замка сидел – как можно было не почувствовать тряску? Наверное, спал или просто не в себе.

Придя домой, Расти включил утренние новости, но там не сообщалось ни о каких землетрясениях на Манхэттене.

– Видимо, мне показалось, – решил Расти и выбросил этот случай из головы.

Несколько недель спустя, тоже в понедельник около часа ночи Расти подметал полы и слушал радио. Заиграла песня, которую пел парень, явно испытывающий тяготы пубертатного периода, но слова так легко запоминались, что Расти не удержался и стал подпевать:

– Твоя любовь, она так сладка, что от тебя у меня диабет, детка, ты мой инсулина сорт, без тебя меня все равно что нет! Сердце мое бьется-бьется-бьется, и алкоголь льется-льется-льется, ем я и ем будто не в себя, ведь никак не могу позабыть тебя… [2]

Как и в прошлый раз, замок сначала слегка задрожал, а затем с каждым толчком стал трястись вдвое сильней прежнего. Расти так удивился, что даже не спрятался, а просто наблюдал, как замок ходит ходуном. Теперь он точно знал, что ему это не привиделось. На этот раз трясло вдвое дольше, и, как только всё стихло, Расти позвонил в полицию.

– Отделение полиции Нью-Йорка, – ответила женщина на том конце провода.

– Здрасьте, я хочу сообщить о… ну, о землетрясении.

– О землетрясении? Сэр, обычно о землетрясениях не сообщают.

– Я понимаю, но я уже не первый раз с этим столкнулся и решил, что всех следует известить, – объяснил Расти. – Я работаю в ночную смену в замке Бельведер в Центральном парке и думаю, что здесь находится активная зона разлома земной коры.

– Сэр, нам постоянно поступают такие звонки, – спокойно ответила женщина. – Это просто поезд под вами проехал.

Расти почувствовал себя круглым дураком. Он чуть ли не каждый день ездит на работу на метро, а почему-то такое объяснение не пришло ему в голову!

– Точно, вот оно что. Извините за звонок. Доброй ночи. – Расти повесил трубку и от души посмеялся над своими страхами.

Когда Расти закончил смену и ждал поезд на станции, взгляд его упал на карту метро. Тщательно изучив ее, он посмотрел направления и остановки на всех ветках и заметил, что под Центральным парком, в непосредственной близости к замку Бельведер, пути не проходят.

Наконец прибыл поезд, и Расти подошел к первому вагону и постучал в окошко машиниста.

– Вам помочь? – спросил тот.

– Да. Вы, случайно, не знаете, ходят ли поезда под Центральным парком там, где замок Бельведер? – спросил Расти.

– Замок Бельведер? – переспросил машинист.

– Да, он находится между Семьдесят девятой улицей и Черепашьим прудом, – пояснил Расти.

Машинист взглянул на карту метро у себя в кабине.

– Похоже, в этой части парка ветки метро не проходят, – сказал он. – А почему вы спрашиваете?

– Да так, просто, – ответил Расти. – Спасибо.

Видимо, его первоначальная догадка о том, что замок стоит прямо на разломе земной коры, была верной.

На следующий день Расти отправился в библиотеку и нашел там книгу о тектонике плит с картами всех существующих разломов под Нью-Йорком. Он ожидал найти разлом прямо под Центральным парком, но рядом с замком не было никаких тектонических смещений.

Остаток дня Расти расхаживал по квартире, пытаясь понять, что еще могло вызвать такую сильную тряску. Но прежде чем попросить кого-нибудь помочь ему разобраться в случившемся, он решил, что сперва надо найти доказательства.

Расти купил старую видеокамеру в магазине подержанных товаров и, приходя на работу в замок, ставил ее на полку и включал запись до конца смены. Шли недели, Расти записывал на работе каждую минуту, но безуспешно.

Спустя какое-то время Расти наскучило это занятие, и он перестал приносить с собой камеру. В конце концов он счел, что землетрясение – если это было оно – явление редкое и вряд ли случится снова. Но однажды ночью в пятницу, когда Расти протирал перила на балконе, он понял, что ошибался.

На этот раз предупреждающего рокота не было. Замок Бельведер неистово затрясло, как будто он попал внутрь огромного сувенирного шара со снегом. Расти чуть не свалился с балкона, но успел вцепиться в перила. Тряска была втрое сильнее, чем в первый раз, и по полу побежала широкая трещина. Несколько окон разбилось вдребезги, осколки посыпались градом на перепуганного уборщика.

Расти в страхе огляделся и в воздухе, в нескольких метрах над балконом, увидел ярко полыхавший свет. Сперва он подумал, что его вызвали неполадки в электричестве, – возможно, измерители погодных условий на башне повредились. Но тут, буквально на долю мгновения, у Расти перед глазами – и он готов был в этом поклясться – вместо окрестностей Манхэттена возник дремучий лес! Не успел Расти опомниться, как деревья исчезли и вокруг снова появился город.