и я остановился, пытаясь сориентироваться. Что же теперь делать? Идти дальше, похоже, было крайне нежелательно. Чавкающей жидкости на полу касаться не хотелось. Лучше всего, пожалуй, вернуться чуть назад, дойти до противоположной стены и уже вдоль неё двигаться к выходу с этого уровня. Лишь бы подальше от этого места.

Я осторожно развернулся и побежал назад. Я бежал до тех пор, пока не перестал ощущать тот странный запах. Так-то лучше. Теперь к противоположной стене. Если, конечно, это был коридор. Вдруг я стоял у стены гигантского зала или на краю бездонной пропасти? На лучшее надейся, а готовься к худшему. На этом уровне многие попаданцы пропали без вести.

Интересно, правду ли говорил тот безликий, что меня встретил? Эмилия и мама действительно были здесь, в Закулисье? Они тоже проходили через эту непроглядную тьму? Нет, глупости какие… Моя младшая сестра в свои двенадцать жутко боится заходить в неосвещённую комнату. Хотя, может, тот безликий блефовал? Просто решил проучить меня за мои дерзкие слова? Хотелось бы на это надеяться.

Я снова глубоко вдохнул. Прижался спиной к стене и зашагал чётко перпендикулярно ей. Правда, поскольку ориентироваться было не на что, я понимал, что рано или поздно пойду по дуге, это было неизбежно. Оставалось лишь надеяться, что я всё же находился в узком коридоре, а не в зале или на утёсе.

Я осторожно вытянул вперёд руки. Теперь совсем как зомби, подумалось мне. Сделал маленький шажок, ощупывая почву впереди, затем другой – и так потихоньку вперёд. Пока никакой пропасти. Но осторожность всё равно лишней не бывает. Я прошёл уже шагов двадцать и начал сомневаться. Как-то слишком широко для обычного коридора. Может, я уже иду по дуге? Но тут кончики пальцев коснулись стены. Ну наконец-то!

– Да! – с облегчением выкрикнул я, и эхо улетело в темноту. Снова, держась за стену, я двинулся вперёд. Теоретически отбежал я не так уж далеко. Но после нескольких поворотов мне начало казаться, что я уже совсем в другой части лабиринта. До сих пор ни шума моря, ни лестницы. Было сложно сказать, сколько прошло времени. Я снова начал считать шаги. Помогало это лишь условно. По крайней мере, пока у меня достаточно припасов, проблем физического плана не возникнет. Но чернота вокруг очень удручала. Снова и снова я думал о маме и об Эмилии.

Возможно ли, что они были одержимы, а я этого даже не заметил? Сущности из чужого измерения никогда бы не смогли идеально сымитировать их личности. В этом я был уверен. Не появилось ли в их поведении что-то из ряда вон в последнее время? Они были очень близки между собой, меня же рядом обычно не было. Ну вот во время завтрака, например? Эмилия в последнее время объедалась «Нутеллой». Мама пила только одну кружку кофе вместо привычных двух. Что ещё? Разговоры и рассказы о работе и школе? По оценкам моя сестра сильно скатилась. Так, ну ладно, у всех бывают сложности. В целом не ощущалось, что что-то в них резко изменилось. Если безликие действительно захватили их тела, они были чертовски хорошими актёрами.

Кончики моих пальцев скользнули по бугорку на стене. Он был… мягким.

И тёплым.

А ещё волосатым.

Записка 2025–291, Кнут Шмидт

– Кнут… Здесь чертовски много пауков, – прошептал стоявший рядом Риан, в то время как из темноты выползало всё больше волосатых тел. – Что нам делать?

Меня бросало то в жар, то в холод. Я с трудом сморгнул с глаз обжигающие капли пота. Против этих тварей шансов у нас не было. В любую секунду кто-то из них мог накинуться на нас и впрыснуть смертельный яд.

– Будем прыгать. Я первый. Ты за мной. Старайся держаться ближе к среднему тросу.

– Но…

Что он там дальше говорил, я не расслышал, фокусируя взгляд на канате. Не отводя взгляда, я поднял с пола свою страховочную систему и медленно убрал оружие в кобуру. Гигантские пауки будто только этого и ждали, потому что в тот же миг одновременно бросились вперёд. А я как раз оттолкнулся от края, вытянул руки вперёд и полетел вниз в бесконечную черноту. Когда трос оказался в пределах досягаемости, я схватил его правой рукой. Есть! Я крепко вцепился в трос толщиной в большой палец свободной рукой. Мне приходилось удерживать собственный вес на одной руке, и к тому же я успел набрать приличную скорость, поэтому, когда я резко ухватился за трос, плечо чуть не вылетело из сустава.

– Аргх! Проклятие! – взвыл я. На глаза наворачивались слёзы. Я качался на одной руке, но канат не выпускал. Наверху послышались глухие удары и какие-то квакающие звуки.

Я с трудом перехватил трос другой рукой, в которой держал альпинистское снаряжение, и закрепил обвязку на нужном месте с помощью карабина. Держась обеими руками за ремни, я поднял голову, чтобы оценить ситуацию наверху. Проход в шахту, находящийся на высоте трёх метров от меня, заполонили пещерные пауки. Риан висел, цепляясь за край отверстия одной рукой и крича от страха. В другой руке он сжимал катану и пытался с её помощью удерживать адских тварей на расстоянии. Продержится ещё пару секунд, не дольше, подумалось мне.

– Ри-и-а-ан! – крикнул я. – Отпускай! Я тебя перехвачу.

С этими словами я немного ослабил предохранитель спускового устройства и, соответственно, начал набирать скорость и скользить по тросу вниз. Хотелось надеяться, что он всё же меня услышал. В худшем случае Риану всё равно пришлось бы разжать пальцы, потому что сил у него оставалось явно немного. В следующий миг он с криком сорвался вниз. О чёрт! Я рывком метнулся в сторону, чтобы он не задел меня. За счёт спускового устройства, делавшего моё падение контролируемым, я скользил вниз гораздо медленнее Риана, поэтому он чуть было не пронёсся мимо меня прямо в бездну, но в последний момент успел вытянуть руку и ухватиться за ремень страховочной системы. От этого мощного толчка мы оба закрутились волчком (ни дать ни взять фигуристка на льду!) и понеслись вниз. Я на ощупь схватил рычаг предохранителя спускового устройства и затормозил наше не совсем контролируемое падение. Ещё пару секунд мы продолжали вертеться вокруг каната, но, по крайней мере, мы больше не падали. Меня уже начало подташнивать, голова кружилась, плечи горели, но я смог прекратить и это дикое вращение.

– Вот чёрт! – первое, что смог внятно произнести мой напарник. Мы болтались на канате, как мешки с картошкой.

– Продержишься ещё? – прохрипел я, пытаясь