всплыло слово «магнолия». Я стояла и улыбалась, и так бы, наверное, и простояла полдня, если бы за спиной кто-то не спросил:

— Что, первый раз?

Я обернулась и увидела девушку моих лет — видно, она вышла из автобуса вслед за мной.

— Ага.

Девушка улыбнулась.

— Круто, да? Я тоже так стояла, когда сюда впервые приехала, чуть на работу не опоздала. Я Аша, а ты? Тебе куда, на другую сторону парка, да? — мои ответы ей были явно не нужны, ей просто нравилось болтать. — Идем, там дальше еще лучше.

Она двинулась по дорожке вглубь парка, я последовала за ней. Ее присутствие придавало уверенность — идти за кем-то легче, чем идти самой. Так что я просто шла и глазела по сторонам, слушая болтовню Аши и время от времени поглядывая на экран, чтобы убедиться, что я не отклоняюсь от курса. Судя по навигатору, я отклонялась, но в меру, и время позволяло идти за Ашей и представлять, что я просто гуляю. Она принялась рассказывать то о том, чем занималась («…на другом конце парка детский сад, и они искали уборщицу на вторую смену, прикинь, как повезло, я там уже год работаю, и мне сказали, что если я закончу курсы, то потом смогу работать помощницей воспитателя, я уже записалась, это потому, что у меня хороший индекс, туда ведь кого попало не возьмут, все-таки дети…»), то о своей семье («…и приходится каждый день ездить туда-сюда, я хотела подать заявку на квартиру в рабочем поселке, но мама говорит — а кто будет следить за младшими, и вообще там опасно, а я говорю — ага, как будто у нас не опасно, а младшие уже могут и сами за собой следить, и тогда мама говорит — там надо платить аренду, это дорого, а я ей говорю — ездить тоже дорого…»), о Сити («…приехала пораньше, чтобы посмотреть на центр, специально нарядилась, и я тебе говорю — никто не понял, что я из Гетто, все такие вежливые, я ходила посмотреть на Собор Иоахима, даже внутрь зашла, и никто ничего не сказал, правда, меня потом остановили и проверили пропуск, но у меня недельный рабочий, могу тут хоть на ночь остаться, если надо, но я не остаюсь…»). Ее болтовня странным образом успокаивала, и я дошла с ней почти до самого детского сада, помахала рукой и свернула на улицу Канделя.

Дом, который был мне нужен, оказался многоквартирным. Невысокий — по меркам Сити, этажей двадцать, он закручивался спиралью, почти на каждом этаже была терраса с садом, напоминающая тарелку для фрисби. Дальше стояли похожие дома, соединенные воздушными арочными мостами, — белые, с зелеными садами на крышах и открытых площадках, словно вертикальные леса, с огромными окнами, они выглядели хрупкими и легкими, почти невесомыми. Обманчивое впечатление, на самом деле. Фундамент у них уходит куда-то в земную кору, мантию и ядро, во время землетрясений внутри таких вообще ничего не заметно. Я задержалась у ворот, чтобы нажать номер квартиры и просканировать свой пропуск, и двинулась к дому. Песчаная дорожка огибала фонтан. В центре возвышалась статуя какого-то морского животного, бок его порос лишайником. Я покосилась на чашу фонтана — у нас дома из крана вода текла грязнее. Вокруг все зеленело, хотя и поскромнее, чем в парке, а кое-где даже виднелись засохшие стебли. Низко гудели очистные системы, фильтрующие воздух. Я замедлила шаг у одного из боксов, прямо перед вентилятором, и с удовольствием вдохнула. Дальше еще было что-то вроде спортплощадки, но дорожка уже привела меня к подъезду. В лифте было зеркало, и я мельком глянула на себя. Вроде порядок. Комбинезон не помялся, брови не размазались.

Лифт остановился. Ну все, момент истины. Я представила, что держусь за руку Коди, и вышла.

Одна из двух дверей на этаже была приоткрыта. На пороге стояла приветливо улыбающаяся девушка, и я остановилась. Я уже говорила, что в Гетто мало красивых людей? Ну вот, таких, как эта девушка, и в Сити немного. Она явно выиграла в генетическую лотерею. Смуглая кожа отливала перламутром, локоны цвета красного дерева спускались почти до пояса, волосинка к волосинке, травянисто-зеленые глаза были широко распахнуты. Короткое платье подчеркивало фигуру, девушка была стройная, но не как Тень, по которой можно было изучать строение скелета, а скорее как модели, которых показывали в модных передачах. Узкие плечи, длинные ноги. Мне захотелось спрятаться обратно в лифт.

— Привет, — сказала девушка. — Ты Рита, да? Тео сказал, придет Рита. Я Анне.

Это — А. Маноа? Однако.

Может, она модель или актриса? Не удивлюсь, если за дверью обнаружится телохранитель, из тех, что каждый месяц отчисляют государству круглую сумму за специальную лицензию, которая дает право избить или даже убить любого, защищая своего клиента.

— Здравствуйте, — я выдавила из себя улыбку.

— Идем! — Анне только что не подпрыгивала от нетерпения.

Ну что же, кажется, я ей понравилась, так? Или они тут всем так улыбаются?

Видно, посчитав, что я слишком медлю, она схватила меня за руку и потащила за собой. Что-то внутри царапнуло, но я тут же сама себя успокоила — если бы я ей не понравилась, она бы меня тут же выставила, правда? — и сосредоточилась на том, что она мне показывала. Огромный зал, посреди которого закручивалась лестница на второй этаж. Настоящее дерево, черный матовый камень. На стенах картины с цветными пятнами. Какие-то металлические конструкции. Камин! Черт, я такого в жизни не видела.

— Это гостиная, — болтала Анне, волоча меня за собой, — там дальше ванная и кухня, там гостевые комнаты, спальня на втором этаже, еще там терраса, ну я сейчас покажу…

Беспокойство снова дало о себе знать, хотя я не могла понять, в чем дело.

— Анне, подождите, — прервала я ее. — А что мне нужно будет делать? У вас в семье есть кто-то, хм, с проблемами слуха?

— О, это все Тео придумал, — засмеялась она. — Он как раз наверху, пойдем, — она потащила меня к лестнице.

Мое беспокойство превратилось в плохое предчувствие. Очень плохое. Мне не хотелось идти за Анне, хотелось развернуться и убежать, но я все равно пошла.

Лестница закончилась слишком быстро. Не выпуская моей руки, Анне направилась к широким раздвижным дверям.

— Тео! — крикнула она. — Пришла Рита!

— Привет, — сказал знакомый голос, и меня едва не вырвало.

Передо мной стоял Теодор, собственной персоной. Краем глаза я уловила движение — на другом конце террасы в кресле с бокалом в руке восседал Марко. Когда мы виделись последний раз, я наставляла