— А как ты попала в гостиницу? Какого хрена ты тамделала?

Этот вопрос привел меня в замешательство.

Макс, словно заранее зная ответ, продолжил:

— Ума не приложу, что такая красивая девушка можетделать в гостинице, если у нее имеется вполне приличная квартира? Ты, случайно,не путана? Я с путаной в одном номере спать не желаю.

У меня к этим тварям отношение особое. Я их на дух непереношу.

— Я не проститутка! — покраснев, закричалая. — У меня в гостинице подруга администратором работает. Я заехала к нейпо делам.

— Ладно, ладно, не кипятись. К подруге так к подруге.Извини, я не хотел тебя обидеть.

Вот ты и получила, голубушка, по заслугам, обреченновздохнула я. Проститутка… Да если бы Макс узнал, чем я занимаюсь, стал бы он сомной так возиться. Развернулся бы и ушел на все четыре стороны. Проститутка —это клеймо на всю жизнь, и никуда от этого не денешься… Но я же не виновата,что так получилось… Кушать захочется, на все пойдешь. А кроме «кушать» еще иодеться надо, и за квартиру заплатить. Проститутками не рождаются,проститутками становятся. Если бы мамочка была жива, все бы могло сложитьсяпо-другому. А так… Попробуйте в девятнадцать лет прожить на одну стипендию,когда вокруг столько соблазнов! Однажды я прочитала в газете бо-оольшущуюстатью, «Ночные бабочки» называлась.

Написал ее какой-то мужик. «Не верьте, — соловьемзаливался он, — что проститутки несчастнейшие создания. Сутенеры, мамки,субботники — все это не так страшно, как кажется. При желании от любогосубботника можно отвертеться. Получают эти девочки столько, что вполне хватитна безбедную жизнь, к каковой они, собственно, и тянутся, не имея ни малейшегопредставления о нравственности». Вот урод! Ему бы такую безбедную жизнь! В аду,наверное, и то слаще. Москвички еще как-то выкручиваются, а провинциалки?

Вот уж кому не позавидуешь! Да они как каторжные, бедняжки,вкалывают, причем вкалывают за гроши. Думаете, о себе пекутся? Появится соткабаксов, домой, родственникам отсылают, чтобы от голода спасти. До двадцати пятиредко кто из них доживает. Врагу такого не пожелаешь, а он — «красивая жизнь».Да, у меня есть деньги, но какой ценой они заработаны! Я, можно сказать, душудьяволу продала. А дьявол еще тот мастер строить козни. Выберешься иззамкнутого круга, встретишь нормального человека, полюбишь его, а потом вдруг отебе выложат правду. Доброжелатели всегда найдутся… Да ни один уважающий себямужик не простит такой правды! А совесть, которая не дает спокойно спать? Еехоть кто-нибудь в расчет принимал? Кайся не кайся — легче не будет, это я вамточно говорю!

— Лен, ты спишь? — послышался приглушенный голосМакса.

— Нет.

— Ты о чем думаешь?

— Да так, обо всем.

— И мне тоже не спится. Знаешь, я впервые в жизнивстретил девушку, которая так классно водит машину.

— Правда?

— Правда. Ты скорости не боишься, молодец.

Ты вообще замечательная девушка. Я как к тебе в машинузаскочил, так сразу потерял рассудок. Послушай, а что мы лежим, как дети малые,может, кровати сдвинем?

— Зачем?

— Затем, что так будет удобнее разговаривать.

Макс быстро поднялся, поставил кровати вплотную друг к другуи лег рядом со мной.

Я вдруг почувствовала себя совсем юной неумелой девушкой,готовой с головой броситься в омут любви. Низ живота приятно заныл впредвкушении сладостных ощущений. Горячие губы Макса осторожно коснулись моихгуб и попытались разомкнуть их. Удивляясь собственной робости, я подчиниласьего желанию. Длинные чуткие пальцы, нежно поглаживавшие мою шею, опустилисьниже и, достигнув груди, требовательно затеребили сосок.

— Я хочу тебя, Макс, — страстно прошептала я истала судорожно снимать с него брюки.

— Повтори еще раз, прошу тебя.

— Я хочу тебя, — вновь повторила я и притянула егок себе.

Крепкое, загорелое тело Макса источало изумительный аромат.Аромат чистоты и свежести, аромат любовного томления. От клиентов моих, какправило, пахнет похотью, я давно уже выучила наизусть этот запах, и еще,пожалуй, деньгами, большими деньгами, ради которых не раз и не два за длиннуюночь приходится имитировать оргазм.

Учащенное дыхание, хриплые стоны, якобы непроизвольновырывающиеся из груди, — о, я умею делать это, но с Максом… С Максом моеумение не пригодилось. Я сходила с ума от его прикосновений и.., хотелапродлить миг блаженства до бесконечности.

— Тебе хорошо?

— Мне не просто хорошо. Мне — здорово, —прошептала я и поцеловала Макса в шею.

Закончили мы с ним одновременно, взорвав тишину ночиторжествующим криком любви. «Да разве такое забудешь? — подумала я, ласкаяпо-прежнему твердый пенис своего друга. — Вот он, мужчина моей мечты. Какхорошо, что я наконец нашла его. Главное теперь — не разминуться».

Немного отдохнув, Макс с удвоенной энергией возобновиллюбовную атаку.

Ближе к утру, тесно прижавшись друг к другу, мы крепкоуснули, чувствуя себя по-настоящему счастливыми. Впервые за долгие, долгие годыя не испытывала угрызений совести.

Меня разбудили ласковые солнечные лучи.

Макс лежал рядом и мирно посапывал, чему-то улыбаясь во сне.Интересно, сколько ему лет? Наверное, мой ровесник, а может быть, чутьпостарше. Впрочем, какое это имеет значение?

Я тихонько поднялась и пошла в ванную. На полочке лежалазубная паста. Выдавив ее прямо на пальцы, я почистила зубы. Затем залезла поддуш и включила холодную воду. Колкие струйки быстро прогнали остатки сна.

Макс уже сидел на кровати и курил сигарету.

— Привет! Как спала?

— Восхитительно, — я расплылась в улыбке и селарядом. — Ты знаешь, после сегодняшней ночи у меня такое странноесостояние…

— Какое?

— Я словно летаю без крыльев.

— Я испытываю то же самое.

Слова Макса привели меня в полное замешательство. Неужелитакое бывает? Проведешь с человеком одну-единственную ночь и начинаешьпонимать, что уже просто не сможешь без него жить. Макс погладил мои мокрыеволосы и посмотрел на часы.

— Как ты посмотришь на то, что я приглашу тебяпозавтракать?

— Я голодна, как мамонт.

— Закажем еду в номер или посидим в кафе?

— Можно посидеть в кафе…