Айрис ездит на Рэндж Ровер, а у Иветты внедорожник Порше. У меня нет машины. Нет крокодиловых сумок, не то чтобы я их носила. Нет шкафа с дизайнерской одеждой, за исключением тех нескольких вещей, которые я купила перед смертью отца или которые мне подарила Кэрол в качестве ручной работы. Их всё равно было немного, поскольку мы всей семьей не любили такие вещи. В нашей семье было больше джодпуров6, свитеров и дождевых сапог. Болота в округе ветреные и часто мокрые, и мы ежедневно выгуливали собак.

При мысли о моих любимых Манго и Минни на глаза наворачиваются слёзы, и я вытесняю их из головы.

— Ты в порядке? — спрашивает Дейзи.

Я натягиваю улыбку.

— Отлично. Аллергия.

— Зимой?

— О, да, на древесную плесень, — я быстро импровизирую, а она мудро кивает, как будто понимает, хотя на самом деле я не знаю, существует ли древесная плесень.

Я смотрю на часы и хмурюсь.

— Я лучше пойду. Спасибо за колёса.

— Без проблем. Может как-то сможем выбраться отсюда? Пойти по магазинам или ещё куда-нибудь?

— Да, звучит заманчиво.

Я ненавижу ходить по магазинам, но я пойду куда угодно, лишь бы хоть ненадолго вырваться из этого дома. Иветта сегодня в спа-салоне, поэтому я и назначила встречу на это время, иначе она бы подняла шум из-за моего ухода и нашла бы мне занятие. Я могла бы отказаться, но тогда она явилась бы с новыми стеклянными ужасами, которые я должна была бы отполировать, или с парой туфель, которые стоят больше, чем машина Дейзи, и это значило бы ещё больше трат с моего фонда.

Схватив с крючка свой вощёный дождевик, я накидываю его на плечи, не заботясь о том, что он не подходит к моей одежде. Я сниму его, когда буду в городе. Но на улице идёт дождь, и я не хочу промокнуть. Накинув капюшон, чтобы прикрыть укладку, я выхожу на улицу и спешу по гравию к машине Дейзи. Сажусь на водительское сидение, поворачиваю ключ в замке зажигания, и тут же машина взвизгивает и кашляет, а потом ничего. Проклятая штука. Давай же.

Я пробую снова и снова, поворачивая ключ. Машина кашляет, хрипит, трясётся, а потом глохнет. И так каждый раз. Я смотрю на часы и паникую. Я могу заказать такси, но их здесь не так много, а время уже поджимает.

Тук, тук, тук.

Я чуть не выпрыгиваю из кожи. Положив руку на сердце, я поворачиваюсь, чтобы увидеть Нико, наклонившегося ко мне, лицо которого искажено дождём, стекающим по стеклу, когда он стучит ключом от машины в окно. Я приоткрываю дверь.

— Не заводится?

Я качаю головой.

— Ты разбираешься в автомобилях?

Он кивает.

О, Боже, пожалуйста, не позволь ему быть мудаком прямо сейчас.

— Не мог бы ты посмотреть, что с ней?

— Не в такую погоду, нет.

Он смотрит на меня, наклонив голову в сторону.

— Куда тебе нужно?

— Инвернесс.

— А, поездка по городу. Шопинг? Тебе бы не помешала новая одежда. Я подвезу тебя, я еду.

Поездка? С ним?

Он смотрит на меня и медленно облизывает губы, как будто они покрыты сахаром.

Другой смысл предложения подвезти меня доходит до меня, и моё лицо нагревается.

— Спасибо, но я могу вызвать такси.

— Ты и все остальные в такую погоду. Я слышал, что в этой забытой Богом пустыне их не так уж много, но, в общем, как хочешь. Покупки всегда могут подождать ещё один день, я, полагаю.

Он медленно уходит, и мой желудок скручивается с каждым шагом, отдаляющим его от меня. Шаг. Я должна позвать его. Шаг. Я не могу, он не заслуживает доверия. Шаг. Я не могу пропустить эту встречу.

Я вздыхаю и качаю головой. Она нужна мне прямо сейчас, и, если для этого мне придётся провести час в машине с самим Дьяволом, это будет того стоить.

— Подожди, — я кричу ему вслед. Закрыв дверь и сунув ключи Дейзи в карман, я бегу за удаляющейся фигурой Нико. — Я иду с тобой.

Он оборачивается ко мне.

— Пожалуйста, — он бросает это слово к моим ногам, как перчатку. Он просит меня? Я хмурюсь, не понимая.

— Скажи «пожалуйста» и скажи это вежливо, — уточнение даётся рывком подбородка.

Боже мой. Он такой придурок. Какого чёрта? Проглотив последние остатки достоинства, я открываю рот и шепчу:

— Пожалуйста.

Он поворачивается ко мне спиной, садится в машину и захлопывает водительскую дверь. Я стучу по ней, когда двигатель оживает, мурлыча, как лев. Опустив стекло, он умудряется смотреть на меня так, словно возвышается надо мной.

— Да?

— Мне нужна эта поездка.

— Тогда скажи это так, как будто ты это имеешь в виду. Пожалуйста, Нико, — он усмехается, и в его взгляде появляется опасная грань. — Скажи это так, будто ты вот-вот кончишь, но я тебе не позволяю. Тебе это так нужно, что ты почти умоляешь. Пожалуйста, Нико.

Мои мысли замирают от слов, которыми он только что атаковал меня. Он серьёзно?

Он издевается над тобой, но ты можешь с этим справиться. Ты сможешь отплатить ему в десятикратном размере, когда получишь контроль над наследством и выгонишь его, так что просто сделай это.

Мой внутренний голос прав.

Я наклоняюсь и шепчу, на этот раз более соблазнительно, в моём тоне звучит настоящая мольба, когда я произношу «Пожалуйста, Нико». Для пущего драматизма, и потому, что в один безумный момент мне хочется поиздеваться над ним так же, как он надо мной, я добавляю в конце его имени крошечный, прерывистый всхлип.

Ухмылка медленно сползает с его лица, пока я произношу слова медленно, тихо и сокрушённо. Я сломлена и не могу больше этого скрывать. Вместо того чтобы пытаться, я превращаю это в оружие, чтобы получить желаемое.

Он смотрит на меня, его лицо словно гранитное. Он собирается сказать «нет». Не в силах справиться с адом, в который превращается этот день, и с дождём, бьющим в лицо, я выпрямляюсь и готовлюсь идти в дом, чтобы вызвать такси.

— Залезай, — голос у него хрипловатый, будто после бурной ночи.

Я не жду, пока меня попросят дважды. Я бегу вокруг машины и сажусь в неё. Моя куртка насквозь промокла, поэтому я снимаю её и кладу на заднее сиденье. Я замечаю, что эта машина безумно роскошна. Сиденья обшиты коричневой кожей, на подголовниках выбита та же эмблема, что и на решётке радиатора. Моя мокрая куртка — это акт вандализма по отношению к этой роскоши.

— Нужно ли мне что-то сделать с моей курткой? — спрашиваю я,