Так, отец Андрей… Я скисла сразу, как молоко. Отца Андрея я знала, и очень хорошо. Думаю, что имя детектива, которого порекомендует мне в помощь отец Андрей, меня не удивит и не обрадует.

— А как ее зовут? — спросила я, не ожидая услышать ничего радостного.

— Татьяна Иванова, — обрадовал меня отец Николай. И даже предложил мне узнать у отца Андрея мой адрес. Чтобы я обратилась… сама к себе за помощью…

От собственных координат я отказалась, признавшись, что я и есть Татьяна Иванова. Отец Николай не удивился.

— Значит, дело серьезное… — вздохнул он. — Что-то подобное я и ожидал.

— Вы о том, что пропадают люди? — спросила я.

— Да. Нет добра от этих молодцов. По лицам их можно многое понять.

— Может быть, вы мне расскажете о них подробнее? — попросила я.

— Да, собственно, я их видел пару раз. У меня как-то случился с ними конфликт. Старушка у меня есть, попросила поговорить, чтобы больше не собирались под их окнами и песен не пели. Да и народ они баламутили. Я сначала внимания не обращал, но пара моих ребятишек, из неофитов, вдруг стали странные какие-то. Знаешь, Танюша, глаза у них изменились. Затравленные сделались… Как у волчат. И на меня смотрят, будто на врага. Потом вдруг эти стрижки у них — странные… Виталик пришел ко мне, а у него этот горшок на голове. Я ему в шутку: Виталий, ты тонзуру еще выбрить не надумал? А он разозлился, губы сжал и пробормотал, что, мол, благодаря таким, как я, он в ад прямой дорогой направляется. Вот тогда я и забил тревогу. Во-первых, Таня, ну почему у ребят, прежде таких веселых и спокойных, появилась скованность, заторможенность в движениях? А в глазах — пустота. Я ему: Виталик, что с тобой такое, вера должна людям радость приносить, а у тебя в глазах — одно отчаяние? Думал, он с сектантами связался. Говорю ему, мол, пойми, в православии радость и свобода души, а секта, она как круг замкнутый. Он на меня смотрит и говорит, что от православия не отступился. А через день — пропал. Тогда я и пошел туда.

Он замолчал. Я кашлянула.

— Думаю, Таня, грех про людей плохо говорить, даже если они и заблудшие. Только «братья» эти мне показались не братьями, а братвой. Сбитые такие, крутолобые… И глаза у них злым огнем горят. Спросил их о Виталике, они только плечами пожали. Смотрю на них и вижу — внутри у них пустота и чернота.

— Вы хотите сказать, что они находились под действием транквилизаторов?

— Хуже, Танечка. Под наркотиками. Меня обмануть трудно — я до семинарии был врачом-анестезиологом. Это «наркота», Таня. И Виталик тоже пропал, наверное, поэтому. Моя вина… Но как я удержу его, если он уже по краю пропасти ходил?

Он тяжело вздохнул.

— Кажется, больше я ничем вам помочь не смогу. Сам не понимаю… Как они их ловят? На улице, что ли? Или у нас?

— Кстати, может быть, именно в церкви, — подумала я вслух. — Хотя… Если вы заметите человека с такой странной стрижкой, наверное, обратите внимание?

— Обращу, — кивнул он. — Но это теперь. А раньше…

Я задавала все новые вопросы и не могла пока найти на них ответа. Мне надо было торопиться — ведь моей Ритке угрожает опасность. Чем дальше в «Светлое Место» — тем глубже становился мрак.

У выхода из церкви, когда мы уже прощались и отец Николай дал мне свое благословение на поиски, я вдруг вспомнила, что баба Вера говорила о каком-то «кавказце», который ищет человека с длинными волосами.

— Значит, они не все могут быть так острижены…

— Что? — переспросил отец Николай.

— Понимаете, они не все со стрижками под горшок. Может быть, у них какие-то свои различия есть? По рангам?

— А может быть, и так… Значит, надо быть внимательнее!

— Да вы их и не распознаете.

— Тогда как же нам быть, Танечка?

Я уже имела смутный, но, кажется, интересный план. Люблю играть в такие игры, подумала я, ощущая в груди приятное тепло азарта.

Уже собравшись ознакомить с ним отца Николая, я запнулась. Наверняка он запретит мне это делать. Все, что сопряжено с риском, кажется ему недопустимым.

— До свидания, деточка. Заходи, если что…

Я улыбнулась ему. Черной тенью мимо прошмыгнула Евфросинья. Неодобрительно взглянув в мою сторону, исчезла.

— Подожди, — окликнул он меня на пороге. Я остановилась.

— Не рискуй без надобности, — попросил он.. — Ты еще совсем молоденькая. Пусть мужчины рискуют. Это их дело…

Я не знаю, как он догадался. Но все-таки благословил, перекрестив.

— Ты помни, они — не очень хорошие люди…

Я кивнула. Конечно, я бы нашла для этой компании более жесткое определение.

Но — сдержалась.

* * *

Чтобы быть уверенной на все сто, я все-таки решила по дороге заехать к Андрюшке Мельникову. Мне нужно было в розыскной отдел, а без него меня там и слушать не будут.

Андрюшка сидел на рабочем месте — о, счастье! — уткнувшись в небольшую книжечку, демонстративно не обращая внимания на своего коллегу Началова, играющего в дартс. Началов весело пулял дротики, но все-таки заметил меня, в отличие от погруженного в чтение Мельникова.

— Привет! — прокричал Началов. — Видала, Тань, Мельников читает триллер. Ему мало на работе убиенных, он еще и воображение ненужными кошмарами заполняет! Подожди минуту, там сейчас замочат упыря, и он снизойдет до нашего общества!

Я подошла к Андрюшке и, усевшись на краешек стола, вынула из его рук книжицу со смазливой девицей на яркой обложке. Бросив взгляд на нее, поморщилась. Очередной опус из жизни неврастеничных призраков…

— Привет, Андрей…

Он тоскливо перевел взгляд с меня на книжку и понял, что спорить со мной бесполезно.

— Привет.

— У меня проблемы с Риткой Шатохиной.

— У всех с ней проблемы, — с досадой поморщился он.

— У нее пропал возлюбленный.

— Не ново. Они у нее это всегда делают. Она что, обратилась к тебе за помощью?

— Да, — кивнула я. — Дело серьезное… Теперь пропала сама.

Он подпрыгнул. И глаза его приобрели испуганное выражение.

— А с ней что?

— Не знаю.

— А когда?

— Сегодня утром.

— Уф! — облегченно выдохнул он. — И чего ты примчалась? Она же…

— «Кости» сказали, что ей угрожает смертельная опасность…

— Таня, — протянул он, — ну, несерьезно же это… Тут и так вокруг кошмары, от работы голова кругом. А ты примчалась, основываясь на предрассудках… Ты еще на картах погадай.

— Андрей, я же тебя ни о чем не прошу! — вскипела я. — Помоги мне с розыскным отделом. Мне нужна справка о всех людях, пропавших за последний месяц. Особенно о тех, которые были верующими.