с надеждой взирая на новые лица. Полуобернувшись, Синеглазка стал отвязывать концы верёвок, за которые тащил груз. Едва он сбросил их на землю, рыцари без малейших колебаний забросили пленников в телегу и привязали их к ней, сверху накрыли рогожей и несколькими рулонами ткани.

Чёткость действий наводила на мысль, что подобные похищения для них не внове.

Синеглазка повернулся ко мне:

— Хочешь посмотреть, как их отправят в шахту?

Я задумалась: когда Синеглазка сказал, что может на время отправить их в шахту ордена, я решила, это идеальный вариант: если нас обвинят в их убийстве — мы сможем их вернуть. Если нет, пусть перевоспитываются. Говорили, труд избавляет от преступных мыслей. Хотя на меня это не подействовало, кто я такая, чтобы спорить с благородными людьми? Может, просто месяца наказания мне было мало. Правда, самих благородных на такие работы обычно не отправляли, но у нас есть шанс проверить, как оно действует на аристократов.

— А их правда в шахту отправят и потом отпустят? — чуть склонив голову набок, я смотрела на Синеглазку.

Его рыцари тоже уставились на него вопросительно. У Синеглазки дёрнулся уголок губ, взгляд потемнел. Это был очень глубокий хладнокровный взгляд человека, готового на всё.

— У графа есть шанс, — наконец, вымолвил Синеглазка. — Небольшой.

Кивнув, повернулась к рыцарям и попросила:

— Откройте мелкого, я хочу перекинуться с ним парой слов.

Они покосились на Синеглазку и только после его разрешения стянули рулоны ткани в сторону и откинули край рогожи. Оба пленника снова замычали, но я обратила внимание только на юного графа. Тронув коня, подъехала вплотную к телеге и посмотрела на бледного графа сверху:

— Лучше не вредить тому, кто тебе не угрожает и не планирует этого делать. Даже если человек, на которого ты нацелился, слаб, действия против него могут привести к неожиданным плачевным последствиям и даже смерти. Риски просто не стоят сиюминутного удовольствия от мести.

Синеглазка, до этого наблюдавший за перепуганным мелким графом, посмотрел на меня с некоторой долей сомнения, как будто понял, что я не всегда следовала этому правилу. Но я продолжила назидательно и благонравно:

— У меня не было вражды с тобой, я не убивала твоего отца. Видишь, к чему привела бессмысленная месть. Подумай об этом. Надеюсь, трудотерапия поможет всё осознать и стать моим верным вассалом. Иначе, боюсь, для тебя это закончится смертью.

Кивнув рыцарям, чтобы заматывали графа, я развернула коня и направилась к воротам со двора. Синеглазка последовал за мной, попутно изменяя черты своего лица и чуть затемняя волосы. Я же просто натянула капюшон на отросшие кудряшки и прикрыла нижнюю часть лица платком, как наёмница, потому что иллюзия Синеглазки не охватит всех людей, и на мой взгляд проще замаскироваться обычной одеждой.

Синеглазка продолжал смотреть на меня, даже когда мы вклинились в толпу на шумной соседней улице. Я не спрашивала, чего он так уставился, и он продержался до городских ворот, но, когда мы застряли в очереди, не выдержал и почесал переносицу.

— Твоя поучительная речь… — произнёс он, и я не стала его затыкать, потому что голос у него просто божественный.

Оглянувшись по сторонам, Синеглазка снова обратился ко мне:

— Ты считаешь мстительность излишней?

— Нет.

— Хмм, — он ещё внимательнее посмотрел на меня, хотя маскировка прикрывала почти всё лицо.

Я молчала. Просто лень было объяснять такие простые вещи.

— Но твоя речь? — Синеглазка определённо не собирался просто отпустить этот вопрос.

Похоже, он серьёзно относился к своему намерению узнать друг друга лучше.

— Я просто хочу тебя понять, — подтвердил Синеглазка мои плохие опасения: он собирался полоскать мне мозг.

— В большинстве случаев месть нерациональна. Иногда это надо делать, чтобы другим неповадно было, но следует с умом выбирать цель и время… — Я подёргала ногу, и стремя задребезжало, ударяясь об украшенную подпругу. — Хотя бывают случаи, когда обида слишком велика… И всё равно не стоит мстить с риском испортить себе жизнь, а этот графчик именно так и сделал, ограбив склад. Ну как можно быть таким идиотом?

— Да, это действительно было глупо, — мягко согласился Синеглазка, и его взгляд сейчас был полон теплоты.

Совершенно не похоже на то, как он смотрел на пленников.

— Давай не будем об этом, не люблю эту тему, — отмахнулась я.

Как человек, почти два года потративший на месть и вполне удовлетворённый результатом, я знала, какое это рискованное дело и насколько опьяняющим может быть удовольствие от свершившейся мести. Но именно из-за этого я понимала, насколько опасна привычка мстить.

К этому легко привыкнуть, и после легко пасть. А в данном случае я склонна полагать, что дело было в юношеской глупости. Будь граф лет на десять старше, он почти наверняка ограничился бы несколькими мелкими пакостями. Но мы встретились слишком рано.

— Давай лучше обсудим следующую цель, — предложила я. — Я просто разрываюсь. Логично начать с самого слабого, чтобы сработаться получше перед сложным ограблением, но, с другой стороны, самым слабым кажется министр внутренних дел, а его запасы камней маны наверняка меньше, чем у остальных, и это значит, что его ограбление не даст мне усиления магии, а мне нужно скорее усилиться для собственной безопасности.

— Да, это сложный выбор, — покивал Синеглазка.

Так и не определившись, мы покинули город. За его пределами я стащила повязку с лица и откинула капюшон, а Синеглазка вернул свою соблазнительную внешность и светлые кудри.

В поездке от скуки мысли становились хаотичными, появлялись всякие странные идеи вроде «а не ограбить ли нам кого-нибудь по пути, чтобы сработаться». Но были и другие мысли: почему меня преследовал министр внутренних дел? Кто отравил Лилиан? Стоит вернуться, как аристократке-волшебнице, или бежать? В конце концов, были ещё нычки для проверки. И почему орден огненного щита позволял своему магистру такое странное веселье?

Однообразные дороги навевали размышления, даже пожелай я, я бы не смогла избавиться от них и почти с ужасом представляла, сколько всего передумаю по пути к столице.

Но даже в самой глубокой задумчивости я не ослабляла бдительности, и когда на горизонте появилась группа всадников в боевом порядке, сразу же насторожилась. Их было десятка два, плащи колыхались почти синхронно, и грохот копыт нарастал. Кони шли тяжело, с некоторых капала пена. А в небе чётко над ними кружил сокол.

Выражение лица Синеглазки стало довольно кислым. Кериш мчался к нам с невероятно