Старый слуга Лю тяжело вздохнул, подавляя раздражение, и ответил:

— Ваше величество, конечно, правы. Вы носите эту прическу и венец с тех пор, как вступили на престол. Когда-то государыня-императрица Сун помогла вам с выбором этого образа правителя.

— А-а-а, так это все Сун Цютун, — Мо Жань усмехнулся и, запрокинув голову, сделал большой глоток вина «Белые Цветы Груши[101.5]». — Оказывается, вначале я даже прислушивался к ее советам?

Вероятно из-за своих преклонных лет старый слуга Лю не так боялся смерти и решил, не жалея своей головы, сказать правду:

— Да, в то время, когда вы только взошли на престол, то очень благоволили государыне-императрице Сун, — потупив взгляд, он все же продолжил. — В это время вы делали все, о чем просила вас императрица. Все это… Ваше величество, неужели вы забыли?

— Забыл? — Мо Жань рассмеялся. — Нет, не забыл, как я мог забыть…

После того как Сун Цютун стала императрицей, кто-то достаточно быстро просветил ее, что Император был так неравнодушен к ней потому, что лицом она слишком уж сильно была похожа на мертвого Ши Минцзина.

Императрица Сун была достаточно умной женщиной, чтобы воспользоваться его слабостью, и использовала все доступные способы, чтобы изучить личность и привычки погибшего Ши Мэя. В дальнейшем, когда они уединялись, чтобы провести время как муж и жена, у него часто возникало смутное чувство, словно старый друг вернулся.

Как он мог такое забыть?

Мо Жань грустно улыбнулся. Внезапно сорвав с собранных в узел волос жемчужный венец[101.6], он швырнул его в пруд, спугнув стайку карпов кои. Рябь и солнечные блики исказили отражение его лица в воде, превратив в отвратительную гротескную маску.

Глядя на этот злобный оскал, Мо Жань остервенело растрепал косу и его гладкие черные волосы рассыпались по плечам, словно разлитые в воде чернила. Он перекинул их через плечо и снова посмотрел на свое отражение. Солнце отбрасывало на воду причудливые блики, и выражение его лица было сложно прочитать[101.7].

— Отлично, я выкинул венец и распустил волосы. Старик Лю, ты же можешь помочь мне вспомнить? Что нужно сделать этому достопочтенному, чтобы снова стать таким, каким он был до того, как взошел на престол?

— Э…

— Лента для волос? — Мо Жань внимательно посмотрел на свое отражение. — На Пике Сышэн ученики чаще всего связывали волосы синей лентой. Во дворце осталось что-то похожее?

— Есть. Ваше величество, когда вы взошли на престол, в первый же год, сняв форму ученика Пика Сышэн, приказали надежно спрятать ее. Если вы желате, этот старый слуга может тотчас же принести ту одежду.

— Превосходно! Отправляйся за лентой и все остальное тоже принеси.

Слуга Лю быстро вернулся, неся в руках стопку старой одежды. Ожидавший его возвращения в беседке Мо Жань поднялся и сделал шаг навстречу. Он чуть коснулся кончиками пальцев грубого льняного полотна, и внезапно воспоминания о прошлом взметнулись, как опавшая листва с порывом ветра, обнажив все скрытые до поры сколы в его душе. Он взял одежду и попытался надеть ее на себя. Но как бы он не возился с ней, одежда, которую он носил в юности, сейчас была была слишком мала для его взрослого тела.

Внезапно это взбесило его.

— Почему она такая маленькая?! Почему я не могу вернуться?!

Как зверь в клетке, Император метался из стороны в сторону. На искаженном в дикой гримасе лице сверкали полные безумия глаза.

— Ты уверен, что это та одежда? Это точно старая одежда этого достопочтенного?! Это ведь тот халат?! Ты принес мне чужое облачение! Если это одежда этого достопочтенного, то почему она такая маленькая!? Почему я не могу ее носить?!..

Старый слуга уже привык к безумию своего господина.

Когда-то он тоже боялся Мо Жаня, однако сегодня почему-то почувствовал жалость к этому человеку.

Ведь на самом деле Император искал не одежду, а того себя, которого было уже не вернуть.

— Ваше величество, — произнес старик со вздохом. — Оставьте это. Вы больше не тот юноша.

От его слов Мо Жаня захлестнула ярость. Он повернулся и злобно уставился покрасневшими глазами на похожего на сухое дерево старика. И все гневные слова застряли в горле. Ему нечего было сказать, оставалось только лихорадочно глотать воздух, пытаясь справиться с приступом удушья.

— Больше не тот?.. — спустя какое-то время смог выдохнуть он.

— Больше не тот.

— И... я не могу вернуться?

— Нельзя вернуться назад.

На лице тридцатидвухлетнего мужчины вдруг появилось выражение совершенно детской растерянности. Он закрыл глаза и тяжело сглотнул. Понурившись, старый слуга подумал, что вот сейчас Император откроет глаза и, безжалостно обнажив свои свирепые клыки, просто порвет его в клочья.

Но когда Мо Жань посмотрел на него, его глаза были влажными от слез.

Возможно, именно эта влага смогла погасить огонь, бушующий в его сердце.

Хрипло и устало Мо Жань сказал:

— Да… да… я не могу вернуться… не могу вернуться…

Бесконечная усталость отразилась на его лице, когда он положил маленький халат на край каменного стола и сел, уткнувшись лицом в ладони.

После долгого молчания, он сказал:

— Тогда просто подвяжи лентой волосы.

— Ваше величество… но зачем же…

— Жизнь этого достопочтенного подходит к концу. Я не хочу умереть в полном одиночестве, — ладонь все еще прикрывала глаза, поэтому старик не смог разглядеть выражение на его лице. — Думаю, если переоденусь в эту одежду, то почувствую, что старый друг[101.8] снова рядом со мной.

Старик Лю вздохнул:

— Но это ведь будет подделкой.

— Подделка тоже неплохо, — ответил Мо Жань. — Подделка лучше, чем ничего.

Его длинные волосы были собраны в высокий пучок и перевязаны лентой. После этого, покопавшись в груде вещей, он вытащил потертую линялую шпильку. Он хотел как в молодости закрепить ею волосы, но, посмотрев на отражение в воде, вдруг замер.

Налево или направо?

Слишком долго он сам не закалывал волосы, и его память не сохранила эти мелкие детали. Мо Жань закрыл глаза и спросил:

— Старик Лю, ты помнишь, какую прическу я носил раньше?

— Ваше величество, этот старый слуга начал прислуживать вам на второй год после вашего восшествия на престол. Старому слуге это неведомо.

— Я не могу вспомнить. Я так хочу, чтобы рядом был человек, который мог бы напомнить мне.