* * *

До следующего понедельника Кэт кое-как дотянула.

Едва она переступила порог студии, как ее буквально скрутилАлександр Геннадьевич и потащил в уголок с креслом, чем-то напоминавшемгинекологическое, возле которого крутилась вертлявая черненькая барышня втонких медицинских перчатках. «Врач, – решила Кэт. – Гинеколог.Сейчас осмотр будет проводить...». Но она ошиблась – брюнетка оказаласьгримершей. Затолкав Кэт на кресло и устроившись между ее ног, она сталазамазывать раздражение после неумелого бритья и маскировать шрам отаппендицита. Пока она делала свое дело, Александр Геннадьевич торопливообъяснял Кэт, что прямо сейчас она должна будет выйти к камере и сыграть рольГоспожи.

– Кого? – переспросила Катя удивленно, поскольку на умей сразу пришла госпожа Бовари, но она сомневалась, что Александр Геннадьевичсобирается снимать фильм о ней.

– У нас сейчас садо-мазо сцена, – он дернул плоховыбритым подбородком в сторону освещенной софитами площадки, посреди которойкрасовалась самая настоящая дыба. – Два артиста – раб и госпожа. С рабомвсе в порядке – паренек проникся, поскуливает, а девка, – режиссер злоткнул костяшкой согнутого пальца в сконфуженную голую девицу, державшую в рукахплетку и ворох кожаной одежды, – никак в образ войти не может. Не бьет,дура, а гладит... – Он жестом приказал горе-актрисе сложить барахлишко надиван, а самой убираться с глаз долой. – Был бы просто поточный фильм, ябы плюнул, а это заказуха, сечешь? – Кэт не очень-то секла, нопредположила, что Александр Геннадьевич имеет в виду кино, снятое поспециальному заказу какого-нибудь озабоченного богатея и на его же деньги. Онаоказалась права: – И если заказчику не понравится, придется переснимать, а то ичасть денег возвращать, кому это надо?

Кэт покивала, соглашаясь с тем, что это никому не надо,после чего отправилась одеваться. Режиссер кричал ей вслед:

– Лупи этого чмыря посильнее. Чтоб красные полосыоставались. В заказухе главное – натурализм, поняла? – Кэт вновь кивнула,а он добавил: – Полупишь его малость, потом сапоги заставь лизать...

Кэт брезгливо передернулась, но продолжала молча внимать.Когда же все инструкции были получены, а она одета, съемка началась.

В общем, первый день в роли порноактрисы был для Кэтдовольно необременительным. Ей даже не пришлось заниматься сексом! Зато поокончании съемок заплатили пятьдесят баксов, и она ушла с киностудии с твердымубеждением, что это самые легкие деньги в ее жизни. Потом, так она думала,будет такая же халява...

Но Кэт ошиблась! Уже через неделю ее задействовали в съемкахгрупповухи, и режиссера не волновало, что она никогда в жизни не занималасьсексом сразу с тремя мужчинами. Ее мучили четыре часа, после чего вручили всетот же полтинник и велели приходить через пять дней.

Вывалившись за дверь «киностудии», Кэт твердо решила, чтобольше сюда не вернется. Но когда чувство омерзения притупилось, а полтинникбыл потрачен на поношенные «гриндерсы», Кэт уже не была столь категоричной. Икак только миновало пять дней, она переступила порог «кукольного театра»Александра Геннадьевич, чтобы стать в нем одной из самых востребованныхмарионеток.

* * *

Прошел год. За это время Кэт снялась в дюжине картин и сталавторой звездой студии после Дэнди – симпатичного бисексуала с таким огромнымдетородным органом, что только за его демонстрацию со сцен стрипбаров емуплатили тысячу долларов. Еще он выступал в элитном пип-шоу, постоянно мелькална телеэкране – в любую передачу о сексе его приглашали в качестве эксперта, ивел в мужском журнале рубрику «Хотите доставить женщине удовольствие – спроситеменя, как». Короче, Дэнди был признанной порнозвездой. Его даже на улицеузнавали. Да и не мудрено! Ведь Дэнди всегда был в «образе»: и когда вОстанкино ехал, и когда отправлялся в булочную за «Бородинским». Штаны вобтяжку, рубашка расстегнута до пупа, в пупе сережка в виде фаллоса, на резинкетрусов, неизменно выглядывающих из-за пояса, надпись «Секс-машина».

А вот Кэт в обычной жизни выглядела так, что никто непризнавал в ней Кису Горячеву (под этим псевдонимом она снималась), чье имябыло на устах у многих любителей отечественной порнушки. Отснявшись, онасмывала яркий грим, снимала иссиня-черный парик, стаскивала эротичное белье,вынимала серьгу из соска, оттирала фальшивую татуировку на ягодице, после чегооблачалась в джинсы, свитер, «гриндерсы» и выходила за порог студии невзрачнойдевушкой, мимо которой пройдешь – не заметишь! Кэт не желала уподобляться Дэндии становиться частью порноиндустрии, ей просто нужно было чем-то зарабатыватьна жизнь, а за съемки в фильмах категории «ХХХ» Кисе Горячевой платили отлично,ее ежемесячный доход был сравним с заработком менеджера высшего звена крупнойкорпорации.

У остальных актеров гонорары были гораздо скромнее, но длянекоторых вопрос оплаты был не первостепенным, так как съемки в порно онисовмещали с другой работой, а у Александра Геннадьевича просто«подкалымливали». Еще среди так называемых коллег Кати были особы, готовыесниматься бесплатно. Звали «альтруистов» Кики и Микки, они были мужем и женой,но на съемочной площадке предпочитали заниматься сексом не друг с другом, а спосторонними. В порно они подались ради новых ощущений. До этого Кики и Миккиуспели, как говорится, сполна вкусить плод наслаждения. Чего они только нипробовали! И всевозможные игры с переодеваниями и приспособлениями изсекс-шопа, и экстремальный секс в люльке воздушного шара, и садо-мазо, ивуйеристические эксперименты, и эксбицианистские совокупления в разгарпразднования Дня города... Короче, всем пресытились, и решили попробовать себяв порно!

Попробовали, понравилось, и с тех пор они соглашались налюбые предложения. Правда, снимались они нечасто, ибо внешностью своей супругимогли не столько разжечь, сколько погасить желание. Кики была худой, ребристой,как батарея, теткой с прыщами на заду (гримерши, бедные, изводили на нее кучутона), а Микки зубастым недомерком с такими огромными ушами, что казалось,взмахни он ими – сможет оторваться от земли. В фильмы их приглашали, какправило, в тех случаях, когда бюджет был ограничен, или при нехватке статистовдля съемок в свальной групповухе, где не видно ни рож, ни прыщей.

Кэт относилась к Кики и Микки со смешанным чувством завистии брезгливости. Эти похотливые ничтожества вызывали у нее легкую тошноту, как,например, слизняки! Но одновременно и зависть, потому что Кэт, при всей своейприобретенной циничности, никак не могла относиться к «траху» перед камерой,как к приятному времяпрепровождению. Правда, и отвращения к нему испытыватьперестала. А вот к деньгам, которые ей за это платили, привыкла. Гонораров ейхватало на безбедную жизнь: Кэт снимала отличную квартиру, прекрасно питалась,покупала одежду, ездила отдыхать... И постепенно приходила в себя!

За год Кэт из измученной депрессией мизантропки превратиласьв нормального человека. Она вновь стала улыбаться людям, говорить с ними безраздражения, радоваться мелочам: солнечному дню, запаху свежей листвы, шуршаниюпеска под ногами... Но главное: она вновь почувствовала себя АКТРИСОЙ – ощутилажелание играть, и уверенность в том, что теперь у нее это получится. Кэт этонесказанно радовало, а вот Александра Геннадьевича не очень: