входили сильнейшие вороны гнезда, организовалась в защитную формацию, отражавшую все атаки на спасавшихся птиц.

И вот тут как раз проявилась та самая проблема, о которой я подумал, только увидев пару огромных воронов. Участвуй в основном противостоянии мы четверо — те, кто сейчас был занят парой Нейрагу, подобная ситуация не стала бы большой проблемой.

Но в отсутствие четырёх из шести одарённых шестых ступеней остальным было очень сложно достаточно быстро преодолеть отчаянное сопротивление воронов-«телохранителей» и атаковать тех птиц, кто пытался унести птенцов.

Через последний оставшихся проход, самый далёкий от того тоннеля, через который мы вломились, успели даже вылететь три ворона с отчаянно верещащими ношами. И тогда произошло то, чего Вурга приказал ни в коем случае не делать.

Тот самый одарённый шестой ступени, что сломал переднюю лапу дракку, вооружённый огромным и тяжеленным боевым молотом, устремился напролом сквозь стаю воронов-защитников прямо к последнему тоннелю. И со всей дури, вложив в удар, кажется, даже больше силы, чем в сражении с дракком, врезал молотом по своду тоннеля.

Вздрогнула вся пещера, с потолка посыпались мелкие камешки и крупные булыжники. Ни люди, ни птицы до сих пор старались не прикладывать слишком много сил к самому камню. В отличие от нас всех, пещера не была усилена энергией.

Спасительный для воронов тоннель, естественно, обрушился в ту же секунду, едва не завалив самого молотобойца. К счастью, видимо из-за куполообразного потолка, пещера оказалась достаточно сейсмоустойчивой и выдержала такое над собой надругательство. Однако я живо представлял, как идиоту потом достанется от Вурги.

Впрочем, в моменте, раз не случилось мгновенного обвала, цель, можно сказать, оправдала средства. Потому как путей отступления для воронов больше не осталось.

И, видимо, птицы тоже это поняли. Некоторые попытались улизнуть со своей драгоценной ношей через «наш» тоннель. Но были быстро превращены в курицу табака парой огненных магов. В замкнутом пространстве, когда невозможно было увернуться, узкие сконцентрированные потоки пламени, похожие на плазменные солнечные протуберанцы, были страшнейшим оружием.

Ещё через пару секунд жалобно запищали и завопили птенцы, исчерпавшие свою устойчивость к огню и начавшие гореть заживо. И тогда произошло то, чего я, пожалуй, никогда бы не ожидал от, пусть и ненормально умных, но всё-таки зверей.

Вороны-Нейрагу, с которым сражались мы четверо, вдруг рванулись вертикально вверх, прямо к потолку пещеры. А зависнув там, они издали странный, ни на что не похожий, какой-то надтреснутый клёкот.

И начался хаос. Вороны, и так из-за нашего появления находящиеся далеко не в самом спокойном состоянии, словно обезумели. Вот только это безумие монстры начали выплёскивать не на нас, а на собственных детей.

Ещё не погибших от огня птенцов били клювами, рвали на части когтями, сбрасывали с площадок вниз, на груду звериных туш. При этом птицы напрочь игнорировали людей, не обращали внимания даже тогда, когда их атаковали и убивали, продолжая убивать птенцов одного за другим.

А затем я ощутил, как энергия воронов-Нейрагу под потолком пещеры начинает стремительно нарастать.

Они оба обладали Даром ветра, что в замкнутом пространстве пещеры им почти не помогало. Контролировать свои силы достаточно тонко, чтобы создавать что-то вроде ветряных лезвий, они ещё не могли. Ускорение на коротких дистанциях в один-два десятка метров ощущалось довольно слабо. К тому же их ветер только раздувал окружающее пламя. Так что сражались с нами Нейрагу, почти не полагаясь на свои сверхъестественные способности.

Но это вовсе не значило, что их Дар был слаб и сейчас я отчётливо ощущал огромную мощь в их телах. Опасно нестабильную мощь.

— Отдайте приказ к отступлению! — рявкнул я Вурге, перекрикивая крики безумия воронов и предсмертные вопли птенцов.

— Ты…

Не знаю, что он хотел мне возразить. Хотел ли собрать трофеи, которые стали бы подтверждением успешной операции, спасти свалившихся на дно пещеры бойцов, не понял, с чего вдруг я такое заявил и решил переспросить, или генералу просто не понравился мой тон. Времени на выяснение не было.

— НЕМЕДЛЕННО! — мой рык на этот раз на какое-то мгновение перекрыл вообще все птичьи крики.

Думать Вурга, к счастью, долго не стал.

— ВСЕМ ОТСТУПАТЬ!

Опять же, к счастью, генерала, когда он отдавал прямые приказы, бойцы слушались беспрекословно. Оставшиеся на ногах чуть меньше тридцати одарённых рванули к тоннелю.

И я и сам уже хотел последовать за ними, но тут услышал болезненный женский вскрик. Женщина в нашем отряде была только одна и, резко обернувшись на звук, я увидел Рахиру, бесконтрольно катящуюся вниз по стене пещеры всё туда же — вниз, на груду туш.

Чертыхнувшись, я поднял глаза вверх, на пару воронов-Нейрагу, словно танцевавших друг вокруг друга в воздухе медленный танец. Бурлящая нестабильная мощь внутри их тел уже догнала ту, что я ощущал от дракка. Времени до того, как вся эта энергия окончательно выйдет из-под контроля, оставалось совсем немного.

На то, чтобы спуститься на дно пещеры, схватить Рахиру и догнать остальных, его бы точно не хватило. И я прекрасно понимал, что будет, если я не успею.

Повернув голову, я встретился взглядами с Ма’Ауро, стоявшим неподалёку и тоже заметившим падение воительницы. Для него Рахира была никем и, глядя на меня, уже тоже примерно понимал опасность ситуации, так что явно собирался броситься вслед за остальными.

— Помоги! — крикнул ему я, отталкиваясь от стены пещеры и устремляясь вниз, к Рахире.

На гору туш Ма’Ауро приземлился через пару секунд после меня. Ещё через несколько мгновений над нашими головами прогремел оглушительный взрыв. А затем с потолка пещеры на нас посыпались десятки и сотни тонн камня.

Последнее, что я успел сделать — это встать над Рахирой, закрывая её тело собой, и вытащить Руби, всё это время прятавшуюся от огня у меня за шиворотом, прижав лисичку к груди.

Первая каменная глыба рухнула мне на уже и так травмированную ногу, заставив взвыть от боли. Но почти сразу затем ещё один булыжник упал прямо на затылок и мир вокруг просто выключился.

* * *

В себя я пришёл снова от боли. Болела не только нога, но и, кажется, вообще всё тело, по крайней мере сзади. Судя по всему, какой-то из обломков камня вонзился мне в бок, а другой до кости рассёк кожу и мясо на голове над ухом.

Но по крайней мере благодаря мягкой подушке из кучи звериных трупов, некоторые из которых уже начали гнить, я не оказался именно зажат и смог осторожно покрутить головой, чтобы осмотреться, и ощупать пространство вокруг себя.

Рахира лежала подо мной и, судя по тихим всхлипам, девушка была жива и относительно в порядке. Руби я тоже нашёл. Лисичка с комфортом устроилась в образовавшейся между моим боком и здоровенным булыжником, едва не прижавшем мне руку, полости.

— Ты в порядке? — спросил я Рахиру, слегка отжимаясь от сплющенных тел и глядя на воительницу.

Она, в отличие от меня, ничего не видела, мы были в абсолютной черноте, и после моих слов слепыми глазами начала рыскать по сторонам.

— Я оступилась, — ещё раз всхлипнув, прошептала она. — Прости меня, пожалуйста.

— С кем не бывает, — кашлянул я, чувствуя, как застрявшая в бочине острая сосулька щекочет потроха. — Забыли.

— Тим, Рахира! Вы живы⁈ — донёсся до меня откуда-то сбоку голос Ма’Ауро.

— Живы, но нас жёстко завалило! Ты как?

— Нормально! Мне прижало руку, но в остальном камни рухнули удачно, я в достаточно широкой полости!

— Эй, Ма, это ты⁈ — донёсся с другой стороны ещё чей-то слабый голос.

Похоже, из тех бойцов, что успели скатиться сюда во время боя с воронами, ещё кто-то выжил под обвалом.

— Да, я! А кто это⁈

— Бирго!

— Мужик, я рад, что ты выжил! Ты цел?

— Почти! Грёбаная птица продырявила мне бок, кровь до сих пор течёт! Но камнями почти не придавило!

Через секунду я увидел пробивающийся через камни слева слабый свет.

— Вы видите мой факел? — донёсся почти сразу голос Ма’Ауро.

— Не вижу! — крикнул Бирго.

— Я вижу! — подал я голос.

— Скажи когда перестанешь видеть!

Через несколько секунд свет резко стал тусклее.

— Сейчас!

— Понял! Погодите, я сейчас освобожу руку и попытаюсь до вас добраться!

Послышалась возня, звуки ударов металла о камень, после чего болезненный стон и ругань.

— Ты в порядке⁈

— Мизинец раздробило в кашу! Твою мать, больно!..

— У тебя есть,