— Ну, дед, ну сводник! — едва слышно ругнулся Захар. — Дождёшься ты у меня…

— Дождусь, — лукаво фыркнул тот, — вот увидишь, внучок, дождусь.

Ой, мамочки, что-то мне всё это не нравится…

Глава 20

Пока Захар пытался связаться с неким Димоном, я поспешила в кухню, чтобы приготовить чай, благо плита была газовая, без всякого электрического оборудования, бесполезного в нашей ситуации. Нервная дрожь постепенно отступала, но несмотря на это движения выходили резкими и поспешными. Из-за чего я едва не разбила чашку, чуть не рассыпала заварку и наверняка набила синяк об угол стола, ударившись в полумраке, поскольку крохотный огонёк от принесённой с собой свечи был слишком слабым, и не доставал до дальнего шкафа, где хранилась посуда.

Когда несмотря ни на что я справилась с задачей и вернулась в гостиную, Захар уже разговаривал по телефону, то и дело повышая голос, чтобы перекричать шум и треск в эфире, и переспрашивая по несколько раз то, о чём говорил собеседник.

— Треклятая связь, — ругнулся он, наконец сбрасывая вызов.

— Ну что, получится у Димы прилететь? — настороженно уточнил старик.

— Да, примерно через час, — откликнулся тот. — Будут загружать тебя с помощью лебёдки: площадку расчистить не успеем.

— Ух, как в былые годы, — усмехнулся дед, принимая из моих рук чашку с чаем, — ладно, пустяки. Главное, чтобы пурга опять не началась.

— Этого Димон и боится. Синоптики снова прогнозируют метель.

— Ох уж эти синоптики, — устало рассмеялся старик, — им верить… Впрочем, иногда и они попадают в точку.

— Вы тут пейте чай, а я пойду, попробую запустить генератор, пока мы все тут не превратились в сосульки. Если синоптики правы и нас снова накроет снежный фронт, провода не починят, а без тепла и света мы долго не протянем.

— Печку разведёте, да и свечей в буфете лет на десять хватит. Продукты в погребе. В общем, справитесь.

Проворчав что-то себе под нос, Захар всунул ноги в валенки, накинул пуховик и вышел.

Отхлебнув чай, старик похлопал по дивану рядом с собой, предлагая мне сесть, что я и сделала, не зная, куда себя деть и чем ещё помочь.

— Кстати, Светочка, продуктов в погребе полно, соления всякие, варения, тушёнка, картошка и прочие овощи, яблочки мочёные есть, брусника… Так что не смущайся, бери что надо. Ты уж позаботься о моём внуке, пожалуйста. Это он с виду такой грозный…

— Да-да, я помню, что в душе он пушистый зайчик, — не дослушав, перебила его и тут же прикусила язык, поняв, насколько сейчас это было бестактно. — Простите!

— Ничего, всё в порядке, — отмахнулся он. — Сам такой был, импульсивный и гордый. Никого не слушал, всегда лучше всех всё знал, по крайней мере, мне так казалось. А по факту… Вот как Захар сейчас. Вроде умный, но под носом своего счастья не видит.

— Мне кажется или вы пытаетесь нас свести? — задала я мучивший меня вопрос.

— Вы бы видели себя со стороны, — улыбнулся он. — Вас и сводить не нужно, дай только время.

— Это только кажется, — фыркнула я. — Мы совершенно разные, как небо и земля, как…

— Чёрное и белое? — подсказал старик.

— Именно.

— Или может инь и янь? — хитро улыбнулся он. — Женское и мужское начало?

— Откуда вам известны такие понятия? — удивилась я.

— В своё время, по долгу службы, я объездил почти весь мир, — ответил он. — А когда вышел на пенсию, забрался сюда, к чёрту на кулички, подальше от всего мира, от злобы и ненависти, от предательства и бесчестия. Здесь, в лесу, всё просто. А там… Устал просто.

— А ваша жена? — спросила и тут же пожалела, почувствовав, как старик напрягся.

— Прожила долгую и счастливую жизнь, но вдали от нас, — вздохнув, развёл тот руками. — Зато у меня есть чудесный сын и внуки. Правнуков вот нет, но, думаю, скоро и в этом направлении лёд тронется, — хитро взглянув на меня, улыбнулся он.

— Вы как моя бабушка, — рассмеялась я. — Та тоже мечтает о правнуках.

— А родители? — осторожно поинтересовался дед.

— А родители мечтают об очередном богатом месторождении каких-нибудь минералов, — грустно улыбнулась я. — Они у нас геологи. Всё время в экспедициях и разъездах. Так что воспитывала меня в основном бабуля.

— Глядя на тебя, мне уже с ней хочется познакомиться, — молодецки вскинув бровь, и тут же поморщившись от боли, произнёс он. — Уверен, она добрейшей души женщина, если воспитала такую внучку.

— Так и есть, — кивнула в ответ, не став уточнять, что случая для знакомства вряд ли представится.

— А дед?

— А с ним нам не повезло. Трезвым был мужик как мужик, а стоило только выпить — зверь зверем, — поделилась я тем, о чём не говорила ни с кем.

Но почему-то деду Матвею хотелось верить, и открывать семейные тайны было легко и просто. Жаль что родственниками мы всё-таки не станем, ведь что бы тот ни говорил, а с его внуком мы слишком разные, чтобы у нас что-то получилось.

Яркий свет ударил по глазам, когда в гостиной мигнув пару раз, вспыхнули лампочки.

— О, цивилизация вернулась, — хлопнув ладонями по коленям, воскликнул старик. — Хорошая штука — генератор. Самое то что нужно для нашей глухомани, так что свечи вам не понадобятся. Но если что, ты знаешь, где их взять.

Это сейчас был намёк на романтический вечер с Захаром или просто констатация факта?

Вот же… О чём я только думаю? Ну какой ещё романтический вечер? Кажется, разговоры деда Матвея о правнуках, на меня очень плохо влияют: в голову лезут странные мысли, которым там совсем не место.

Глава 21

Несмотря на браваду, хозяин дома явно чувствовал себя хуже, чем хотел нам показать. Оно и не удивительно. Какой бы ни была шапка, а удар по голове дело серьёзное, к тому же неизвестно сколько он пролежал на морозе без сознания, так что когда с улицы раздался рёв вертолёта, я выдохнула с облегчением. Самовнушение — дело хорошее, не спорю, но провериться у специалистов надо, хуже от этого ему точно не станет. Тем более не молодой уже, организму нужно больше времени на восстановление. И лучше пусть оно проходит под присмотром врачей.

Никогда не думала, что буду так переживать за чужого человека, хотя состраданием к себе подобным не обделена. Но то что чувствовала сейчас, сопоставимо лишь с заботой о близком и родном человеке.

Вот как так может быть, что всего за пару дней дед Матвей мне стал словно родной? Видимо сказывается нехватка отцовского внимания,