— Да его никто и не искал!

— Рита, послушай, я понимаю, разговор пошел вообще не так, но поверь — мы хотели попросить прощения!

Ну все, с меня хватит.

Я поднялась и направилась к выходу.

— Рита, возьми хотя бы… — услышала я и поскорее захлопнула дверь.

Пусть засунет свои деньги в свою богатую задницу и повернет до щелчка.

Двери лифта распахнулись, я юркнула внутрь и нажала на кнопку первого этажа. Взгляд упал на зеркало, и я поморщилась. В таком виде я дойду до первого патруля. Достав из рюкзака упаковку влажных салфеток, я прислонилась к стенке и принялась стирать с лица кровь и разводы косметики. Глаза защипало. Синяк, конечно, у меня будет знатный, но синяк — не преступление. Напоследок я потерла комбинезон. Он тоже был залит моей кровью, но на черном это было почти не заметно. Ладно, это подождет. Двигаясь на силе чистой ненависти, по уже знакомой песчаной дорожке я пошла к воротам, миновала их, направилась к парку, отошла подальше и, почувствовав, что больше не могу сделать ни шагу, опустилась на траву. Что я скажу Эме? Она так радовалась, что я нашла работу. Хотя я говорила ей, что, может, ничего и не выйдет, она в меня верила. А я не просто упустила шанс — оказалось, что и шанса-то никакого не было. Им просто хотелось успокоить свою совесть — круто, конечно, что она у них есть, но почему это должно делаться за мой счет? Я уткнулась лицом в колени. Голова болела. А еще ужасно хотелось есть. И поговорить с Нико, но я боялась достать комм — вдруг после падения с лестницы он не включится? Так что я продолжала сидеть, уставившись себе под ноги. Я совсем выпала из реальности, и от размышлений меня оторвал вопрос:

— Вам нужна помощь?

Я вздрогнула и увидела перед собой высокие шнурованные ботинки. Отлично. Достойное завершение дня.

— Нет, офицер, — отозвалась я и с трудом поднялась, стараясь не поворачиваться к нему правой стороной.

Он прищурился, глядя на меня.

— У тебя есть разрешение на пребывание?

Видимо, я перестала быть для него «Вы», как только он увидел мой заплывающий глаз.

— А как же, — я достала из кармана карточку и протянула ему.

— Дневной рабочий пропуск, — констатировал он. — И почему не на работе?

— Не взяли, — сказала я. — Приезжала знакомиться с работодателем, но рожей не вышла.

Он подозрительно покосился на меня и отправил какой-то запрос со своего планшета. Правая рука его легла на шокер, и я перестала шевелиться. Через минуту планшет пискнул, офицер что-то прочитал, убрал руку с шокера и лицо его стало более дружелюбным. Видимо, ответ его устроил.

— В другой раз повезет, — сказал он. — Советую тут не задерживаться. Надвигается пылевая буря.

Ух ты, день все лучше и лучше. Оказывается, пока я поливала кровью диван Анне Маноа и созерцала травинку, объявили штормовое предупреждение. Интересно, сколько часов назад это случилось.

— Спасибо, — я забрала пропуск и быстрым шагом двинулась к остановке.

Автобус должен был вот-вот подойти.

Улицы опустели. Ветер усилился, на зубах начал хрустеть песок. Я глянула на часы — автобус опаздывал уже на десять минут.

Пятнадцать.

Семнадцать.

Я вышла на дорогу, высматривая автобус, но увидела только зеркальные башни, сиявшие в лучах заходящего солнца.

Внезапно меня бросило в жар. Только самоубийца поедет по старой дороге во время бури, с минимальной видимостью. Не будет никакого автобуса. А я не могу остаться здесь на ночь. Одно правонарушение — и меня вернут в тюрьму. Даже если перейду улицу в неположенном месте. А незаконно находиться на территории Сити — это куда хуже. Надо идти на пропускной пункт. Может, мне разрешат там пересидеть, пока буря не пройдет. Или удастся напроситься кому-то в попутчики — вдруг кто-то все же решит ехать.

Я попыталась мысленно воспроизвести карту, не зря же я пялилась на нее всю дорогу. Кажется, можно срезать путь — если пройти напрямую через парк, выйдешь к университетскому городку, а там до терминала рукой подать. Я кинулась бежать обратно в парк — и с размаху налетела на силовое поле. Меня отбросило на дорогу, я растянулась во весь рост, из носа снова пошла кровь.

Конечно. Вокруг может хоть апокалипсис разразиться, но парк не должен пострадать. И сияние вокруг зеркальных башен — это тоже силовое поле, а не отраженный свет.

Вытирая кровь рукавом, я кинулась бежать. Через парк не пройти, значит, терять время нельзя.

Резко стемнело, небо стало грязно-оранжевым. Уже близко. Ветер толкал в спину, помогая бежать, и скоро я уже была у университетского кампуса. Я остановилась и отстегнула с пояса респиратор. Фильтров в нем нет, но все же лучше, чем ничего. Бежать я уже не могла, поэтому просто шла быстрым шагом. Легкие горели огнем, голова кружилась все сильнее, тело болело — и после падения с лестницы, и после бега.

Пропускной пункт не был накрыт полем, и дежурных у шлагбаума не было. Тем не менее, когда я подошла, один из них вышел мне навстречу.

— Далеко собралась? — спросил он.

— Мне нужно выбраться отсюда! — я пыталась перекричать шум ветра, но из-за респиратора мне это плохо удавалось.

— Что? — не понял охранник.

— Выбраться! — я стянула респиратор в надежде, что так он меня быстрее поймет. — У меня дневной пропуск! Но из-за бури автобус не пришел!

— Нечего было зевать, — ответил охранник неприязненно, разглядывая кровавые разводы на моем лице. — Давай сюда пропуск!

Я протянула ему карточку, и он быстро сунул ее в ридер на поясе и вернул мне.

— Все, теперь проваливай!

— А можно переждать бурю у вас? — спросила я, уже понимая, что он ответит.

— Нельзя! Давай, иди, вон, видишь белую линию? Вот чтоб ближе я тебя не видел.

Ветер уже почти сбивал с ног. Щурясь в странном желтом свете, я разглядела линию, о которой говорил охранник.

Что ж, еще не все потеряно. По крайней мере, я отметилась на выходе и не нарушила закон. А дальше будут склады и рабочий поселок, можно пересидеть там.

Но через десять минут я поняла, что до поселка мне не дойти. Мне нужно укрытие. Любое, не важно, какое, но прямо сейчас.

Я снова побежала. В глазах уже было полно песка, дышать было почти нечем. Я свернула с дороги в лес. Ветер там был меньше, но и идти было тяжелее. Меня задело падающей веткой, я несколько раз споткнулась, упала, порвав комбинезон на коленке, и осталась сидеть. Все, я