а когда я поступила в академию, он уверовал, что герцог дал своей дочери… то есть мне, способ развить свою ману?

Синеглазка как-то странно на меня посмотрел, и я помахала сыром:

— Раз у тебя есть записи, у других они тоже могут быть. Или намёки на них.

— Кхм! — Синеглазка посмотрел на сыр в моей руке и облизнул губы.

Не задумываясь, я бросила ему этот кусочек и, едва он поймал его, взяла новый. Улыбнулась. Синеглазка усмехнулся в ответ, но выражение его лица оставалось серьёзным.

— Это возможно, но маловероятно, — заявил он и слопал выданный кусочек сыра. — Информация об этой технике развития практически утеряна из-за сложности в использовании.

— Но ты же смог, — напомнила я, внимательно следя за выражением его дивного лица.

Синеглазка снова уставился на сыр в моей руке.

— Ты не наелся? — спросила я. — Или так взгляд отводишь, потому что что-то скрываешь?

— Ты съела мой блин! — возмущённо напомнил Синеглазка.

Но я ему не слишком поверила.

— Ладно, — я вновь подкинула ему свой кусочек сыра и задумчиво посмотрела на стену. — А ведь есть ещё магистр мокрых…

— Ну, с ним проще: наверняка он узнал… — Синеглазка осёкся, и я хитро посмотрела на него. Он почти посмотрел на сыр в своей руке, прежде чем схватился за орешки. — Узнал о моей связи с тобой и просто хочет устроить неприятности.

— Мда, — я вздохнула. — На самом деле я не очень хотела лезть в сокровищницу ордена мокрых, потому что сокровищница магов наверняка защищена лучше королевской, но после такой подставы…

И это не было шуткой или попыткой сменить тему: своим поступком магистр Тэмин действительно заставил меня обратить внимание на его сокровищницу. И на его дом. И ещё на много чего.

То же самое можно сказать о министре внутренних дел. Просто даже глаза разбегаются от стольких целей. А ведь есть ещё и слежка от этих двух сил, которая вела ко мне капитана Седрика и графа Адольфа. И эти попавшиеся на горячем придурки, с которыми надо что-то решать. Просто голова разрывалась от всего этого, и я даже взялась за пирожное, чтобы смягчить давление на мозг.

Глава 7. Банда из двух магов

Подушка пахла Синеглазкой: эта тёплая смесь аромата его кожи, мускуса и трав. И этот запах мешал уснуть. Вздохнув, я открыла глаза и перевернулась на спину.

Темнота окутывала комнату. Мне пришлось остаться здесь, потому что Синеглазка упёрся рогом, утверждая, что я не должна спать в одном месте с пленниками, а перетаскивать их из-под кровати было неудобно.

Впрочем, возможно, это был хитрый план Синеглазки: поговорить по душам с этими двумя идиотами без моего присмотра и уложить меня в свою постель.

Я даже не подумала спросить, сменил ли он бельё в своей постели, а когда после поглощения маны из камней заползла в кровать, было уже лень суетиться.

На самом деле запах Синеглазки на подушке был не так уж силён, просто в темноте обострилось восприятие, и я обратила на него внимание. Я не обязательно должна была его заметить, но всё равно возникла мысль, что это — попытка меня приручить. В конце концов, с нашими способностями не было никаких серьёзных проблем с переводом пленников в другую комнату. А я хотя и чувствовала подвох в этом предложении, но подумала, что дело только в желании Синеглазки лично позаботиться о моих обидчиках…

Снова вздохнув, я перевернулась на другой бок и, игнорируя всякие соблазнительные запахи, расслабилась, чтобы уснуть, ведь завтра у нас много дел.

* * *

Последний завтрак в таверне проходил в большой компании. Не знаю, кто передал моим знакомцам известие, что мы съезжаем, но развлекавшие меня парни, забыв о похмелье, явились попрощаться. Через каждую съеденную ложку каши мне приходилось с кем-нибудь прощаться и раз десять повторить, что я не знаю, на какой срок уезжаю и вернусь ли вообще.

Синеглазка сначала завтракал со мной, но после некоторого количества прощавшихся его аппетит начал падать, а взгляд — темнеть. И что меня больше всего забавляло: парни его игнорировали. Так как он скрывал свою подавляющую ауру мага пятого круга, а я отвлекала всех своим прекрасным видом, этого высокопоставленного благородного красавчика действительно игнорировали простые слабые люди.

Было немного злобно посмеиваться над этим, но Синеглазка сам виноват в своём умении так хорошо притворяться обычным человеком, что его принимают за такового.

Его недовольство вызвало мою улыбку, и эта улыбка была обращена на прощающихся со мной тоже, от чего настроение Синеглазки портилось ещё сильнее, что вызывало у меня ещё более явную улыбку — и получался замкнутый круг. Я же мысленно делала ставки на то, как скоро Синеглазка взорвётся. У самовлюблённых мужчин обычно мало или очень мало терпения.

Но…

Синеглазка только мрачнел. Его лицо каменело, из-за чего он даже казался старше, но этим всё ограничивалось.

Один за другим со мной продолжали прощаться благодарные за выпивку и весёлый досуг мужчины, некоторые даже подмигивали. Вскоре Синеглазка отложил ложку и скрестил руки на груди. Со мной продолжали прощаться, удивляя количеством участников моих развлечений… пока я не поняла, что многие подходили прощаться уже по второму, третьему, а то и четвёртом разу. Они что, ещё на бесплатную выпивку рассчитывают или что?..

Присмотревшись, поняла, что они дразнили Синеглазку, и с трудом подавила смех: пришёл его час расплаты за высокомерные и недовольные взгляды, которые он бросал на этих парней во время веселья. Они не ссорились с ним при мне и не разговаривали, но трудно было не заметить его немного надменное к ним отношение.

Порой он смотрел на них, как на подопытных зверьков, и хотя мои игры тоже нельзя было считать слишком уж уважительными, я хотя бы проставлялась выпивкой, а он их ни разу не угостил.

Так что я ждала, когда в Синеглазке проснётся всё свойственное аристократам плохое, и он взорвётся. Только он не взрывался. Закончилась вторая порция каши, какао и компот, парням уже наскучило ждать его реакции, но Синеглазка ограничился мрачным выражением лица.

— Ладно! — поднимаясь, я хлопнула ладонями по столу и улыбнулась. — Настало время со всеми попрощаться. Желаю вам лёгкой жизни и сладкого веселья, ребята! Всем выпивки за мой счёт!

Они отозвались радостными возгласами и аплодисментами, а я направилась к лестнице, чтобы забрать из своей комнаты последние «вещи»,