— Может быть, военный-сан, — стянув маску на подбородок, с хитрой улыбкой, опустив очи долу и без всякого переводчика произнесла девушка.

В общем, в “коридор” Алмаз буквально выскочил очень довольный собой.

По сути дела, в центре экстренной помощи как таковых палат и коридоров не было — нужного размера зоны оперативно отделялись специальными перегородками, прозрачными или матовыми. Под прибытие эвакуированных пришельцев сформировали смотровые под число людей и потому быстро всех прогнали через экспресс-диагностику и дозиметрический пост. Не обошлось и без взятия анализов крови, и без болючих уколов. Несколько неудачников, умудрившихся хватануть радиоактивной пыли прогнали на спецпромывку. Остальные пошли в нормальные душевые кабины.

После водных процедур спасенных лишили последних шмоток из дома, взамен раздав удивительно удобное белье и… что-то вроде пижам? Или все-таки спортивных костюмов свободного кроя? Спустили на лифтах на несколько этажей вниз, где персонал центра успел развернуть настоящую столовую, даже с выбором блюд. Бесплатную, разумеется — и без поваров и официатов: накладывай сам себе сколько хочешь из выставленного готового.

Наконец-то с самого начала эвакуации и торопливого опроса о внутреннем строении базы октоводов в летающих БТРах у уроженцев параллельного мира возможность свободно поговорить между собой.

— Я правильно понял, что единственных октов в этом, гм, “измерении”, мы привезли с собой? — безуспешно пытаясь согнать с лица довольную лыбу, спросил Алмаз, плюхнувшись за столик к “диггерам”. Альфовцы заняли еще два стола, расположившись компактной группой. — И за нами они пролезть не смогут?

— Чего скалишься? — исподлобья зыркнул на подчиненного Кузнецов.

— Так мы на смерть шли, командир! — раскинул руки копейщик, едва не заехав по лицу Пархоменко. — А попали почти что в рай! Мир, не тронутый Врагом! И раз назад дороги нет — что грустить-то, что мы здесь застряли?

— На вот, хлебни, батенька, — доктор Зеленко протянул Алмазу дозатор с лимонным соком. — Пока лицо пополам не треснуло от дружеской затрещины.

— Да что вы такие хмурые все? — уже серьезно переспросил Ахмедов. — Не смотрите на меня как на дурака! Я прекрасно понимаю, что мы сейчас считай в плену у узкоглазых, которым мы никто и никак. Но ведь живые же! А могли уже мертвые кусочками на базе лежать. А нас тут кормить собираются. Вкусно!

— Посттравматический приступ идиотизма, — поставил диагноз военмедик. — Антон, скажи ему, а я пока за тележкой с хавчиком схожу.

— Зелени свежей побольше захвати, — напутствовал его Синицин. — Что касается твоего вопроса, Ахедов… Ты слышал, чтобы нас о чем-нибудь кроме схемы помещений базы спрашивали?

— Меня было начали расспрашивать, — подал голос Семен. — Но через минуту как отрезало. Думаю, по связи спустили приказ.

— Вот-вот, — подтвердил Кузнецов. — А теперь еще парочка моментов. Если верить Жарову, то мы попали в мир параллельный нашему. Причем достаточно похожий, чтобы у многих тут жили двойники — с поправкой на временной сдвиг…

— Какой еще сдвиг? — самовызвавшийся официант вернулся с тарелками и стаканами на поварской тележке.

— Тут на десять лет больше прошло, чем у нас, — коротко пояснил Пархоменко. — Типа мы не только через междумирье прыгнули, но и во времени.

— Итить-колотить! — почему-то всполошился Зеленка. — Это ж у нас, получается, уже десять лет прошло, а мы только прибыли?! А Жаров говорил…

— Жаров много чего говорил, — перебил особист. — Я его внимательно слушал. В том числе он упомянул, что откуда-то знает, что местные здесь построили что-то типа ловчей сети или маяка, которая в теории может остановить прыжок. “Есть основания полагать”, как он выразился. То есть это не какой-то случайный мир, а вполне конкретный. И, получается, про возможность путешествия между… как там было это словечко? “Инвариантами”, точно — должны знать. Некоторые.

— А всем остальным знать строго не рекомендуется, — “расшифровал” остальным посыл контрразведчика Синицин. — И уж особенно самим иномирянам. Потому и такая изоляция — максимально возможная в подобной не подготовленной ситуации. И да, хочу напомнить, что Россия и Япония никогда в дружественных отношениях не состояли. Сами прикиньте, что нас ждет. После вдумчивого допроса теми-кому-надо.

— Мы же из другой России, не здешней, — нерешительно возразил Алмаз.

— Нам же хуже, — мрачно ответил ему Семен. — Нас тут как бы и нет. А представь, что твой двойник тутошний занимает ключевой пост в армии или еще где. Хочешь стать двойным предателем? А как: добровольно или после пыток? Скажи спасибо, что тут технологии от наших почти и не ушли, в мозг контрольный чип вставить не смогут… наверное.

После такого разговора обед, мягко говоря, в горло не лез. Но солдаты апокалипсиса, даром что не все были профессионльными военным до вторжения октов, все ж запихали в себя необходимые каллории. Пусть и без аппетита.

Сидящие за соседними столами альфовцы тоже не особо разговорились: больше молчали, насыщаясь с непроницаемыми лицами.

— Кстати, а где сам Жаров? — наконец спросил Алмаз. Этот вопрос все почему-то обходили стеной молчания.

— Я уже успел спросить соседей перед душем, — негромко ответил Кузнецов. — Его привезли отдельно, самым первым и тут же увели в сопровождении командира “Песцов”. Местные эмчеэсовцы так тут называются. Больше его никто не видел.

— Вот уж точно — песец…

Повисло молчание, в котором отчетливо прошипели пневматические затворы лифтовых дверей. Вышедшая в зал молодая женщина в повседневной форме, знаки различия на которой здесь все равно никто не смог бы правильно прочесть дождалась, пока все взгляды скрестяться на ней и звонким голосом на хорошем русском произнесла:

— Уважаемые господа. Позвольте представиться: Тамако Амакава, командир “Песцов” и член главной семьи клана Амакава. Вы сейчас находитесь в анклаве на острове Хонсю, принадлежащем нашему клану, общеяпонской юрисдикции над ним нет. Иными словами, Особая Зона Такамия — независимое государство, управляемое непосредственно моей семьей.

“Тут микрофоны везде, она точно слушала нашу болтовню!” — как до жирафа дошло до Алмаза.

— Я, от лица всей своей семьи, от лица клана пообещала Алексу Жаров, что лично позабочусь о вас, его людях, — в сгустившейся тишине слова Тамако прозвучали особо весомо. — Это значит, что после периода карантина и прохождения занятий по социальной адаптации вы будете признаны гражданами Такамии, со всеми гражданскими правами и гарантиями, включая медицинское обслуживание и выплату кланового содержания на время нетрудоспособности. Это все будет дано вне зависимости