было моим побегом, но в конечном итоге оказалось моим похищением? Если она замешана в этом, клянусь, я заставлю ее пожалеть об этом.

Могла ли Джина иметь какое-то отношение к запискам, которые я получала, и к моей разгромленной комнате? Или это мог быть кто-то совершенно другой? Как Рис Уикер, с его плотоядным взглядом и блуждающими руками? Все эти чертовы презираемые любовники травмируют мой чертов мозг.

— Я слышал, что в Физерстоуне у каждого есть свои навыки. Итак, скажи мне, пчелка, какие у тебя? — Я не двигаюсь, когда он наклоняется вперед, проводя пальцами по моей щеке, по которой он несколько раз ударил меня. Я хочу наорать на него за его дурацкое гребаное прозвище. Я не маленькая пчелка.

Мои глаза опухли, а лицо пульсирует от боли и в то же время чувствительно к его прикосновениям. Сдержанность парня позади меня только усугубляет мои травмы.

— Не заставляй меня повторяться.

Я чувствую, как его маска спокойствия снова исчезает, этот парень похож на доктора Джекила и мистера Хайда, и это чертовски раздражает меня. Решив, что было бы безопаснее ответить на этот вопрос, я максимально преуменьшаю его значение.

— Наука. Мои навыки сосредоточены на науке.

Он снова откидывается на спинку стола, возвращаясь в режим Хайда. Я начинаю замечать разницу между ними. Когда он наклоняется вперед, это потому, что он не может контролировать свою ярость внутри. Его зрачки расширяются, а ноздри раздуваются. Когда он прислоняется спиной к столу, его глаза становятся нежно-карими, а дыхание намного спокойнее. Фрэнки слишком непредсказуем, и я надеюсь, что Физерстоун не недооценивал это в нем.

— Тебе удобно? — Спрашивает он без всякой заботы в голосе, так что я не утруждаю себя ответом. — Ты окажешься в гораздо лучшем положении, если просто скажешь мне правду. — Он сплетает пальцы домиком, пока его взгляд скользит по моему телу. Он обращает особое внимание на разрез на моем платье.

Мне удобно? Посмотри на мое гребаное состояние.

— Скажи мне, кто члены Кольца. — Это приказ, а не вопрос.

Тяжело сглатывая, я продолжаю смотреть ему в глаза. — Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Прыгнув вперед, он снова оказывается перед моим лицом, прежде чем я успеваю полностью осознать его движение. — Послушай сюда, ты, маленькая сучка. Твои слова будут единственным, что остановит меня от того, чтобы схватить твою подругу… Луна, не так ли? Так что, начинай говорить, или я начинаю охоту. — Вцепившись руками в подлокотники кресла, он рычит на меня сверху вниз.

Луна? Что, черт возьми, он знает о Луне? Я бы сделала что угодно, чтобы защитить свою подругу. Что угодно. Но опять же, этот придурок недостаточно знает о нас. Знает ли он, на что способна Луна? На что способны ее Тузовые задницы?

Я бы рассказала ему все лишь зря, потому что они уничтожили бы его в мгновение ока.

Я не отвечаю. Я просто продолжаю смотреть на Фрэнки сверху вниз, чтобы увидеть, когда он сделает следующий шаг. Как и было предсказано, мое молчание приносит мне еще один удар, на этот раз в живот, выбивающий воздух из моих легких. Я не могу сдержать легкий всхлип, срывающийся с моих губ, когда боль усиливается.

Кажется, меня сейчас стошнит. Я не могу удержаться от рвотного позыва, пытаясь отдышаться.

У меня перехватывает дыхание, когда его рука обхватывает мое горло. Кажется, что мое тело застыло на месте, горит под его рукой, и я знаю, что будет еще один синяк. — Какого хрена они за мной наблюдают? — Он плюет мне в лицо, выкрикивая эти слова, и я знаю, что это все. Именно этот момент решит, как я умру..

Я либо умру в страхе, либо погибну в борьбе.

И я отказываюсь больше бояться. Я никак не смогу справиться с этими двумя парнями, и с теми, кто еще здесь есть, особенно со связанными руками. Но я лучше умру, пытаясь, чем буду беспомощно сидеть в этом кресле с его руками на моей шее.

Они ничего не сделали с моими ногами. Это единственная часть моего тела, которой я могу двигать, но то, как Фрэнки нависает надо мной, затрудняет это.

Сердито глядя на меня сверху вниз, я чувствую, как нарастает давление в моей голове, пока он продолжает перекрывать мне дыхательные пути. Как только я начинаю поднимать колено, дверь позади меня распахивается, врезаясь в стену рядом с ней.

— Фрэнки, тебе лучше поторопиться. У нас гости. — Кто-то отчаянно кричит из-за двери, и я слышу, как Фрэнки вполголоса чертыхается, ослабляя хватку на моей шее. Я громко вздыхаю, пытаясь вдохнуть как можно больше кислорода, и все это в то время, как этот ублюдок позади меня все еще удерживает меня на месте.

— Это они? — Спрашивает Фрэнки, глядя на меня сверху вниз.

— Это они и вся их гребаная кавалерия. — Черт возьми, с кем еще у этого парня проблемы? Я чувствую, что он, должно быть, постоянно находится в состоянии войны с кем-либо против него, и ему, вероятно, это нравится, он процветает на этом.

— Черт. Иду, я уже иду, — кричит он, прежде чем посмотреть на парня, удерживающего меня на месте. — Свяжи ее и отнеси обратно в комнату. Только используй другой гребаный материал. Похоже, наша маленькая пчелка более изобретательна, чем я думал. — Схватив меня за подбородок, он приближает свое лицо прямо к моему, наши носы соприкасаются, когда он смотрит мне прямо в глаза. — Скоро увидимся, пчелка.

Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но меня только что спас звонок или стук в дверь, если быть более точной. Но огонь, горящий во мне от угрозы смерти, все еще горит, и я отказываюсь больше это терпеть.

Луна уничтожила бы каждого ублюдка на своем пути. Мне нужно воспользоваться силой, которую она дает мне, чтобы сбежать из этого места.

Пришло время мне бороться за свое выживание.

Уэст

Мое сердце бешено колотится в груди, но с каждым дюймом, когда мы приближаемся к складу, я чувствую, как физические и эмоциональные характеристики моего набора навыков омывают меня. Вооружение, которое у нас есть между всеми машинами, достойно войны, и у меня руки чешутся ощутить вес оружия в своих руках.

Помимо моей потребности в Джесс, все мои другие эмоции заблокированы, снайпер Физерстоуна во мне берет верх. Бессердечный, целеустремленный и сосредоточенный, именно такой, каким они меня учили быть. Делая глубокие, контролируемые вдохи, я поддерживаю свой пульс